Марк Черазини - Росомаха: Оружие Икс

Мне было трудно, вспомнила она, потому что я пыталась понять, чья звезда восходит, а чья падает, как космический мусор .

Ведомственный хаос и неопределенность разъедали чувство целеустремленности, порождали сомнения, снижали продуктивность.

Никто не застрахован от этого. Даже такой ученый, как мой отец, – его сомнения привели к злоупотреблению алкоголем, и даже к худшему.

Кэрол считала, что нужно сосредоточиться на задании, а не на политических страстях, кипящих вокруг него. Лучше быть рабочей пчелой, чем царицей. Лучше пригнуть голову, чем рискнуть, что ее отрубят, как случилось с отцом, когда разработанное им лекарство не получило одобрения Управления по надзору за качеством лекарств.

После этого пьянство и насилие стали намного хуже. Но, по крайней мере, избиения прекратились, когда я стала взрослой, получила несколько заслуженных научных премий. Да, избиения прекратились, но не насилие…

Их потеснила группа техников, и Маккензи с Хайнс отошли в спокойный угол, чтобы продолжить беседу.

– Произвело впечатление то, как вы вернули контроль над Логаном после инцидента вчера ночью, – сказал ей Маккензи.

– Это было очень просто, – ответила она. – Субъект Икс уже был подготовлен к тому, чтобы создать интерфейс с МЭМ. Это становится все легче сделать после каждого использования устройства.

– Я действительно заметил один и тот же пик активности мозга во время первой установки интерфейса – это снова химическая активность?

– Я думаю, что Логан путешествовал по дороге воспоминаний, если вы это имеете в виду.

– Вы уверены, мисс Хайнс?

– Мне кажется, мы уже это обсуждали, доктор.

Маккензи улыбнулся, он наслаждался этой словесной дуэлью.

– Во всяком случае, мисс Хайнс, эта ваша машина оказалась единственным средством, позволяющим управлять субъектом. Такие препараты, как торазин и фенобарбитал, такие методы, как демпферы мозга, даже одурманивающий газ – все они оказались неэффективными в конечном итоге.

– Да. Доктор Гендри упоминал, что против субъекта использовали газ.

– В самом деле, – Маккензи нахмурился. – И в огромной дозе. Достаточной, чтобы усмирить слона на неделю. Субъект Икс очнулся через двадцать восемь минут. К этому моменту вы подключили свою машину, и окончательно свалили его с ног.

– Собственно говоря, я сомневаюсь, что Субъект Икс когда-либо был действительно «в сознании» или «без сознания», в том смысле, в каком мы понимаем эти термины. Его индивидуальное сознание – его «эго» – полностью уничтожено. Его воспоминания, все следы его прежней личности, стерты. Субъект – это чистый лист.

– Кто-то разгромил вторую лабораторию, мисс Хайнс.

– Скорее, «что-то». Субъект Икс действовал чисто инстинктивно, он наносил удары вокруг себя, как поступало бы даже насекомое, если бы его существование оказалось под угрозой.

– Гм. Интересно, чувствовал ли Логан угрозу…

Кэрол повернулась к нему.

– Люди шептались, что кто-то – один из дежурных техников – ранен. Его сегодня утром отправили на вертолете в больницу. И положили в реанимацию.

– Интересно…

– Вы этому не верите?

Маккензи пожал плечами.

– Я сегодня утром выходил погулять. Стараюсь делать это каждое утро – даже бледнолицые академики нуждаются время от времени в некотором количестве солнечного света.

Кэрол Хайнс подняла брови.

– И что?

– За последние несколько дней выпало довольно много снега. По крайней мере, несколько дюймов. Сегодня утром посадочная площадка для вертолетов была по-прежнему покрыта снегом.

Их прервал резкий вой электронной обратной связи. Затем усиленный голос доктора Гендри потребовал тишины в зале.

– Не могли бы все рассесться по местам? Прошу тишины! Профессор хотел бы рассказать нам о некоторых… недавних событиях.

– Извините меня, мисс Хайнс, – сказал Маккензи. – Я должен присоединиться к остальным моим сотрудникам в оркестровой яме.

Стук складных сидений наполнил комнату, потом каждый нашел себе место. Кэрол Хайнс сидела одна, в окружении пустых кресел.

Несмотря на происшествие после операции во второй лаборатории, среди сотрудников царило общее чувство уверенности. Когда Профессор подошел к микрофону, его встретил взрыв аплодисментов, который он тут же отмел взмахом руки. Когда он заговорил, два человека стояли рядом с ним: доктор Гендри слева, а справа – доктор Абрахам Корнелиус.

– Когда мы перешли ко второй фазе этого эксперимента, я обнаружил, что необходимо произвести переоценку членов команды и передать часть обязанностей другим членам. Эта новая иерархия, которую я сформулировал, будет постоянной…

Внезапно всем в зале стало очень неловко. Коллеги обменялись озадаченными взглядами, гадая, какими будут долговременные последствия неожиданной реорганизации руководства. Только Кэрол Хайнс выглядела совершенно невозмутимой. Для нее одной это не было полной неожиданностью.

– С этого дня доктор Корнелиус примет на себя полную ответственность за следующую фазу операции, – объявил Профессор.

Мудрый выбор – лучший, какой мог сделать Профессор, подумала она. У Гендри не было ни должного рвения, ни истинной преданности проекту. Он сомневался в самой идее, которая не была его собственной, и провел слишком много времени, защищая свою песочницу, чтобы быть эффективным лидером.

– Доктор Гендри возьмет на себя роль вспомогательного состава, хоть и будет по-прежнему отвечать за общее здоровье субъекта, а также за будущее физическое состояние Субъекта Икс.

Шум усилился, и Профессор сделал паузу, ожидая полной тишины.

– Доктор Маккензи, наш штатный психиатр, сохранит свою нынешнюю должность. Но он и его штат психологов теперь будет подчиняться мисс Кэрол Хайнс, нашему технику МЭМ.

Кэрол от удивления заморгала. Потом встретилась взглядом с доктором Маккензи. Тот лукаво улыбнулся ей и отсалютовал.

– Эти перемены необходимы для успеха процесса психологической подготовки и ни в коем случае не ставят под сомнение репутацию доктора Маккензи как врача или его участие в эксперименте. Эти изменения сделаны только потому, что устройство МЭМ сыграет решающую роль на следующем этапе Проекта Икс – переобучении и перепрограммировании субъекта, а мисс Хайнс – наш эксперт в области этой технологии.

Профессор сделал паузу и обвел взглядом море встревоженных лиц.

– А теперь я уступаю трибуну этого собрания доктору Корнелиусу, который обрисует вам следующий этап нашего эксперимента во всех подробностях…

– Хорошо пообедал, Катлер?

– Да, сэр. Спасибо, что спросили.

Катлер стоял по стойке «смирно» перед письменным столом майора. Он явился в кабинет босса, одетый в новенький хрустящий комбинезон, только что со склада. Он выбрал комбинезон потому, что это оказалась единственная одежда, соответствующая правилам и при этом достаточно просторная, чтобы скрыть повязки на его теле.