Андрей Архипов - S-T-I-K-S. Второй Хранитель

Все шесть зарядов барабана он выпустил в туман, в темное пятно окна – разрыва на пределе дальности стрельбы и «Свирели» ложились по дуге, вспыхивая огненными шариками. Он пристрелялся, потом перезарядился, выпустил еще шесть штук, и с удовлетворением подметил, как заметались тени и, возникла суета. Максим прекратил тотальные обстрелы и перемещался по карнизу, изредка постреливая в мельтешившее кубло, как заметил, что на лебедке цепь задергалась. Причем задергалась не редкими равномерными толчками, что характерно для поднимавшегося по ней кваза, а резко, нервно, словно ему пытались что-то сообщить.

Таль, в отличие от гранатомета – штука понятная и хорошо знакомая. Макс подбежал к лебедке и привычно заработал рычагом. Двойной кусок цепи, соединяющий все крючья в одну конструкцию – напрягся и натянулся как струна. Рычаг шел туго и Максим присвистнул – вес поднимаемого груза впечатлял и настораживал. Он на секунду остановился, взял ВАЛ наизготовку, прицелился на край карниза и второй рукой продолжил работать рычагом.

Раздался резкий, словно выстрел звук и таль дернулась, просаживаясь вниз. У одного из крючьев лопнула серьга, и он прекратил подъем – с испугом ожидая дальнейших неприятностей.

– Максим! Тащи Максим, Агата! – Раздался приглушенный крик Сухроба снизу и Макс с новой силой заработал рычагом, автоматически отметив, что груз уже поднялся над туманом и приближается к карнизу. В противном случае, он бы Сухроба просто не услышал.

Он отложил автомат в сторону и навалился на рычаг двумя руками. Пошло быстрее и снизу доносилось неразборчивое бормотанье кваза, как по мозгам ударил истошный визг Маруськи. Ударил не по барабанным перепонкам, а изнутри, ментально. Он ничего не слышал, но четко понимал, что сейчас его собачке очень больно, ее рвут и возможно – она гибнет. Внизу. Одна. Под скалами. В каком – то метре от спасительной пещеры и помочь ей не возможно. Она все понимает и не зовет на помощь – она прощается с хозяином.

На полку перевалилась, наконец, Агата – вернее ее бесчувственное тело. Следом выбрался Сухроб и под карнизом на лебедке остались висеть гроздью мешки со снаряжением. Все четыре, подвешенные за один крюк. Лицо их командирши серело мертвой маской, и по камням стекала кровь, собираясь в маленькую лужицу. Максим осмотрел женщину и ужаснулся. Ее левая нога была разодрана от брючного ремня до самого ботинка. Разрыв настолько был глубокий, что торчало вывернутое мясо, а в некоторых местах белела кость.

Жгут! Срочно перетянуть ногу в бедре под самым пахом и наплевать, что там разорвано! Жгут был с собой, в разгрузке, а под разрыв он сунул тугой марлевый тампон. Кровь не унимается – нужен еще жгут – и он имеется, обмотанный по пижонски на прикладе ВАЛа. Кровь прекратилась, и Максим достал фляжку с живчиком – сойдет за неимением воды. Набрал в рот и дунул Агате на лицо, набрал еще раз и снова дунул – та порозовела, посмотрела мутным взглядом, и сразу получила меж зубов шарик знаменитого лайт-спека.

– Все нормально было, я мешки вешал, сверху сели мы с Агатой, ты потащил, а он из тумана прыгнул и порвал ей когтем. Я бил его винтовка, там ствол загнулся потом Маруська лаял, отвлекал… Что делать, ее лечить надо, нужен жемчуг…

– Какой жемчуг, ты с ума сошел? С таким разрывом знахарь срочно нужен, а не жемчуг. Короче так, братан. Я ей разрыв нитками стяну и срочно прорываемся назад, из Карусели. Иначе она умрет и пошли они – все эти кластеры с инопланетянами – Агату я не брошу.

