Дмитрий Евдокимов - Бретер на вес золота [litres]

Нужно отдать должное Ван Галену – он оказался на высоте – прервал сей благородный порыв, вовремя ухватив бандита за ворот.

– Что же ты не подумал о своей дочери, милейший, когда шел сюда убивать меня и моих товарищей? – холодно осведомился я.

– Месье! Я маленький человек! Я работаю у воровского мастера Туршеля, а он уже под самим Нэшем работал. Кривой Нэш приказал Туршелю, а Туршель приказал нам. Отказаться нельзя, иначе – смерть.

– Ну вот видишь, – я позволил себе грубо усмехнуться, – если бы не пошел – смерть, а пошел – всего лишь в департамент попал к графу де Бюэю. У нас милосерднее будет!

– Сударь, прошу вас, сударь! – снова взвыл разбойник. – Дочку продадут в халифат, если я в конце недели не внесу плату за комнату! Сударь, помилуйте, я ведь вор, на мне крови нет, а от графа де Бюэя возврата тоже нет!

– Что значит «продадут в халифат»? Что еще за новости? – возмущенно воскликнула доселе помалкивавшая амазонка.

– Сударыня, – незадачливый воришка тут же ухватился за внимание виконтессы, как утопающий хватается за соломинку, – сударыня, я снимаю комнату у мадам Божоли, недалеко от порта. Мадам Божоли содержит бордель и дешевые номера для самых неимущих постояльцев, почти ночлежка, только разделенная на комнаты. Правила там жесткие: просрочил плату на месяц – выметайся на улицу. И если я однажды не вернусь домой и не смогу внести плату за жилье, то никто с моей Луизой возиться не будет. Была бы постарше, пристроили бы в бордель, тоже незавидная доля, но хотя бы не в рабство. А пятилетней крохе одна дорога – в халифат, на невольничьи рынки. Поэтому мне никак нельзя пропадать, сударыня, не меня пожалейте, пожалейте ребенка!

– Все решения здесь принимает шевалье Орлов, – отрезала Фло, – а он очень расстроен тем, что произошло сегодня. Так что спасти тебя может только чудо. Ты способен на чудо?

– Как тебя зовут? – спросил я, внимательно вглядываясь в его лицо. – Мне кажется, что я тебя где-то уже видел.

– Жак Марше, сударь, – пролепетал воришка, – мы с вами столкнулись на улице Лизаро, у ювелирной лавки.

– Хм. Может быть, может быть.

– Сударь, умоляю…

– Да не верьте ему, командир! – вмешался Ван Гален. – Это такая публика, соврет и глазом не моргнет! Нет никакой дочки, и имя он только что придумал. Отпустите – и ищи ветра в поле!

Я глубоко вздохнул. Может, Ван Гален прав, а может, и нет. Уж очень явно видно отчаяние, боится он очень, этот Марше. За дочку боится или есть другая причина не попадаться в руки людям графа де Бюэя – непонятно. Вряд ли Департамент безопасности заинтересуется мелким воришкой, ему бы городской стражи бояться. Будь в столице нормальная стража. Да что я, в самом деле? Нужны мне проблемы этого вора? Может принести пользу – пусть приносит. Не может – пусть Бюэй с ним разбирается. Хотя… С другой стороны, вряд ли он представляет какую-то опасность для государства. Может, отпустив его, я действительно спасу жизнь ребенка? Надоело все! Нужно Кривого Нэша искать, а я тут ерундой всякой занимаюсь. Если вникать в проблемы всех задержанных, некогда будет дело делать.

– Ну что, Жан, соврал?

– Жак, сударь, Жак Марше, – поправил меня бандит дрожащим голосом. Настолько дрожащим, что я окончательно решил ему поверить – если и притворяется, то притворяется гениально.

– Хорошо, пусть будет Жак. Так вот, Жак, мне очень необходимо быстро узнать, где находится жилище Кривого Нэша. Поможешь?

– Сударь, – Марше беспомощно развел руками, – даже Туршель не знает этого. К нему обычно посыльный приходил и сообщал, где будет встреча. Личного телохранителя Нэша – Мышонка Гомера – несколько раз видели около трактира «Пескарь» на пересечении улицы Могильщиков и бульвара Бовэ. А Гомер завсегда при Нэше находился. И без сопровождения Мышонка Нэш на улице не появлялся.

– Да врет он все, шевалье! – Ван Гален так встряхнул бедолагу за ворот, что тот закашлялся. Пришлось сделать зеландцу знак, чтобы успокоился:

– Не нужно так усердствовать, Робин. Я и не ожидал большего. Отпусти его, пусть уходит.

– Сударь! Благодарю вас, месье Орлов! – освободившись от опеки Робина Ван Галена, Жак опять попытался на коленях приблизиться ко мне, но я остановил его вытянутой вперед рукой.

– Иди к дочери, Жак Марше. И потрудись хотя бы передать Кривому Нэшу, что в ближайшее время я намерен сделать его трупом! Все, иди!

Я резко поднялся, ибо был уже раздражен всем происходящим до чертиков, и, приглашающе кивнув виконтессе, направился к выходу.

– Пойдем, встретим графа.

– Но месье! – в голосе вора Жака было столько изумления, что мы невольно остановились в дверях.

– Что еще? – возмущенно воскликнула Флоримель.

– Месье, это невозможно! Вы ведь… собственноручно… кинжал ему в глаз!

– Что? – мы недоуменно переглянулись с виконтессой и Ван Галеном.

– Толстенький коротышка с повязкой на глазу? – уточнил я.

– Ну да, – подтвердил Марше.

– Я не понял, Рене, ты убил Кривого Нэша? – лицо зеландца неестественно вытянулось.

– Если он и есть одноглазый толстяк, то выходит так.

– Рене, – Фло в изумлении уставилась на меня, – ты убил Кривого Нэша и не знал этого?

– Он подвернулся под руку, когда я прорывался к тебе. Так уж получилось, что кинжал прямо ему в здоровый глаз попал…

– Но как можно было забыть?

– Да ничего я не забыл! – вспылил я. – Спрашивать имя было некогда!

– Хочешь сказать, – медленно выдавил из себя Ван Гален, – что ты не знал о том, что Кривой Нэш – это упитанный одноглазый коротышка?

– Не знал конечно!

– Но прозвище-то отчего у него такое?

– Я думал, что у него одна нога короче другой, или лицо перекошено, или еще что-нибудь в этом роде!

– О! Рене, ты неподражаем! – Фло быстро чмокнула меня в щеку. – Пойдем посмотрим!

Мы вышли на улицу и чуть не бегом направились к месту схватки. На Второй Ремесленной по-прежнему было полно народу. Местные жители пытались навести порядок возле своих жилищ. Добровольцы охраняли взятых в плен бандитов. Похоронные команды уже начали забирать погибших. Лекари оказывали помощь раненым. Чуть поодаль священник причащал какого-то несчастного, которому лекари уже не могли помочь. Со всех сторон на улицу стекались толпы зевак, но оказавшиеся здесь волею случая стражники и гвардейцы удерживали их на расстоянии от места событий.

Тело бедняги Рамиреса уже унесли, но тела погибших бандитов были все на своих местах. Ван Гален окликнул одного из горожан, и вдвоем они перевернули трупы на спину.

– Ну вот же! – радостно заявил неизвестно откуда снова появившийся Жак Марше. – Вот же – Мышонок Гомер, – он указал на доставившего мне определенные хлопоты здоровяка с метательными кинжалами на портупее. – А вот и Нэш.