Анатолий Заклинский - Харрис (СИ)

— Мы выживем? — осторожно спросила Марси.

— Я не знаю, — честно ответил он, — зависит от того, что происходит наверху. Кстати, сколько времени прошло с того момента, как я ушёл тогда искать Скотта?

Она молчала. Он посмотрел на часы, которые показывали три часа дня.

— Не так уж много, да? — спросил он, — двенадцать или тринадцать часов. Не помню точно, во сколько уходил.

— И ещё два дня, — добавила его жена, — именно поэтому я и удивилась, что ты вернулся.

— Два дня, — Крис задумался, — а ублюдку требуется время даже для того, чтобы подавить таких слабачков, как мы. Так что шансы у нас неплохие.

— Ублюдку? Ты говоришь так, как будто бы он один.

— Ублюдкам. Тебя так больше устроит?

— Ты знаешь что-то.

Не интеллект, но проницательность у этой женщины была на уровне.

— Я почти ничего не видел.

— Скажи мне, — потребовала она, поставив перед ним кастрюлю с разведённым порошком и сев напротив.

— Хорошо, — немного неуверенный в том, что это стоит делать, сказал Харрис, — я чувствую над ними кого-то. Они действуют слаженно. И это не просто потому что между ними существует связь. Вернее, связь эта происходит через некий центральный разум.

Всё же говорить не стоило. Марси было чуждо понимание существования настолько развитого сверхинтеллекта. Да, это могло быть где-то. Там, на Земле, в никому не нужных научных передачах, по большей части состоявших из предположений и спекуляций на тему, но не больше. Это могло быть там, но не здесь, отделённое лишь перекрытиями станции, которые, по сути, не являлись преградой для распространения этих существ. Они смогли как-то поразить человека в скафандре полной защиты, а потом хитростью выбраться из карантинной зоны, так что преодолеть несколько слоёв металла, не являвшегося важной частью конструкции и поэтому не слишком укреплённого, для них было несложно.

Главный вопрос состоял в том, почему они не сделали этого? Да, Харрис подозревал, что где-то ещё могут существовать очаги сопротивления, которые он почувствует, когда его сознание наберёт ещё больше сил, но здесь были всего лишь баррикады с кучей брешей, да несколько молодчиков, вооружённых хуже, чем недавние революционеры. Здесь у существ была вся стать распространиться. Просто потому что было куда, раз оно так жадно поглощало людей в первую очередь из-за нервной системы, а во вторую по причине исключительной питательности.

Харрис залил в себя сразу всю смесь, оказавшуюся в его распоряжении. Просто растворённая в воде, вкус она имела отвратный, но он, как никогда раньше, осознавал бесполезность этого чувства. Если ты уверен в том, что еда будет усвоена, а ты при этом не пострадаешь, можно употреблять практически всё, что угодно. Подобная привычка отключать излишне требовательный язык, однажды помогла ему вполне сносно жить на армейском пайке, а сейчас, когда он полностью контролировал свои чувства, это стало умением и достигло апогея. Он вообще считал вкус ненужным.

Сознание за доли секунды успело уйти в философию, а потом перейти к серьёзным мерам мышления. Он подумал, что если бы все, кто населял Аурэмо, были неприхотливы в еде, даже при учёте не слишком высокого развития земных технологий, корабль спасения можно было скомпоновать более удачно. К примеру, в распоряжении землян имелись искусственно выведенные космические культуры, дающие больше кислорода, а их листья, помимо хлорофилла содержали большое количество крахмала, из которого можно было готовить пищевые смеси. Да, этот вид присутствовал на корабле, но вместе с кучей привычных человеку фруктов и овощей, которые выигрывали лишь тем, что приносили плоды, которые были более приятны на вкус. В плане кислорода эти растения были не слишком выгодны.

Так что те, кто жил пониже, должны были питаться искусственной едой, по большей части, а те, кто повыше, могли довольствоваться большим. То же было справедливо и в отношении животных. Они, по сути, вообще были здесь не нужны. Если бы все фермы были укомплектованы культурами по максимальной эффективности, то либо сам корабль можно было делать более компактным, либо существовала бы возможность нести на борту более многочисленную популяцию. Правда, при этом люди должны были позабыть про гастрономические изыски, коими в этом случае являлись любые продукты, полученные традиционным путём. И, следуя этому принципу, сделать миссию эффективнее можно было бы во всех отношениях. А что до гастрономических пристрастий, то из органики можно было бы делать продукты близкие по структуре к мясу и другим животным продуктам. Был же здесь яичный порошок, который к настоящим яйцам не имел никакого отношения.

— Крис?

— Что? — Харрис поднял глаза на жену.

— Ты как-то затих. Даже не дышал.

— А, ерунда. У меня пока хватало кислорода.

Он действительно допил смесь, поставил кастрюлю на стол и сидел молча почти минуту, пока Марси не окликнула его. Этакими темпами его и тело начнёт тяготить. Ему на секунду стало страшно от таких мыслей, но он тут же заключил, что всё это от того, что где-то внутри он всё ещё оставался человеком, хоть и находился в состоянии непонятной метаморфозы, конечный результат которой всё ещё был скрыт от него чёрной пеленой.

— Ты не хочешь поспать? Или? — осторожно поинтересовалась Марси. Харрис молчал, и она боялась, что он в любой момент утратит собственную волю и станет одним из обращённых.

— Нет. Пожалуй, это то, в чём я больше всего уверен. Даже если бы я хотел спать, этого нельзя было бы делать.

— Почему? — с тревогой поинтересовалась она.

— Потому что три дня это, конечно, много, но оно не дремлет. И если сюда никто не пришёл, то это ничего не значит. Оно может передумать в любой момент. Пока что вы им для чего-то нужны, но я не могу понять, для чего. Всё в какой-то пелене, как только подумаю об этом.

Он провёл рукой перед собой, а потом посмотрел на Марси. Она, конечно, не понимала. Для неё всё это было очень дико. Харрис ощущал, что каждая новая его фраза, которая могла бы приоткрыть завесу тайны, окутавшую его и то, что с ним произошло, только ещё больше её пугает. И вообще, где-то там, в коридорах их жилого сектора уже начинали сгущаться тучи. Конечно, те люди, что начали беспокоиться, не смогут ничего ему сделать, и знают это, однако ему не хотелось слишком долго испытывать их терпение. Просто не хотелось. Он ощущал, что они нужны не только тому существу, но и ему самому.

— Мне нужно оружие, — сказал он, выйдя в коридор.

Там собралось несколько молодых людей. Слишком молодых. Они, похоже, не участвовали в революции, и поэтому остались в строю. Тех же, кто участвовал, но получил даже лёгкое ранение — а иначе что ему было делать в жилом секторе в момент наивысшего напряжения ситуации — обратился.