Комбат Найтов - Гнилое дерево [Litres]

Фронт действовал достаточно успешно, хотя снабжался во вторую очередь, ведь еще в ноябре сорок первого основное внимание Ставки было обращено на Юго-Западный фронт. А там было относительное затишье: и немцы, и наши накапливали силы. На остальных фронтах шли оборонительные бои, а Западный провел три наступательные операции. Скорее всего, дело было в том, что на Варшавском направлении Штерн действовал осмотрительно и несколько раз доказывал бесполезность перехода в наступление на этом участке фронта. За зиму он сумел срезать выступы, угрожающие нам окружением, и провел Гольдапскую операцию, позволившую улучшить наше положение в Восточной Пруссии. Но этого показалось недостаточным Ставке.

Богданов был из другого ведомства – НКВД. За удержание линии госграницы в сорок первом году ему было присвоено звание генерал-полковника, правда не сразу, а после того, как был ликвидирован фронт резервных армий, которые пошли на усиление действующих фронтов. Еще четыре месяца он сидел в резерве Ставки, видимо всем надоел, и его отправили сюда. Собственно, всю войну он занимался тем, что отправлял и принимал эшелоны. Именно с таким настроением его и встречали на фронте, ожидая чуть ли не самого худшего. Однако новый командующий не стал «писать три письма» и на первом же заседании в штабе фронта поблагодарил бывшего комфронта и его штаб за активную работу в условиях зимы-весны, особо подчеркнул значение ликвидации Брестского и Алитусского выступов и взятие под обстрел железной дороги Кенигсберг – Ленинград. То есть высказал все то, что было на уме у присутствующих. Однако оперативного опыта у него было маловато, как и опыта планирования снабжения, чем был силен Штерн. Это стало очевидным во время пополнения 1-го гвардейского. Рваный ритм создавал совершенно не нужные авралы, полную неразбериху с танками: обычно в корпус приходили только новые машины, сейчас идут россыпью и много восстановленных. То же самое с артиллерией. Его «требовательность» к снабженцам зачастую вынуждала их «делать вал», лишь бы не попасть под разборку. Поэтому штабу корпуса и инженерной службе приходилось тяжко. Часть подошедшей техники приходилось отправлять обратно. Из путного, что состоялось в тот момент, это придание корпусу собственной авиадивизии. В корпус она не вошла, но стала официально приданной. Три полка штурмовиков и полк пикировщиков. Истребители по-прежнему оставались во фронтовой авиации. Командовал 292-й дивизией полковник Каманин.

Корпус переформировывался под Осовцом. Куда дальше кинут, было непонятно. А пока можно немного расслабиться и посидеть вечерами дома. Тем более что последние дни на это было крайне мало времени.

Барбара освоилась в роли матери и много времени уделяла маленькой Веронике – так назвали дочь, несмотря на возражения Владислава. Та уже гулила и любила пускать пузыри. Так что скоро первые зубы пойдут. Много времени уделить семье невозможно, так как освобождался Владислав поздно, но будучи в Осовце, специально приходил домой обедать.

Так прошло почти два месяца. В ночь с четвертого на пятое июля 1942 года немцы начали наступление на двух участках Западного фронта. На северном фасе они ударили от Амтсфрейхта силами двух армий в направлении на Ломжу, и у Цехановца попытались форсировать Буг части 6-й армии. То, о чем все время говорили на Западном фронте, произошло: немцы попытались срезать Серокский выступ. Их наступление ожидалось, и фронт готовился к нему. Немцы выбрали не самые удобные места для наступления: у них было мало танков, восстановить потерянное в боях сорок первого и зимы-весны сорок второго года сложно, но есть довольно много «штугов» – StuG III Ausf. F/8 с новой 75-миллиметровой StuK 40 L/48, которая уверенно пробивает Т-34, основной наш танк. Наша пушка ф-34 новые «штуги» в лоб на дистанциях пятьсот метров и более не брала. Немцы бросили в наступление более четырехсот пятидесяти таких самоходных орудий и небольшое количество танков Т-IV с такой же пушкой, но имеющей меньшую длину ствола – тридцать три калибра. Плюс повсеместно они стали навешивать на лоб и борта гусеницы от подбитых танков, тридцатимиллиметровые дополнительные экраны. В общем, уравняли бронирование с нашими машинами. Сделано это было быстро и достаточно эффективно. Наша промышленность с некоторым запозданием отреагировала на «летнюю моду-42». Основной противотанковой пушкой оставалась 45-миллиметровая 53-К под кодовым названием «Прощай, Родина». «Арт-штурм» она не пробивала уже ни на какой дистанции.

На весь корпус было двадцать четыре орудия М-42, полученных в мае сорок второго года, и на вооружении 1-го гвардейского противотанкового дивизиона стояло тридцать шесть орудий ЗиС-2 с калибром 57 мм. Кроме того, было довольно много 130-миллиметровых орудий М-46. Но они стояли на вооружении не полков, а дивизий и дивизионных противотанковых полков.

Удар в направлении Кольно и Ломжи приняли на себя артпульбаты 66-го УРа и бойцы 320-й дивизии, которые подменяли 5-й гвардейский корпус на этом направлении. Ситуация резко обострилась, так как разведка проспала сосредоточение немцев в Великой пуще. Немцы форсировали реку Пису у села Птаки и двинулись на позиции 112-го артпульбата. Народ в 112 м обстрелянный и стойкий, но вот пехота, недавно прибывшая на фронт из Крыма, к такому накалу боя оказалась не готова. Немного выручили штурмовики Каманина, отработавшие по атакующим всей дивизией. Но положение было очень серьезным! Несколько дотов сильно повреждено, оборона ослаблена, и командир 320-й явно паникует. Так как с Владислава командование УРом никто не снимал, пришлось срочно подключаться к ситуации. Два мотострелковых и один танковый полк подняты по тревоге и перебрасываются в направлении Кольно.

Немцы не просто так сидели до начала июля! Лето в этом году опять неимоверно жаркое, прибрежные болота просохли, речки обмелели, противник пытается использовать сосредоточение массы артиллерии и танков на узком участке. Но глубина обороны здесь большая! Прорыв – это очень опасно, однако есть резервы, достаточно снарядов, вполне налажена работа с авиацией. Но все равно вспоминается сорок первый год! Те же названия, те же устремления противника. А танки 1-й гвардейской танковой спешат в Йоганнисбург, готовятся ударить во фланг атакующим. Немцы нарвались на минное поле и надолбы, ворочают вправо, стала понятна их цель – Ломжа. В лоб на позиции 112-го артпульбата не лезут, повернули. С одной стороны, это плохо: там пехотинцы 476-го полка майора Дорошкевича, а у них серьезных орудий нет. Только «сорокапятки» в капонирах и два арткапонира фланкирующих. Должны удержать атаку, ведь там Ф-34. В борт берут. Почему подполковник Шаповалов не поддерживает их дивизионной артиллерией, не понятно. Влад сорвал трубку и запросил КП 320-й дивизии. Связи нет! И радист не отвечает.