Роберт Шмидт - Бездна

– Вижу… – пробормотал Учитель, не до конца понимая, в чем тут дело.

– Это знак, что ступач – поблизости, – заявил довольный собой Фартовый. – Во, глянь!

– Это знак, что пол задрожал, – Помнящий двинулся сильнее, вызвав новые волны. – Понимаешь?

Контрабандист засмеялся, что тоже вызвало движение волн.

– Ты видишь, но не видишь, – выдавил из себя, сквозь смех. – Вы, засранные канальные, считаете себя самыми умными, а на самом деле – хрен там что знаете.

– Тебе никогда не приходило в голову, что мы можем оказаться правы?

– Нет, – искренне признался Фартовый. – Позволь я тебе кое-что объясню, братуха. Коротко и по сути. Когда станешь там подыхать, – он махнул в сторону площади, – растоптанный сраными громилами в кашу, то попомнишь мои слова.

– Да уж конечно, – проворчал Учитель.

– Знаки нужно уметь читать, верно? Ты видишь, что эта сраная вода шевелится, а я вижу сигналы. Каждое движение – своего рода волна, присмотрись, – он ударил кулаком в паркет, легко, чтобы всего лишь шевельнуть воду. Потом махнул рукою, показывая разницу.

Издевательская усмешечка исчезла с губ Учителя. Этот проклятый примитив был прав. Даже не слишком внимательный наблюдатель мог заметить разницу, а потому если кто-то достаточно долго изучал этот фактор, то наверняка научился различать волны, соответствующие определенным движениям, переданным через пол.

– Интересно, – признался он, склоняясь над миской. Вода время от времени начинала волноваться, он заметил в той определенную регулярность, но это не много говорило ему, кроме того факта, что жидкость реагирует на дрожь. – Как это должно мне помочь? Я ведь за пять минут не выучусь всему, что заняло у тебя целые годы.

– Верно, – контрабандист помрачнел. – Я по волнам могу сказать, насколько оно близко и с какой стороны приходит.

– Может, в таком случае ты пойдешь с нами… – начал Помнящий.

– Я не вернусь, тут и речи быть не может! – Фартовый поднял миску, сдвинув маску на лоб, выхлебал воду и принялся собирать свои вещички. – Мне уже пора. Товар стынет.

– Я не говорил о том, чтобы отправиться на площадь, – только о том, чтобы выйти из дому, – уточнил Учитель. – Там глянешь на свою волшебную миску и…

– Это никакая не засраная магия, а всего-то – знание, – возмутился задетый этим замечанием контрабандист.

– Прости, глупая была шутка. Но для меня – это настоящая волшебная магия.

– Ну разве что, – Фартовый затянул ремешки и еще раз взглянул на собеседника.

Молчал, но в глазах его было видно, что едва удерживается от того, чтобы заговорить. Предложи что-нибудь, – говорил этот взгляд, – что-то здоровское, что-то дорогое. Было понятно, что даром Фартовый не сделает ничего. Особенно теперь, когда он понял, что люди, которых он спас, не принадлежат к его касте. Если уж они кому-то забашляли за то, чтобы тот указал дорогу сюда, то могут заплатить и ему. Помнящий был уверен, что контрабандист, прежде чем уйдет отсюда, повыберет все обломки стрел, а особенно оперения и наконечники, чтобы заплатить ремесленникам как можно меньше. Такими уж были эти люди поверхности, меркантильные до предела – впрочем, по причинам совершенно понятным, поскольку им приходилось заботиться о себе побольше остальных.

– Я тебе за это добавлю один фильтр, – предложил Учитель, прервав, в конце концов, затянувшееся молчание.

– С головы! – завел контрабандист обычную песню.

– Решетка…

Одного слова и самого вида черного кружка оказалось достаточно, чтобы закончить торг.

– Одни потери, – проворчал Фартовый.

«А как же. Ты бы видел, дурашка, свои глаза», – подумал иронично Помнящий. Радость контрабандиста из-за очередной добычи была настолько явственной, что не заметил бы ее только слепой.

Они сошли по лестнице на четвертый этаж, там свернули в коридор, по которому добрались до заваленной части дома. По обломкам они пробрались этажом ниже, потом, преодолев несколько полностью разрушенных комнат, приблизились к дыре в полу помещения, бывшего до войны небольшой ванной комнатой. Держась за проржавевшие трубы, они осторожно спустились на второй этаж. Это здесь, на балконе, находилась лестница, установленная контрабандистами.

Двумя минутами позже оба они, отец и сын, присели под внутренней стеной рядом с Фартовым. Учитель обнял дрожащего Немого. «Смотри», – показал ему на тарелку. «Что?» – спросил Немой. «Магия», – ответил Помнящий, на этот раз беззвучно шевеля губами. Парень поглядел на него странно. Даже он, несмотря на ненормально работающий ум, не верил в чудеса и сказки. Однако этот короткий разговор выполнил свое предназначение. Учитель отвлек парня от ожидающего их рывка.

Контрабандист прижался к земле, приблизил глаза к краю миски и уткнул взгляд в воду. Лежал так некоторое время, а когда наконец поднялся, выражение лица его было невеселым.

– Сраные ступачи, – проворчал он, указывая на невысокие постройки школы. – Они все еще там. Как минимум трое. Но это не все, – перебил Учителя, не дав ему заговорить. – Там, – махнул на самые крупные руины, – сидят еще.

– Что советуешь? – спросил Учитель.

– Идите со мной, – коротко ответил Фартовый.

– И речи быть не может.

– В таком случае – удачи. Она вам пригодится на этой сраной площади.

– Что советуешь? – повторил Помнящий. – Ну, кроме возвращения, конечно.

Контрабандист задумался. Судя по его лицу, он принадлежал к людям, которые болезненно переживали подобные процессы. Наконец он отозвался:

– Я бы ухреначил как можно быстрее в сторону колодца. Никаких подвигов и рысканий. Единственная ваша надежда в том, что доберетесь на место раньше их.

Они попрощались коротким рукопожатием. Фартовый одним глотком выпил воду, упаковал вещи и, не оглядываясь, отправился вверх по лестнице. Прежде чем он исчез внутри дома, Учитель проинструктировал сына. Указал ему точку, куда они должны были добраться, дал лом и выставил оба больших пальца. «Все будет хорошо».

«Должно быть хорошо», – мысленно повторял он, перебегая по открытому пространству в сторону кучи выжженных новодеревьев. Колодец, который вел к покинутому анклаву Нового Ватикана, находился по ту сторону площади, рядом с постройками, точно между низким домом и большим бетонным кубом. Все еще невидимые ступачи пребывали куда ближе к колодцу, чем бегущие к нему люди. Все зависело от того, когда они отреагируют и насколько быстро зафиксируют цель.

Помнящий миновал кучу обугленных деревьев, две трети дороги были уже позади. Еще три широких шага, и он почувствовал, что что-то не так. Из двухэтажного дома справа начал осыпаться мусор. Должно быть, чудовища рванули вперед. В миг, когда он об этом подумал, увидел, как большой пятиметровый ступач выскакивает на развалины, в которые Атака превратила дальнюю часть застроек школы. Два других выдвинулись из-за гигантского бетонного куба. Эти были поменьше, но все равно раза в два выше взрослого мужчины.