Анастасия Бьёрн - Рин

– Так ты – та самая девчонка из Десятки?.. И хватило же тебе душевных сил примкнуть к тем, кто буквально разрушил твою деревню.

Ту деревню разрушил ты! Вот, что я хотела сказать ему, глядя прямо в глаза. Хотела, но не могла. Потому что понимала – он прав. Я не имела права бросаться на него, обвиняя в единоличном уничтожении поселения. Трой имел столько же оснований называться убийцей Десятки, как и Габриэль. Из них всех, разве что Аст не был запятнан участием в тех событиях, но и он не остался бы без греха – находись он на службе, а не на развалинах в бегах.

Подумав над этим, я развернулась и молча ушла в здание.

Я вообще не имела прав на эти эмоции. Я не сделала ничего для того, чтобы спасти жителей деревни. Я дала им умереть, покинув поселение. Я была такой же, как Габриэль.

Нет, я была хуже.

Я лицемерила, делая вид, что всё ещё отстаиваю позицию правды и справедливости – вспоминая об этой самой позиции лишь тогда, когда под задницей была тёплая кровать, а на ужин были еда и питье. Габриэль не скрывал своего цинизма. Он был честен сам с собой. Единственное, за что он действительно заслуживал смерти, так это за своё притворство: я не знаю, почему и Трой, и Барб, и Аст назвали его пастором, – но то, что он натворил в Десятке, никак не могло быть деянием рук пастора. Габриэль был убийцей. Убийцей, притворившимся божьим глашатаем. Теперь это было очевидно.

Я вошла в спальню и взяла свои кинжалы – мне нужно было сбросить напряжение. Метание кинжалов идеально подходило для этого.

– Меня не будет до завтрашнего вечера, – голос Аста заставил меня обернуться и застыть с оружием в руках.

– И как я должна на это отреагировать? – холодно спросила у него.

– Когда я вернусь, у меня будет куча вопросов, – он перешагнул через порог и прошёл на середину комнаты, вставая прямо передо мной, – и я хочу получить на них ответы.

А сколько вопросов хочу задать я. Даже представить сложно. Часть из них касалась новоприбывшего «пастора», которого мне предстояло терпеть до завтрашнего дня, и его способности к воскрешению из мёртвых… А часть касалась самого бывшего командира…

Но необходимость разобраться в ситуации отходила на второй план при наличии подозрений Аста на мой счёт, так что я взяла себя в руки и ответила чётко и спокойно:

– Я уже говорила тебе, ты думаешь обо мне больше, чем я из себя представляю.

– Надеюсь, это не так, – он сделал ещё один шаг, подходя ко мне вплотную, – я не люблю ошибаться.

Я стояла и недоумевала. И это – беглец из Централи? Это – не сломленный юноша, прыгающий по развалинам и ищущий способ спасти жизнь своей сестры, заболевшей скверной и лежащей в коме? Это – друг Троя, которого тот так сильно хотел вернуть назад?

Кто это вообще?..

Почему обломки мозаики никак не могут срастись в моей голове, объединившись в общую картину?

Чего ещё я не знаю о бывшем командире отряда демонов, известном под именем Астарот?..

Странно, но я никогда не задумывалась, как так получилось, что в элитном отряде разведкорпуса командиром является такой молодой парень? Сколько ему? Двадцать восемь? Двадцать девять?.. Трою примерно столько же – они оба слишком молоды, чтобы занимать такие посты. Хотя, вся их команда отличалась юным возрастом и целым набором причуд в характерах…

– Аст, мы выезжаем, – ленивый голос Троя раздался так неожиданно, что я отругала себя за беспечность: я не имела права расслабляться и уходить в свои мысли в присутствии других людей.

Я обернулась на метиса, только сейчас отмечая, насколько близко стоял ко мне бывший командир отряда, и едва успела удержать двинувшиеся к переносице брови – Трой игнорировал меня, делая вид, что Аст был в комнате один. От него не звучало ни подколов, ни сарказма. Только ленивый взгляд, направленный на друга.

Теперь, когда я выполнила своё задание, я стала ему неинтересна. Думаю, и предложение стать его ученицей, было сделано лишь в благодарность за возвращение Аста – не более того.

Незнакомое чувство кольнуло моё сердце. Что это, обида?

И на что мне, собственно, обижаться?..

– До встречи, Гамори, – низкий голос Аста вынудил меня вновь перевести на него взгляд.

Какое странное выражение для прощания. «До встречи». Так говорили раньше…

– Идём, до Централи нужно добраться до прихода темноты, – Трой оторвался от косяка и вышел в коридор, Аст последовал за ним.

А я ещё некоторое время стояла и пыталась понять, почему на душе остался такой неприятный осадок? Через пару минут поняла, что страдаю ерундой, вышла из здания базы и прошла на полигон. Кинжалы находили свою цель раз за разом, а мой разум постепенно успокаивался. Не знаю, сколько времени прошло – меня никто не беспокоил; вся база стихла, как только Аст и Трой покинули территорию, потому, когда беловолосый убийца подошёл ко мне, я была готова:

– Как ты выжил? – спросила первая.

Почему-то не хотелось, чтобы он начинал разговор; а то, что он хотел его начать, было очевидно.

– Странный вопрос пастору, – сухо усмехнулся Габриэль, и его голос на этот раз звучал не так высоко, как обычно.

Что это? Какая-то изощрённая издёвка над паствой?..

– Ты не пастор, – отрезала я, – мне можешь не врать.

– Как ты можешь не врать, что ты – охотница, – отозвался тот; я резко обернулась на него, – да, Трой и Астарот рассказали мне, кто ты. Вот только я слишком хорошо знаю: те, кто выжил за стенами, опасней Грешников.

Габриэль ухмылялся. Это бесило. Особенно – учитывая, что он совсем меня не боялся.

– Я – охотница, – медленно, глядя ему в глаза, сказала я.

– А я – пастор, – хмыкнул Габриэль, – Но, в отличие от тебя, я именно тот, за кого себя выдаю.

– Хочешь сказать, что пастыри могут безнаказанно уничтожать деревни ради пропитания Централи и при этом оставаться невинными, не мучаясь появлением скверны? – я сощурила глаза, пытаясь понять, за кого он меня принимает?

С его грехами, он уже давно должен был превратиться в Грешника. Он явно сидит на препарате, как и Трой.

– Хочу посоветовать, чтоб ты не делала выводов, если ничего не знаешь, – Габриэль отошёл от меня, продолжая ухмыляться, – Это может быть опасно для жизни.

– Ты мне угрожаешь? – я склонила голову набок.

Я очень хотела, чтобы он начал мне угрожать. Так было бы легче объяснять причину его смерти.

– Следуя своему собственному совету, я не угрожаю тем, кто выжил за стенами, – он окинул меня оценивающим взглядом, относившимся отнюдь не к моей половой принадлежности.

И я вновь не поняла, что это было: констатация факта? Или издёвка?

Он совсем не скрывал, что не видел во мне опасности.

Что он о себе думает?..

Сам пастор не мучился лишними вопросами: он развернулся ко мне спиной и вальяжной походкой направился обратно. У меня зачесалась рука метнуть ему в спину кинжал, но я себя сдержала: этот человек смог выжить в толпе новорождённых Грешников. Я не могла его недооценивать.