– А ну заткнулись, оба! Прорывальщики… – Раздался голос раненой железной леди. – Фаза, ты остаешься! И все, я так сказала – точка! Иначе застрелюсь, к чертовой матери и фиг вы мне помешаете, понятно?

Правая рука Агаты красноречиво лежала на «Беретте», калибра девять миллиметров, кобура которой была закреплена на бедре правой, не задетой когтями элитника ноге. Максим не сомневался, что эта чокнутая амазонка себя грохнет не задумываясь, и не желая провоцировать – испуганно помалкивал, а та продолжила:

– Перс, быстро вспоминай, что ты там говорил про тварей. Кажется они не умеют врать?

– Я? Да, гаварил – тварь никагда ни врет, он глупый, но бывает хитрый… – Проблеял ничего не понимающий Сухроб.

– Отлично. Не врут только те, кого ни разу не обманывали. Перс – ты будешь первым. Так значит имя того, кого они бояться «до усрачки» ты помнишь, только произнести по-человечески не можешь? Но по-человечески не требуется – ты на их языке скажешь…

У них все получилось. Сухроб поднял висящие на крюке мешки и сложил в кучу – все четыре. Они сделали на конце цепи петлю, кваз просунул в нее ногу и завис, а Максим заработал рычагом лебедки, переведя ее на спуск и опуская друга до уровня тумана. Они договорились, что хватит одного раненого, и врать тварям вполне можно находясь в десяти метрах от земли. Разумеется, учитывая феноменальную прыгучесть монстров даже такое расстояние ничего не гарантирует, а наиболее развитые умеют кидаться всякой дрянью, но… У них все получилось.

Наверх Сухроб выбрался без помощи Максима. Он на одних руках – поднялся по цепи, распрямился во весь гигантский рост и на немой вопрос Макса и Агаты, ответил радостной улыбкой, больше похожей на оскал.

– Тварь поверил и побежал вверх по ущелью. Туда. – Сухроб, для наглядности махнул рукой, указывая направление.

– Ты говори понятней, одна тварь убежала, или несколько?

– Их убежало много, целый стадо! Умений мой развился, я теперь знаю их крик опасности и могу пугать. Но ждать нельзя нисколько, он долго прятаться нибудет. Он любопытный хитрый и пойдет в разведка.

Терять нельзя было ни одной секунды. Агату наскоро перевязали, напичкали лайт–спехом до бесчувствия и Максим настрого проинструктировал Сухроба насчет жгутов. Ослаблять их следовало каждый час, а вот совсем снимать не стоило. Раненая может скончаться от кровопотери. Кваз заверил Макса, что все понял, принял, для бодрости два шарика лайт–спеха, осторожно взял Агату на руки и Максим опустил их на лебедке вниз.

Все, он теперь совсем один и что будет дальше не понятно. Максим стоял в задумчивости у обрыва с заряженным Бульдогом и мучительно раздумывал, стоит ли стрелять. Помогут квазу его «Свирели» или помешают? Твари напуганы, и он не знает, как они могут среагировать на новый раздражитель. Цепь! Взгляд Макса упал на уходящую вниз цепь – та равномерно дергалась и вздрагивала. Он бросился к лебедке, заработал рычагом, и нагрузки не почувствовал вообще. Максим схватился руками за цепочку и начал ее быстро поднимать. Да нет, там есть какой-то груз, но небольшой и его силы вполне хватало на подъем.

Маруська! Вот так подарок – на крюке, в конце цели болталась именно она. Сухроб обмотал маленькое тельце медицинскими бинтами, зацепил крюком лебедки и отправил вверх – к Максиму. Собачка вся была изранена и истекала кровью, у нее вытек один глаз и, кажется – сломана передняя лапка. Но живая и даже пытается лизнуть его в лицо! Вместе с Маруськой снизу приехал и пулемет Сухроба с пустой коробкой – магазином. Кваз сделал ставку на скоростной прорыв и решил уходить с Карусели безоружным. Макс тяжело вздохнул и пожелал, мысленно – удачи им с Агатой.