Марк Черазини - Росомаха: Оружие Икс

– Простите, что я вам подсказываю, сэр, – начал он, – но, вероятно, лучше избегать любых приказаний пациенту во время этих испытаний. Психотехника ситуации требует осторожности, так как…

Профессор прервал его:

– Благодарю вас за подсказку, доктор. Есть что-то еще?

– Нет, – ответил Корнелиус. – Думаю, нет.

Раздался внезапный хлопок, затем из пульта Кэрол Хайнс посыпались искры.

– Ой! – вскрикнула она и отскочила. Дым и новые искры появились из-под лицевой панели ее терминала.

Потом раздался громоподобный трескучий рев, похожий на шум звуковой отдачи, усиленный в сотни раз, – это перегруженные электронные системы, одну за другой, вывело из строя короткое замыкание.

Профессор сорвал с головы наушники, но звук уже заполнил лабораторию. Профессор взвыл и зажал уши ладонями.

– Перегрузка! – закричал Корнелиус, но его голос утонул в шуме.

Система пожаротушения выбросила струи инертного газа, которые быстро погасили пожар, зародившийся внутри компьютера, но ущерб уже был нанесен.

– Хайнс! Сделайте что-нибудь! – закричал Корнелиус. – Отключите питание!

– Я пытаюсь, – ответила она, стуча по клавишам. Наконец, она нашла отключение звука, и оглушительный шум прекратился так же неожиданно, как и начался. Слышались только настойчивые сирены пожарной тревоги, разносящиеся по коридорам за стенами герметично закрытой лаборатории.

Еще один хлопок, потом треск разряда – на этот раз он возник позади огромного экрана монитора.

– Что это такое? – крикнул Профессор, когда экран на стене ожил. На нем появилось изображение кипящего пурпурного тумана, похожего на дым с психоделической картинки. – И что это на экране?

Кэрол Хайнс взглянула на монитор, потом опустила глаза на свой тлеющий терминал.

– У нас нечто вроде внутренней обратной связи, сэр, – доложила она. – Интерфейс…

Она взвизгнула и отдернула обожженные пальцы от клавиш.

– Ответный импульс такой мощности, что сжигает цепи, – предупредила она. Вслед за ее предостережением раздался еще один автоматический выброс замороженного инертного газа.

На настенном экране возникли три изогнутых, цвета белой кости пика. Каждая структура имела странный, незавершенный вид. Несколько раз электронное изображение замирало и начинало разрушаться, но потом восстанавливалось и становилось еще более резким.

– Здесь что-то не так, – сказал Профессор, отступая от монитора.

Пики превратились в ребра, которые соединились с позвоночным столбом, бедренными костями и черепом. Затем гулкий голос заполнил лабораторию, произнеся одно слово: «Боль!».

Корнелиус оторвал взгляд от экрана.

– Ладно. Выключите его. Все выключите. Мы здесь все уберем, проверим данные и выясним, что, черт побери, пошло не так.

Внезапный нечленораздельный вопль сдержанной ярости эхом отразился от стен.

– Мисс Хайнс, я сказал отключить его! – закричал Корнелиус.

– Я… я не могу. Сэр. Он не реагирует!

– МНЕ БОЛЬНО… БОЛЬ!

На экране полностью сформировалось изображение скелета. Дикие глаза в темных глазницах горели ненавистью. Скрежещущие зубы превратились в клыки, острые шипы выросли из каждой кости, из каждого ребра.

– ЧТО ВЫ СО МНОЙ СДЕЛАЛИ?

– Если не можете выключить монитор, выключите, пожалуйста, проклятый звук, чтобы я мог слышать собственные мысли!

Кэрол Хайнс подняла испуганные глаза, встретившиеся с гневным взглядом Корнелиуса:

– Аудиоканал не включен, доктор. Это сбой. Я его уже выключила.

Катлер дежурил в командном центре охраны, когда раздался вой пожарной тревоги в главной лаборатории на пятом уровне.

По установленному порядку, он перекрыл этаж герметичными перегородками, надежно изолировав его от остального подземного комплекса. Повинуясь нажатию клавишей, противопожарный люк автоматически закрылся, вентиляционная система выключилась, а кабинки лифтов поднялись на поверхность и высадили пассажиров перед тем, как выключиться.

Катлер собирался оповестить аварийную команду, но в этот момент они сами связались с ним.

– Говорит Андерсон. У меня выброс инертного газа в главной лаборатории. Тепловые датчики сообщают, что пожар потушен, но остался дым, поэтому я высылаю аварийную бригаду.

– Кто там у вас?

– Фрэнкс и Линч.

– Возьмите оружие с транквилизатором. И еще револьверы с боевыми патронами. Бронежилеты из кевлара. Шлемы и защитные очки.

– Брось, Кат. Это пожар, а не война.

– Не будь в этом так уверен, – возразил Катлер. – Там, внизу, проводят очередной эксперимент. Профессор со своей группой работает с Субъектом Икс.

Возникла пауза, потом Андерсон ответил:

– Ладно, я сейчас же вызываю подкрепление.

Катлер ухмыльнулся.

– Замечательно. Я сейчас спущусь. Конец связи.

Катлер уже почти встал с кресла, как твердая рука толкнула его обратно. Вторая рука протянулась из-за его плеча и снова включила переговорное устройство.

– Говорит майор Диверс. Слушай, Андерсон, я хочу, чтобы ты вызвал Райса или Уизли, если понадобится помощь. В горячке момента агент Катлер, вероятно, забыл, что ему назначено легкое задание. Конец связи…

Профессор, остолбенев, уставился на монитор. Ухмыляющаяся мертвая голова смотрела на него с экрана.

– БОЛЬ! ПОЧЕМУ БОЛЬ? – яростно повторял этот голос.

– Это невероятно, Корнелиус! – закричал Профессор, закрывая ладонями уши. – Вы должны это прекратить. Остановите это сейчас же.

– Я не могу. Мы не посылаем сигнал, мы его принимаем, – Корнелиус поднял взгляд на экран. – Он перехватил управление.

Потом он обернулся.

– Хайнс, вы можете вернуть контроль над Логаном?

Она оторвала широко раскрытые зеленые глаза от наводящего ужас изображения на экране и прижала руку к сердцу.

– Нет, сэр, доктор Корнелиус. Я… я ничего не могу сделать.

Когда мисс Хайнс снова посмотрела на экран, ей показалось, что выпученные глаза смотрят прямо на нее. Она в страхе отступила на шаг от своего компьютера и наткнулась на диагностический стол.

Толстая, мускулистая рука стремительно поднялась из высокотехнологичного саркофага, пальцы на ней были согнуты, как когти хищника.

– БОЛЬ! – ревел Логан и тянулся к Кэрол Хайнс.

– Доктор… помогите м… – ее умоляющий голос прервался, так как пальцы Логана сомкнулись на ее горле.

Сжимая беспомощную, задыхающуюся женщину в руке, Логан вырвал у себя из шеи внутривенный катетер и уставился в искаженное от ужаса лицо Хайнс.

– ТЫ! ТЫ ПРИЧИНЯЕШЬ МНЕ БОЛЬ…

Ее хрупкие пальцы царапали кисть Логана, ногти ломались, она пыталась разжать его хватку. Логан тряс ее, а она молила о пощаде, задыхаясь от рыданий:

– Нет… Ох, нет… О, Боже, нет…

– БОЛЬ!