Дмитрий Манасыпов - Питерская Зона. Запас удачи

Пользоваться Привалом выходило не у всех. «Местные» за просто так никого к себе не пропустят. И каким лакмусом они меряют сталкерскую братию, понять сложно. Я вот пришелся Копатычу ко двору. Хотя подозреваю, что дело не во мне, а в Раздва. Веры в живую Зону где, думаете, поднабрался? Да как раз здесь, ночуя несколько раз и порой слушая странную философию тех, кто выжил. Выжил, изменился и продолжал существовать там, где люди не живут.

Мара под самый конец пути устала. Кровопотеря сыграла свою роль. Хорошо, что успели залатать вовремя, а то текло, как из порося. Я даже начал в какой-то момент переживать. Не, честное слово, не вру. Да и не особо она мне и чужая стала за эти дни. И прикрыла так, что оставалось ей только радоваться. Вот такие дела, да-да.

Привал, собранный с бору по сосенке у самой станции Купчино, показался издалека. Копатыч страх как не любил нежданных визитеров, и площадку перед ним Амеба чистил долго и упорно. Зато теперь никто незамеченным не подойдет. Вот как мы, например.

– Стоять, ущербные! – мягко пророкотал Бор, скрежетнув металлом турели. – Открываем.

И тут Мара увидела Амебу.

Дела прошлые-3

Когда вспоминаешь некоторые вещи… даже сейчас задница болит. И затылок. Не, а чего? После удара амбала приложился первым и вторым по списку. Да так, что искры из глаз и чуть ли не адреналин в штанах. Но пронесло, в смысле, не сподобился так-то опозориться.

Урфин взял его в оборот. Всадил в комок мускулов треть своего диска. Заставил опрокинуться. И отступить. Не убить. Отступить. Спрятаться в груду коричневого металла, скрежещущего от рывков прячущейся твари. Амбал не помер. Натурально, остался жив. Врылся в землю, в гравий и металл так глубоко, что тратить патроны, чуть не начавшие рикошетить, Урфин не стал. Нам еще светило веселое возвращение.

В общем… до сейфа мы добрались. Только богаче не стали. Вскрыли пузанчика до нас. Но не бывает худа без добра. На обратном пути, адски завывая, прямо на нас спикировало что-то крылатое, воняющее и дымящее. Нет, не метеорит или, к примеру, НУРС. Беспилотник. Стремный фанерчатый беспилотник с бензиновым движком и блямбой Института. На выгнутой пластинке, как водится, содержалась вся необходимая информация. Включая просьбу о снятии записывающего блока и координаты с указанием размеров премии. Так что расходы, свои и Урфина, покрыл и даже заработал на пару дней «погудеть».

Обиднее оказалось не найти того упыря, что продал мне инфу. Но Урфин не особо обиделся. Он вообще тип странный. То ведется, прямо как карикатурный жид, то душа нараспашку. Это да… Но все равно хреново вышло. Обвели вокруг пальца, что и говорить. Единственный плюс – опыт. Его-то набираться стоило по самое не хочу. И пройти до Обуховки в десятое посещение Зоны… это серьезно.

Если бы тогда, наслаждаясь единственной доступной роскошью, гречкой с котлетой, мог представить весь объем и сложность следующего практического занятия, м-да…

Жить за Периметром без денег тяжело. Спора нет, без них вообще тяжко. Но тарелка обычных макарон по-флотски в Славянке стоит, как, скажем, половина порции фуа-гра где-нибудь в Воронеже. А съем комнатенки с крохотным туалетом в месяц обойдется как нормальная «двушка» в Поволжье. Так что, заприметив хитрым и сильно пьяным глазом идущего ко мне Ваксу, радостно оскалился, предчувствуя тугрики.

– Ты как даун лыбишься, в курсе? – Вежливости Ваксе вообще не занимать, прямо кавалергард, обучавшийся в Пажеском корпусе. – Да ты в грибы, как посмотрю?

– В сопли, братец… Все за ради нервы подлечить.

– А, да. Слыхал, как вас с Урфином подвергли жесточайшей пытке.

– Э?..

– Хреном по лбу постучали вместо нормальной наводки, грю.

Урфин, пьющий в гордом одиночестве прямо за моей спиной, хрюкнул. И начал вставать. А встающий и в дупель упоротый Урфин, скажу я вам, зрелище еще то. Хуже могла быть только та версия, что величественно разворачивалась к Ваксе. А именно – ухайдаканный в зюзю и люто-злобный Урфин.

– Вакса, закрой хлебальник. – Ваксе прилетел лещ. Леща ему отвесил Баркас, человек серьезный и Урфина совсем не опасающийся. Ну… во всяком случае, внешне. – Урф, с меня проставиться за дурака. Не заводись.

– Хэт, брателло! – Урфин тяжело повис на моих хилых плечах, обдав ароматом чесночных гренок и пятнадцатилетнего армянского. – Послушай старшего, пошли ты их на хер. Обоих. Чего бы ни предлагали, всяко целее будешь. А мне, уважаемый Буксир, требуется вон та красивая темная и пузатая бутылка.

Палец Урфина недвусмысленно показал на верхнюю полку над головой Иеронима Аполлинария. А, да. Иероним Аполлинарий очень любил, когда его так называли. Что за дурь курил этот парень? Да кто ж знает… А вот темно-пузатых бутылок за его спиной стояло никак не меньше десяти.

– И какую именно? – спокойно и совершенно не жадно вздохнул Баркас. – Левую, правую?

– Пузатую. И красивую, – с убежденностью вусмерть уделавшегося человека заявил Урфин, явно то ли требующий уважения, то ли все-таки нарывающийся на драку.

Баркас еще разок вздохнул и изобразил на пальцах телеграмму Иерониму. Урфин, получив требуемое, долго и внимательно оглядывал ее. Явно старался вычислить всю объемность пузатости и глубину темности. Похлопал меня по плечу, точно найдя ее той, что надо, и удалился. Совершенно благородно и по-королевски. Даже старенькая парка-хаки, свисающая с плеча, смотрелась мантией, подбитой горностаем. Епта, люблю и уважаю этих стариков, что и говорить. Однако три года таскаться в Зону – это… серьезно.

Баркас сел напротив. Что оставалось, как не приготовиться его внимательно слушать? Вот и выслушал. На свою голову. И задницу.

Через два дня мой опыт походов в Зону вырос просто неимоверно. Ну а как еще, когда ты отправляешься в святая святых? На сам Невский.

Мне от щедрот даже выдали комплект для закрытого цикла дыхания. Да-да, с рыжим туманом сталкиваться мне еще не приходилось. Все и всегда, само собой, случается в первый раз.

– Вон там… – Баркас показал на появившийся впереди просвет. – Перекресток рядом с Казанским.

Вакса, обходящий очередное люксовое авто, замер. Поднял сжатый кулак.

– Что?

– Дрянь какая-то. Хэт, обойди с другой стороны, прикроешь.

Хэт, Хэт… ну а что? Назвался груздем, полезай в кузовок. Хорошо, никто вперед «открывашкой» не пускает особо. Так, пару раз. Если, конечно, все веселье не ждет впереди.

Что тут? Да и впрямь какая-то хрень.

Что бросилось в глаза? Серый, блестящий от дождя старый асфальт. Целый, а не остатки тротуара в виде щебня. Только хрен редьки не слаще. Прямо перед нами он так и ходил волнами. И не останавливался. Практически.