Анатолий Заклинский - Две жизни пилота Климова

ДВЕ ЖИЗНИ ПИЛОТА КЛИМОВА

***

В академии нас всегда готовили к войне. К настоящей войне, когда враг не даёт тебе продохнуть, давит и стремится уничтожить любой ценой. Помню, даже на симуляторе с меня сходило по семь потов, и это при условии, что я не двигался с места. Знаю, это обычное дело, но в те моменты это было для меня откровением. И тогда, и сейчас я не был лучшим, но и худшим тоже. Нас готовили к войне, а в такие времена Империи нужны все, так что я особенно не переживал, считая, что врагов хватит на всех. И когда нас направили во флот поддержки Ориума, все мы радовались - настоящая война, о которой было столько разговоров, и настоящие сражения казались нам близкими. Но когда война началась, мы оказались невостребованными. Империя пошла в атаку без нас. Без меня в частности...

1

- Патрулируем сектор три. Седьмой, уйди на уровень вверх и будь готов поддержать, - командует капитан тяжёлого ракетного катера и по совместительству мой непосредственный командир.

- Есть, - отвечаю я и выполняю.

Всё, как на войне. Вот только война уже сошла с орбиты и спустилась на планету. Последние сопротивляющиеся левики ушли на дневную сторону. Мы же видим лишь яркую полоску на горизонте. Наша задача состоит в том, чтобы накрыть ракетами того, кто появится оттуда. Но, если учесть слабость пилотской школы левиков и силу нашей, то можно быть уверенным - оттуда никто не придёт. У нас боты на симуляторе умнее и проворней.

Ориум долго висел в пространстве Северной-13. Это белый карлик, почти у самой границы. Мир, который никогда до этого не видел такого количества войск, и не увидит, после того как перестанет быть пограничным. Его удел - планетологи и горняки. В лучшем случае - дальние подпространственные разведчики. Всё дело в том, что из него удобно делать рывок сразу в несколько миров, принадлежащих нашему, тогда ещё потенциальному противнику. Поэтому мы долго пребывали в неведении.

Признаюсь, мы настолько жаждали настоящих сражений, что когда среди ночи раздалась тревога, и нам предписали занять посты по боевому расписанию, мы делали всё то же, к чему привыкли, но с большим рвением. Даже я, изначально приписанный к резерву, был всегда наготове. Каждая клетка, из которой я состоял, жаждала вступить в бой и отстоять гордое звание офицера - пусть и младшего - Имперского Флота.

И когда Ориум рванулся в подпространство, мы затаили дыхание. Не знаю, как остальные, но я жаждал увидеть космос, наполненный скупыми вспышками взрывов, всполохами выгорающего кислорода - гореть, естественно, будут наши враги - и множеством боевых манёвров в нашем исполнении, о которых будут свидетельствовать тусклые потоки плазмы около турбин наших космолётов, да боевые отметки, видимые только на тактическом интерфейсе.

Однако нас встречала вычищенная система звезды, которой ещё не дали имя. АМ-19 - её обозначение по нашей классификации. В этой системе находилась Мелара - одна из пограничных планет, на которой вместе с множеством других начались боевые действия против левиков.

Мы, конечно, выдвинулись, но сражение завершилось в основном силами местного гарнизона и первых отрядов нашего флота поддержки. Я приблизился к орбите только уже в конце первых условных суток войны, когда она восемнадцать часов как была условно наша. Так, добиваем, а все, кто может, уже ушли в атмосферу и поддерживают наши войска на планете. Им хоть и тяжелее, чем нам, но всё равно, достаточно легко, если смотреть по абсолютной шкале.

- Седьмой, уходим на базу, - говорит капитан, нарушая абсолютную тишину, царящую в моей кабине.

- Но мы ведь только вышли и ничего не сделали, - возражаю я, хотя и знаю, что мне это аукнется.

- Отставить разговоры, лейтенант, готовиться к развороту. Отойди назад и примкни к замыкающему звену.

- Есть.

Я не хотел уходить, потому что мне редко удаётся побывать за штурвалом лёгкого истребителя. Меня и сегодня-то в него усадили, как показалось, от нужды, так что когда в следующий раз я в него сяду, неизвестно.

Вообще я, строго говоря, даже не совсем пилот, хоть и имею квалификацию. Я - полётный специалист. Могу летать, могу помогать тем, кто летает. Это у лёгкого истребителя только один пилот, а у других кораблей целый экипаж. Не то чтобы среди нас нет глубоких специалистов, но все мы должны быть в некотором роде взаимозаменяемы. Никто не знает, как может повернуться ситуация.

На учениях я чаще всего управлял средним ракетным катером. Но только управлял, и это не истребитель в плане управления. Ты просто выбираешь вектор и даёшь команду. Штурвал тоже есть, но без него удобнее. Маневренность у него крайне плохая, но она подобной технике и не нужна - можно пустить ракету в любом направлении, а уж у неё проблем ни со скоростью, ни с маневренностью нет.

Но мечтаю я об истребителе. Не лёгком, как тот, на котором я сейчас, а среднем или даже тяжёлом. Хотя, признаться, больше всего мне нравятся экспериментальные модели, которые я видел краем глаза на учениях. Это будущее, и оно меня вдохновляет больше всего. Пожалуй, оно даже на втором месте после настоящего боя. Ну а уж настоящий бой на экспериментальном аппарате это и вовсе мечта.

Возвращение может показаться утомительным, но для меня это не так. Я люблю ходить в боевом строю, тем более, что боевые действия, хоть и нетяжёлые, идут поблизости от нас. Жаль, вероятность того, что мы понадобимся, очень мала, но здесь она хотя бы есть.

- Климов, я уже говорил тебе о пререкательствах, - очередная занудная речь командира.

- Простите, капитан-лейтенант.

Я хотел бы вставить пару "но" о том, что мы просто выдвинулись и улетели назад. Мы были последней сменой, прежде чем отдать орбиту под контроль разведки и дежурного взвода, и мне хотелось бы что-то сделать. Хоть увидеть врага. Однако капитан-лейтенант Вяземский таков, что ему лучше не возражать. Вообще. Чем сильнее ты возражаешь, тем больше получаешь наговоров. И так по нарастающей. Пора бы мне было уже привыкнуть, но я не привык, и иногда инциденты случаются. Я уже получил несколько замечаний и довольно серьёзных, которые немного отяготили мою службу, но не сказать, чтобы сильно. Это же не антигосударственная деятельность и даже не обвинение в ней. Хотя, кому в голову придёт заниматься чем-то таким, раз уж ты отправился этому самому государству служить. В пилоты ведь не берут против воли. Напротив - сюда достаточно сложно пробиться, особенно если ты как я: выходец из забытого имперским советом мирка, где даже воздуха нет - только вид на красивые тёмно-красные скалы да горно-обогатительный комбинат.

- Извинений недостаточно. Ты каждый раз извиняешься, но всегда вновь берёшься за своё. Ты мне нравишься, Климов, ты хороший полётный специалист, но как только я даю тебе шанс, ты проявляешь себя не с лучшей стороны.