Алексей Калугин - Блуждающий разум

– Мне показалось, вы собирались закончить демонстрировать свои возможности, – сухо ответил Шарков. – Вам самому‑то это еще не надоело?

– Что именно?

– Доказывать всем, что вы лучший.

– Сейчас я пытаюсь убедить вас в том, что мне можно доверять. Поверьте, мне неприятно то, что, совершенно меня не зная, вы априори считаете меня лжецом и обманщиком.

Шарков хотел было сказать, что это не так, но вовремя сообразил, что в таком случае лжецом станет он.

– У меня нет оснований верить вам, – сказал он.

– Так же как нет оснований и для недоверия, – парировал Мастер.

– А что насчет Дживза и Арчи? – Шарков решил идти до конца. – Вы хотя бы имена их настоящие знаете?

– Я знаю о них больше, чем известно им самим, – криво усмехнулся Мастер. – Это были приставленные ко мне профессиональные соглядатаи. И вы это знаете. Они осознанно шли на риск. То, что я с ними сделал, было самозащитой.

– То есть еще один урок для тех, кто собирается вести с вами переговоры?

– Можно и так сказать. Я хочу, чтобы переговоры велись честно.

– А из‑за чего пострадал доктор Карцев?

– К его безумию я не имею никакого отношения. – Мастер начал неторопливо спускаться вниз по лестнице. Шарков, так же неспешно переступая с одной ступени на другую, последовал за ним. – Я как раз рассчитывал, что доктор Карцев станет тем самым человеком, с которым я смогу беседовать на самые разные темы. Понимаете? Мне нужны не только соглядатаи, но и собеседники. Хотя бы один.

Шарков не видел всего лица Мастера, только ухо и часть щеки. Но говорил он столь искренне и проникновенно, что Игорь поймал себя на том, что ему хочется верить альтеру. А поймав, тут же сам себя и осадил – это была не искренность, а очередной крючок, на который пытался подцепить его Мастер.

– У доктора Карцева есть забавная теория насчет того, что я представляю собой инструмент естественного отбора. Он вам еще не рассказывал?

Мастер ступил на расчищенную от снега площадку перед крыльцом.

– Рассказывал, – кивнул Шарков.

– Ну и как вам?

Шарков молча пожал плечами, стараясь, чтобы жест в полной мере отобразил все его безразличие к этому вопросу.

– А мне понравилось, – улыбнулся Мастер. – Теория невообразимо глупа, но именно в силу своей глупости она абсолютно неуязвима. Как и все теории заговора.

– Почему? – спросил Шарков.

– Потому что спорить с глупостью станет только еще больший глупец. – Мастер быстро глянул по сторонам. – Направо, налево или прямо?

Переход был столь резким, что Шарков не сразу сообразил, что речь идет о выборе одной из трех дорожек, по которым можно было пойти. Мало того что не думать ни о чем было совсем непросто, оказывалось, что у недумания имелись еще и побочные эффекты. Заторможенная реакция на простые, в принципе, вопросы, один из них.

– Ну же! – Мастер взмахнул открытой ладонью, как будто подкинул лежавший на ней камешек или монетку. – Я предоставляю вам право выбора.

– И какой в этом смысл? – Шарков не понял, шутка это или очередная игра.

– Вы отказываетесь от своего права? – Мастер ткнул в него указательным пальцем, словно судья, собравшийся вынести приговор обвиняемому.

Шарков недовольно поджал губы:

– В чем смысл этой игры?

– Мы учимся доверять друг другу.

– Вряд ли из этого что‑то выйдет, – недовольно буркнул Шарков и пошел по дорожке, тянущейся влево от крыльца.

Под ногами негромко поскрипывал снег. Дорожка, казалось, вела в зачарованный лес, полный секретов, загадок и тайн. И найти выход из него можно было, только отыскав все секреты и ответив на все вопросы. Интересно, многим ли это удавалось.

– Потому что мы находимся по разные стороны баррикады, – насмешливым тоном продолжил начатую Шарковым фразу Мастер.

– Можно и так сказать, – кивнул Шарков.

Проходя мимо заснеженной ели, он посмотрел в сторону и увидел стоящего за деревом охранника в черном тулупе, валенках, меховой шапке с опущенными клапанами и с автоматом на груди. Охранник осторожно скосил взгляд в сторону идущих, но голову не повернул и затаил дыхание так, что даже пар из ноздрей не шел.

– А вы не думаете, что сами воздвигли эту баррикаду? – спросил Мастер. – И все время стараетесь сделать ее повыше.

Мастер шел по правую руку от Шаркова, засунув руки в карманы своей легенькой курточки. Локти его торчали в стороны, точно крылья тушек разложенных на прилавке бройлерных цыплят. Волосы, и прежде не ведавшие, что такое настоящая прическа, растрепал ветер. Кончики ушей с острыми хрящевыми выростами покраснели. Во всем его облике не было ничего, что могло бы напугать или хотя бы внушить почтение. Он был похож на классического интеллигента‑неудачника, пашущего от звонка до звонка в каком‑нибудь бюджетном НИИ или проектном отделе за жалкую зарплату, которой не хватает даже на то, чтобы купить себе зимнюю куртку. Поэтому, чтобы не терять достоинства, он изо всех сил делает вид, что не боится морозов и, может, даже в прорубь раз в неделю ныряет. Шарков с трудом удержался, чтобы не улыбнуться.

– Какая разница, кто что построил, – устало вздохнул Шарков. – Каждый из нас выполняет свою задачу. – После короткой паузы Игорь добавил: – Нравится нам это или нет.

– Объясните мне суть вашей задачи, – незамедлительно потребовал Мастер. – Быть может, я смогу облегчить ее выполнение?

Шарков посмотрел на своего странного спутника. Если бы не открытое лицо Мастера, Игорь мог бы подумать, что альтер над ним издевается. Хотя, может быть, в отличие от него Мастер был неплохим актером?

Шарков постарался сформулировать суть своей задачи как можно более неопределенно и обтекаемо:

– Я должен поддерживать с вами постоянный контакт.

Мастера такой ответ ничуть не покоробил.

– Замечательно! Давайте начнем с того, что перейдем на «ты». Мы с вами примерно одного возраста… Так ведь?

Шарков снова глянул на Мастера. Да нет, вроде бы не иронизирует.

– Хорошо. Как мне вас тогда называть?

– Как и прежде – Мастером. Только не надо обращаться ко мне на «вы».

Шарков хмыкнул.

– Тебе не нравится эта идея?

– Я не понимаю, зачем тебе это нужно?

– Просто так, – сказал Мастер.

Они дошли до стены, огораживающей территорию пансионата, повернули направо и неторопливым шагом двинулись в сторону ворот. Слева от них тянулись засыпанные снегом кусты, похожие на облитых мыльной пеной гигантских дикобразов, справа стояли деревья, около двух метров в высоту, с тонкими, прямыми стволами и округлыми кронами, укрытыми специальной полимерной пленкой, глядя сквозь которую можно было представить, что под ней не аккуратно обрезанные ветки, а насаженные на колья огромные капустные кочаны.