Марго Генер - Ворг. Успеть до полуночи

– Ладно, – сказал я, втайне радуясь, что все хорошо. – А Шамко где?

Изабель снова потерла кулачком глаз и указала в траву.

– Он тоже спит? – изумился я.

В ответ из зарослей послышалось тихое сопение. В глотке заклокотало. Волна праведного гнева прокатилась по спине и заставила глаза гореть багровыми фонарями, такими, как в тавернах Межземья.

Приблизившись к траве, я раздвинул стебли. На земле, поджав колени к груди, скрутился Шамко, ладони по‑детски подсунуты под щеку. Губы надулись, словно в трубку дует.

Я наклонился над самым ухом и прорычал:

– Утопленники!

Шамко дернулся и подскочил, едва не стукнув меня макушкой в бороду. Еле отпрыгнуть успел.

Глаза паренька бешеные, еще не видит, где находится, в голове сонная дымка. Несколько секунд он таращился на меня, затравленно вертел головой, сжимая и разжимая пальцы. Затем взгляд постепенно прояснился. Он вытер лоб тыльной стороной ладони и выдохнул:

– Напугал…

– Надеюсь, – ответил я.

Шамко тряхнул головой, окончательно приходя в себя, и вылез из травы.

Глянув на Изабель, увидел, как она аккуратно поправляет перекрутившийся камзол и отряхивает штаны. Заметив, что наблюдаю, принцесса смущенно улыбнулась и подтянула вырез вверх. Зеленый камень скрылся за краем камзола.

– Какого лешего вы спать улеглись? – сурово спросил я, даже не зная, к кому обращаюсь.

– Мы сначала не собирались засыпать, – приблизившись ко мне, ответила Изабель. – Просто светлячков было очень много. Все роились над головой, на лицо сесть пытались. Я подумала, что так нас могу обнаружить. Вот и спрятались в траве.

– Ага, – подтвердил парень. – А потом так навалилось да так разморило… Даже не понял, когда отключился.

Мне все это не понравилось. Не должны путники засыпать посреди дороги, особенно в землях нежити. Даже если они люди.

Я окинул критическим взглядом принцессу, затем перевел на паренька. Выглядят нормально, даже выспавшимися. Разве что глаза мутные, но это всегда после сна бывает.

– Так, – сказал я. – Больше привалов не будет.

Пришлось снова вернуться к месту, откуда начал запутывать следы. Пришлось потратить на это время, чтобы сильнее запутать охотников, когда те доберутся до деревьев и обнаружат мини‑стоянку.

Ночь вступила в полноправное владение. Хоть тучи скрыли месяц, над степью легкое синеватое мерцание. Местные светляки и еще какие‑то сияющие козявки, которых прежде не встречал, порхают над головой, все норовят сесть на плечи. Кусты и деревья искрятся, освещая голубым сиянием ночные поля.

Мы быстро двигались в глубь степи, периодически натыкаясь на свежие следы.

– Вот это размах, – восхищенно проговорил Шамко, когда в очередной раз увидел вмятины в земле.

Я лишь отмахнулся и проговорил:

– У меня не самый широкий ворговский прыжок. Дед действительно мог похвастаться. С разбега перепрыгивал двух лошадей, поставленных гуськом.

Изабель поспевает рядом и что‑то тихо шепчет порхающим светлякам. Козявки чувствуют, что она добрая, лезут в ладони и садятся на голову. От этого кажется, что на принцессе сияющая корона. Рыжие волосы загадочно подсвечиваются синевой и колышутся от ветра.

– Ты не слишком позволяй им лазить по себе, – предупредил я. – А то подсветят тебя, когда будешь в кустах прятаться.

– А зачем мне в кусты? – невинно спросила Изабель.

Я хмыкнул. Хорошо, что за капюшоном не видит моей ухмылки. Рассказал бы я, принцесса, зачем тебе в кусты. Но вместо этого сострил.

– Ну, знаешь, – протянул я, – принцессам иногда надо в кусты по своим принцессиным делам. Хотя, конечно, не только принцессам. Всем надо. Но вам – особенно.

До девушки медленно дошло, о чем речь. Даже ночью в бледном свете деревьев и козявок увидел, как густо покраснели щеки и шея. Девушка механически подтянула камзол и поправила волосы. Стайка светляков испуганно разлетелась, когда она провела ладонью по волосам, но видя, что убивать их никто не спешит, снова собрались у нее над головой.

Очередная нерадивая козявка с лету врезалась мне в грудь. Я смахнул запутавшееся в волосах существо. Пальцы наткнулись на маленький мешочек.

– Что это? – спросила принцесса, заметив, как тереблю шнурок на шее.

– Да так, – отозвался я. – Шаманы дали, правда, не сказали, как пользоваться.

Она немного помолчала, затем произнесла:

– Шаманскими подарками надо пользоваться в тот момент, когда больше ничего в голову не приходит.

– А ты что, знаток шаманов? – поинтересовался я, укрыв мешочек краем лацерны.

– Нет, – смутилась она. – Но почему‑то думаю, так положено.

Не знаю, сколько шли. Когда бежал от охотников, казалось, прошло всего несколько мгновений, а теперь ощущение, что расстояние вытянулось, а мы буксуем на месте. Спустя вечность вдалеке появился первый шар на земляной ножке.

Я указал на сияющую сферу, под которой, закинув руки за голову, разлегся мертвяк.

– Вон, смотрите, – проговорил я, чуть пригибаясь. – Эти штуки дальше по всему пути стоят.

Изабель зачарованно распахнула глаза. Вообще‑то, шары красивые, если забыть о том, что вокруг нежить, смерть и хаос.

Шамко прищурился, несколько секунд на лбу плясали морщины. Парень так усиленно думает, что слышно, как трутся друг о друга извилины.

– Вспомнил! – выдохнул он и тут же зажал рот ладонями, озираясь по сторонам.

Я тоже повертел головой, готовый в луче внезапной атаки рвать и грызть. Но вокруг спокойно. В траве шумит ветерок, слышно тугое дыхание Шамко, если очень прислушаться, можно разобрать сердцебиение Изабель. Только светляки порхают туда‑сюда, как безумные стрекозы.

– Какие мысли посетили твою болотную голову? – спросил я паренька, вглядываясь в территорию вокруг шара.

Шамко опустил руки, он еще раз оглянулся, убеждаясь, что его восторженный вопль остался незамеченным, проговорил:

– Это знаменитые сферы Ильвы.

– Что‑то я о них не слышал, – бросил я глухо.

Паренек неловко повел плечами и почесал лоб.

– Ну, понимаешь, – начал он, – они знамениты в Абергуде. В смысле, о них знают, потому как взаимодействуем с нежитью.

– Да уж как же, – пробубнил я.

– Как известно, – продолжил Шамко невозмутимо, – мертвяки возрождены темнейшеством с помощью ее же сил. Каких – никто не знает. Но чтобы поддерживать жизнь в телах, им необходимо регулярно подпитываться из этих сфер.

Я едва удержался, чтобы не дать ему подзатыльник, присутствие принцессы помешало. Хотя лапы чесались и в когтях зудело.

Оттолкнув навязчивую козявку, которая набралась смелости и пытается сесть на плечо, я проговорил:

– Можно подумать, королева нежити обладает широкой душой. Понятное дело, для своих полутрупов сделает все. Только при этом пострадает мир. А чтоб остальные не роптали, превратит их в нежить.