Юрий Иванович - Брат императоров

– Уверен, что прорываться нам следует вдвоем. А потом Алекса сама пройдет за нами следом. А нет, так мы за ней вернемся, после разбирательства с местным шабеном.

К створкам присматривались, как и прощупывали их, недолго. Только нашли стыки, обозначили их четко светящимися метками, да и поняли, что к штурму все готово. Следят ли за ними в этот момент, не казалось важным или что-либо меняющим. Поставлена задача прорваться, так какая разница, кто в этом помешает?

Другой вопрос, вызывающий некоторые сомнения: вдруг все сказанное эйшером Бавэлом – правда? И как тогда оправдаться за свою агрессию? Особенно если будут жертвы среди технического персонала? Вдруг и опасения по поводу опасной заразы из Эфира – тоже правда? Что тогда будет со всем миром Титана Хайкари?

Над этими вопросами и задумался Дмитрий, уже стоя на позиции, выбранной для безопасной стрельбы. Да так задумался, что мохнатик выразил недовольство:

– Э-э? О-о и-и? – Мол, чего стоим, ведь первый выстрел – твой.

Дим поднял арбалет и выстрелил в стык между створками. Следующий выстрел сделал туда же Отелло. Потом опять, он же. Потому что Дим стоял со вторым заряженным арбалетом наготове. Вдруг подстраховать придется? Тогда как товарищ принялся споро перезаряжать все три использованных арбалета.

Щель между створками появилась, и довольно большая, чтобы понять: за ней ничего не светится. Но весьма маленькая, чтобы сделать попытки в нее проникнуть. Следовало расширить ее несколькими взрывами.

Разбуженная шумом и грохотом, из тоннеля выскочила слегка опухшая со сна Алекса:

– Что это вы без меня творите? – И столько негодования прозвучало в ее голосе, что Дим забеспокоился:

– Неужели что-то вспомнила?

– Да я и не забывала, что весь план побега принадлежит мне! А вы… вы – две наглые морды…

Ругаться ей позволили. Главное, чтобы вдруг некая память об иной жизни к ней не втерлась в голову. Тогда – труба всем.

Очередные два выстрела, чуть с иных направлений, расширили щель, сделав ее достаточной даже для проникновения в нее солидной фигуры мохнатика. Но главное, что никто тревоги не поднимал, ничей голос не ругался и аварийное освещение не включалось. А чтобы барышня сильно под ногами не мешалась и в командиры не высовывалась, ей торжественно вручили большой нож в руки и две трубы на спину. Еще и напутствовали:

– Будешь прикрывать нас с тыла!

И вся троица благополучно протиснулась в первый коридор. Кстати, никакого зеленоватого, облучающего освещения там не оказалось. Неужели отключили на ночь? И откуда такая уверенность, что пленники не сумеют вырваться из пещеры?

Далее коридор повернул под прямым углом, переходя в какое-то хозяйственное помещение. Скорей всего, склад какой-то ненужной рухляди. Обломки старой мебели, полок и стеллажей, пустые сундуки и несколько комодов. Девушка удивилась:

– И какие он мне здесь собирался давать «дальнейшие инструкции»? Чтобы я не споткнулась? И нос себе не разбила?

В самом деле никак эта конура не походила на сеть очищающих облучателей.

Выход со склада перекрывала вполне солидная на вид дверь из деревянных брусьев. Лохматик уже стал приподнимать арбалет, когда пес остановил его жестом, чуть разогнался и приложился к двери плечом. Та сразу затрещала и чуть прогнулась наружу, приоткрывая щель. Теперь уже Дим остановил друга, предварительно заглядывая в щель и описывая увиденное:

– Длиннющий подвал. По сторонам бочки в два ряда. Каждая бочка – мне по грудь.

– Неужели винные погреба? – поразилась все слышавшая Алекса. Заметив по вопросительным взглядам, что друзья в этом вопросе имеют явные пробелы знаний, охотно пояснила: – В таких бочках обычно хранят вино, такая жидкость с алкоголем, примерно как ваш гиссарп.

– Ничего себе! – поразился парень. – Кому это так много понадобилось гиссарпа?

С той стороны двери оказался хлипенький засов, и Дим его довольно ловко отодвинул своим мачете. И вскоре уже вся троица поспешно преодолевала длиннющий подвал. Тут вновь пустилась в рассуждения девушка:

– Не знаю, что тут за обитель, но уж точно не полигон. И никакой санитарной зоны вокруг карантина тут нет и в помине. Очередная ложь этого вашего хитрого колдунишки. И если он мне попадется в руки, я ему сама башку откручу за мое похищение! Редиска!

– Я, я! – обрадовался Чернявый, переходя на немецкий. – И-ис!

– Мы тоже знаем, кого и за что обзывают редисками, – пояснил Дим, всматриваясь вверх, куда уводила пологая лестница с широким пандусом обок. – Не забыла, что отец у нас тоже землянин?

– Хм! Отец-то у вас один, – не преминула пошутить Алекса. – Но хоть матери-то разные?

– И мать у нас одна, – на полном серьезе бормотал парень. – Только для Отелло родители как бы приемные…

– Вот уж имечко ему дали! – фыркнула красавица. – Услышишь – дрожь пробирает, а увидишь…

– Тсс! Слышу чьи-то голоса.

Они уже поднялись на самый верх и замерли перед широкими воротами. Потом рассмотрели справа небольшую калитку в общем массиве и сместились к ней. Голоса стали громче, но звучали неразборчиво. Как ни прислушивались все втроем, ни единого слова понять не смогли.

Наконец Дмитрий констатировал:

– Это не русский язык. И не основной язык Изнанки.

– Я еще пяток языков знаю, – удивила барышня. – Но и они тут рядом не стояли. Тарабарщина какая-то… Разве что иранский напоминает?..

Калитка оказалась закрыта весьма странно: на засов, со стороны подвала. Потыкав это недоразумение пальцем, Чернявый озадаченно уставился на друга. Но ответила ему всезнайка с Земли:

– Это же элементарно! Вот из той дырочки высовывается ключ с гранями. Проворачивается, крутя вот эту шестерню. А она подталкивает по граням уже сам засов. Вот, смотрите…

И крутанула густо смазанную шестерню. Засов чуть сдвинулся в сторону. После чего последовал женский смешок:

– Против своего вора – нет запора! Особенно если вор действует изнутри.

В дырочку ничего не было видно, она снаружи была чем-то прикрыта. Как и щелей не было. Поэтому калитку открывали медленно и осторожно. Хотя голоса снаружи и начали стихать.

Полумрак за калиткой. Рассеянное освещение только и проникает, что через большие окна под самым потолком. Большое помещение, широкое. Скорее даже громадное! Особенно для существ, родившихся в Эфире. На столбах довольно высоко расположенная крыша. В загородках шумят и фыркают какие-то массивные зубастые монстры. Видны только их головы. Правда, от землянки тут же последовали шепотом разъяснения:

– Это лошади. На них ездят. А вокруг нас – сарай. Невероятно огромный, но все-таки сарай. С конюшнями, правда, и с сеновалом. А это все – повозки, телеги и кареты.