Михаил Михеев - Наследница

Из этой четверки трое были мужчинами, а вот четвертая… Дробно простучали по каменному полу каблуки, отдавливая ноги тем, кто не успел их спрятать, и вихрь черной, проклепанной серебром кожи и огненно-рыжих волос внезапно оказался совсем рядом со вскочившим оборотнем. Алисия, а это была именно она, посмотрела ему в глаза, благо ростом почти не уступала, и закатила Торну звонкую пощечину.

– Ты! Как ты мог…

А потом бросилась ему на шею.

И чему, спрашивается, удивляться? Да, Алисия была в него влюблена. Тайно, разумеется. Об этой тайне в Ордене разве что сидящие в будках дворовые бобики не знали. И точно так же Алисия понимала, что ей ничего не светит. Просто потому, что недавняя крестьянка, пускай даже ведьма, а теперь боевой маг, – не ровня дворянину. А еще потому, что была достаточно невысокого мнения о своей внешности, главным образом потому, что в местные каноны красоты не вписывалась. На взгляд Торна, высокий рост, изящное сложение и зеленые глаза вкупе с огненно-рыжей шевелюрой – сочетание убойное, однако девушка считала иначе. Так что держала дистанцию и, как совершенно точно знал Торн, частенько плакала по ночам в подушку. Впрочем, главу ордена такое положение дел устраивало. А что, проблем не создает, а слезы-сопли пройдут. Перебесится.

Оказалось, что не перебесилась, не забыла. Впрочем, после первой, самой яркой вспышки эмоций довольно быстро овладела собой, покраснела, что для рыжих вообще обычное дело, прошептала одними губами извинения… Словом, не прошло и пяти минут, как она тихонечко сидела, пристроившись неподалеку, и, глядя на Торна удивительно блестящими глазами, довольно бодро пила и ела. Все же только с задания, голод никто не отменял. И, похоже, она совершенно не боялась, что он дозреет наконец и оторвет ей голову.

А здравницы меж тем продолжились и вскоре опять слились в непрерывный поток. И в какой-то момент Торн перестал воспринимать реальность. Впрочем, как перестал – так и вернулся к действительности, рывком и сразу. Вот только времени прошло, похоже, немало.

Зал успел частично опустеть. Нет, почти никто не ушел, зато многие валялись под столами. Зеленый змий в очередной раз доказал, что бойцов, равных ему, среди людей нет. И среди оборотней, кстати, тоже – как он держался на ногах, Торн не мог понять, мысли путались, и вообще хотелось лечь и полежать. Желательно в постели, но и пол тоже сойдет. Судя по густому храпу, многие разделяли его точку зрения. Пожалуй, реши сейчас кто-нибудь напасть на замок, он взял бы его голыми руками, защищать цитадель Ордена было просто некому.

К удивлению Торна, Кира еще сохраняла вертикальное положение, хотя вампиры менее стойки к вину, чем даже многие люди. Но то ли она пила меньше, то ли закусывала лучше, а пока что сидела на своем месте и даже лицо в салат не уронила. Сидела и слушала. А рядом с ней, как с удивлением понял Торн, сидела Алисия и что-то ей втирала.

Уши шевельнулись рефлекторно, помимо его воли, да и не смог бы сейчас оборотень, мозги которого были наглухо затуманены алкоголем, сформулировать какое-то осмысленное решение. В результате, сам того не желая, он услышал обрывок разговора и едва не выпал в осадок от возмущения.

– …и что мне делать?

– Да не волнуйся ты так. Он только кажется большим и страшным, а на самом деле добрый. Если бы не он, я бы давно умерла.

– Я тоже.

– Ну, вот видишь? Ты, главное, будь рядом, и все у вас получится.

Торн возмущенно крутанул головой, сгоняя сонливость. Это что же получается, девчонки уже размышляют, как его окрутить? Нет, Алисия понятно, в конце концов, ей всего-то четырнадцать исполнилось, когда он ее из огня выдергивал. Естественно, что в принца на белом коне влюбилась. Ну, или в оборотня, без коня, зато с зубами. Но сейчас она вовсю Кире советы дает. На правах старшего товарища, похоже. Что творится в мире? И вообще, что за бардак?

Именно этот вопрос он и собирался выяснить. Вот только стоило ему сделать шаг, как перед глазами все закружилось и пол с потолком несколько раз поменялись местами. После этого он ощутил под щекой удивительно гладкую, за много лет отполированную подошвами сапог доску пола. Хотел встать, но вместо этого рефлекторно подгреб к себе что-то мягкое, как оказалось на проверку, чей-то сброшенный камзол, и почти мгновенно заснул.

Пробуждение, уже, впрочем, не в первый раз, подтверждало старую истину о том, что утро добрым не бывает. Головная боль высшего класса, можно сказать, эталонная, и к ней в довесок сушняк, да такой, что язык напоминал разбухшую, хорошенько просоленную и завяленную рыбину. В общем, мерзость.

С трудом пошевелившись (голова, как ей и положено, отозвалась новым приступом боли), Торн обнаружил, что не только находится в собственной спальне, но и лежит на кровати. Правда, на этом помощь тех, кто доставил его сюда, и ограничилась. Не потрудились его ни раздеть, ни хотя бы сапоги снять. В результате камзол превратился в изрядно помятую тряпку, а пальцы ног скрючило так, словно Торн с их помощью показывал кому-то фигу. Зато совсем рядом, возле самой кровати, обнаружился здоровенный кувшин, судя по запаху, с пивом. Кто-то проявил заботу, не иначе.

– Спасибо, вы мои спасители, – выдал Торн, обращаясь непонятно к кому, и присосался к вожделенной емкости. Когда она наполовину опустела, отставил кувшин в сторону, вытер с губ пену и окинул слегка повеселевшим взглядом комнату. Увидел в углу, на маленьком диванчике, мирно дрыхнувших в обнимку Алисию с Кирой и поправился: – Или спасительницы.

– Очнулся? – не открывая глаз, поинтересовалась Кира. – Боги, как ты храпишь… А раньше вроде тихо спал.

– Это с перепою, – Торн почему-то смутился, но опохмел не забросил. Выхлебал остатки и, когда кувшин показал дно, вновь рухнул головой на подушку. Прислушался к своим ощущениям – да, то, что надо. Стягивающие голову обручи медленно разжимались.

– Ну, раз уж испортил девушкам ночь, то хоть окажи ответную любезность. Рассолу принеси, что ли…

– Совсем обнаглели. Как будто в замке слуг нет, – проворчал Торн, с усилием вставая. Голова вроде бы уже отошла, но тело оставалось ватным, и двигаться было тяжело.

– Никого не дозовешься, все спят, – это уже Алисия. К чести своей, ведьма сумела открыть глаза и обвела комнату мутным взглядом. – Праздник…

– Идиотизм, – Торн босиком выбрался в коридор и, едва не загремев по крутой винтовой лестнице, построенной словно бы в расчете на карлика, спустился на кухню. Здесь царили тишина и покой, никого просто не было, но найти живительную влагу не составило труда. Так что и сам напился, и притащил наверх целое ведро, в котором даже плавали несколько огурчиков, непонятно как уцелевших после устроенного вечером большого кулинарного праздника. Снова едва не упал, но самочувствие улучшалось на глазах, и груз он смог доставить, не пролив ни капли.