Александр Михайловский - Рандеву с «Варягом». Петербургский рубеж. Мир царя Михаила (сборник)

– Не извольте беспокоиться, Евгений Иванович, – отвечаю я. – Доехали нормально. Кое-что приключилось на Байкале, так то только на пользу дела. Нам с вами надо серьезно поговорить, так что давайте заканчивать с церемониями. Время не ждет.

Наместник нахмурил брови.

– Понимаю, Александр Михайлович, понимаю. Порт-Артур – городишко захолустный, скучный, одна церковь, и та не достроена, один приличный ресторан, театра нет, зато кишит китайцами и японскими шпионами. Так что поговорить нам лучше будет на борту вспомогательного крейсера «Ангара», который я оборудовал для своего скромного походного быта. Не откажите, воспользуйтесь гостеприимством. Всё равно в городе размещаться бессмысленно, послезавтра выходим в поход, будем сопровождать генерала Кондратенко с дивизией, выдирать у микадо последние перья из хвоста.

Вы ведь собирались идти с нами? Не беспокойтесь, вещи ваши на «Ангару» доставят попозже, – наместник посмотрел на отца Иоанна: – Отче, благословите наши начинания. С Божьей помощью началось всё удачно, так что надо попросить у Всевышнего, чтобы так же удачно всё и закончилось.

– Во имя Отца и Сына и Святого Духа… – Иоанн Кронштадтский троекратно перекрестил сначала наместника, потом нас, потом офицеров свиты, потом солдат и матросов почетного караула, – …и ныне, и присно, и во веки веков. Аминь.

– А куда поход-то, – проявил интерес Михаил, как только отец Иоанн закончил благословение, – надеюсь, в Токио?

Наместник Дальнего Востока бросил на наследника престола острый взгляд.

– А я, дорогой Михаил Александрович, и сам не знаю. Не доверяют мне союзнички, мудрят. Говорят, что в моем штабе завелся нехороший человек, который все наши планы японцам докладывает. Поймают, прикажу судить мерзавца и вздернуть его на виселице. Но не об этом сейчас разговор.

Наместник обернулся и кивком указал на офицера в шинели незнакомого покроя и с двухпросветными погонами при двух звездах:

– Ваши императорские высочества, позвольте представить вам капитана второго ранга Гостева Алексея Викторовича, можно сказать посла адмирала Ларионова при моем скромном дворе. Ему тоже желательно принять участие в нашем разговоре…

– Разумеется, – кивнул я. – Надеюсь, у вас есть постоянная связь с контр-адмиралом Ларионовым?

– Связь мы держим через крейсер второго ранга «Сметливый», – ответил наместник, – через наши радиостанции с ними не связаться. Если желаете…

– Пока рано, – я огляделся. – Где у вас тут катер? Не стоит мокнуть под дождем, тем более что с нами дама. Отправкой на вашу яхту наших вещей и сопровождающих будет заниматься мой адъютант, Карл Иванович Лендстрем. Вы там отдайте распоряжение, чтоб ему не чинили препятствий, и еще где-то в городе надо разместить сопровождавший нас в поездке взвод лейб-кирасир и взвод ахтырских гусар.

– Конечно, конечно, – наместник кивнул своему адъютанту, – вот лейтенант фон Бок, сделает всё в лучшем виде. А теперь прошу на катер, господа, дождь и в самом деле усиливается.

Великий князь Александр Михайлович

«Ангара» стояла на якоре неподалеку от Электрического утеса. В пяти кабельтовых от «Ангары» тихо покачивался на волнах крейсер 2-го ранга «Сметливый». Его низкий, устремленный вперед силуэт резко контрастировал с современными кораблями, имеющими высокие тонкие трубы и украшенный массивным шпироном нос. Как и во всем прочем – ничего общего.

На мой вопрос о шпироне командир «Сметливого» загадочно усмехнулся и ответил:

– Александр Михайлович, случилось так, что в 1866 году при Лиссе один итальянский дурак позволил другому дураку, только австрийскому, таранить свои корабли, будто в античной греко-персидской битве при Саламине. И после этого полсотни лет все военно-морские державы мира исправно украшали носы своих кораблей шпиронами. И за эти пятьдесят лет ни разу таран не применялся в морских сражениях. Зато своих кораблей отправили на дно во время столкновений немерено. Даже минные аппараты на броненосце или крейсере – архитектурное излишество. Ни один корабль не подпустит равного себе по классу на дистанцию пуска мины Уайтхеда. Оставьте тараны историкам, а минные аппараты миноносцам, подводным лодкам и минным катерам. Но всё равно – красавцы!

Стоя на палубе, мы с ним наблюдали за тем, как в море, за скалой Лютин Рок маневрировали пять броненосцев Тихоокеанской эскадры и броненосный крейсер «Баян». За ними стелился густой шлейф черного дыма. Время от времени гремели залпы орудий, и вокруг деревянных щитов вставали всплески практических снарядов. С началом войны эскадра наверстывала время, восстанавливая навыки, потерянные за время нахождения в вооруженном резерве.

– Не великовата дистанция для стрельбы, Евгений Иванович? – обратился я к стоящему рядом наместнику. – Там ведь кабельтовых двадцать пять – это не по наставлению?

Наместник усмехнулся:

– Так сначала наши друзья требовали вести стрельбы на дистанции до сорока кабельтовых. Именно на такую дистанцию учились стрелять японцы. Так ведь, Алексей Викторович?

– Так-то оно так, – прищурился кап-два Гостев, – только это не японский, а британский стандарт, и двенадцатидюймовые фугасные тонкостенные снаряды с удлинением в четыре с половиной калибра – это тоже их изобретение. Только начиняют они их не капризной шимозой, а спокойным тротилом. А в связи с напряженной международной обстановкой, Британия – наш следующий вероятный противник.

– Четыре с половиной калибра… – мне показалось, что я ослышался, – так ведь они…

– Кувыркаться будут? – переспросил Гостев. – Да, Александр Михайлович, они и кувыркались, чуть нарезы медью с поясков забьются, угловая скорость на выходе из ствола падает, и такой снаряд превращается в городошную биту. Крутится в полете и летит наугад – на кого Бог пошлет. Между прочим, снаряды эти видны в полете невооруженным глазом. Тоже, наверное, еще то зрелище.

Дискуссию прервал вахтенный офицер «Ангары», лощеный мичман, бесшумно появившийся за спиной наместника. Немного грассируя, он произнес:

– Ваше высокопревосходительство, лейтенант фон Бок просил передать, что в салоне всё готово. Стол накрыт.

Легким кивком наместник дал мичману понять, что его услышал. Потом Алексеев повернулся в нашу сторону:

– Прошу, господа, отведаем, что Бог послал.

Сегодня вечером наместнику Бог послал весьма разнообразную, хотя и чисто вегетарианскую пищу. Что поделаешь – Великий пост. Отец Иоанн прочел молитву, и мы приступили к трапезе. Между делом завязался легкий и вроде ни к чему не обязывающий, но очень важный разговор. Я понимал, что здесь, в этом роскошно отделанном салоне, представлены три силы, формально дружественные друг другу, но сейчас просчитывающие все варианты и прощупывающие почву для возможного союза.