Алексей Калугин - Блуждающий разум

– Тогда почему сирена не включена? – строго сдвинул брови младший лейтенант. – И проблесковых маячков я тоже не видел.

– Не хотели попусту шуметь. Дорога‑то все равно пустая.

– Правила есть правила, – с неумолимой суровостью произнес младший лейтенант Мардюгин.

– Понимаю, – повинно уронил голову на грудь Геннадий. – Надеюсь, это в какой‑то степени компенсирует то неудобство, что мы вам доставили.

Геннадий достал из бардачка фантик от шоколадки, сложил вдвое и протянул полицейскому.

Тот удивленно уставился на оказавшуюся у него в руке десятитысячную купюру.

– У меня сдачи нет, – только и смог произнести он.

– Сдачи не надо, – улыбнулся Геннадий так приветливо, что в чистоте его намерений не смог бы усомниться и сам Сатана. – Мы можем ехать?

– Да, пожалуйста. – Младший лейтенант Мардюгин козырнул рукой с зажатым в ней фантиком. – И больше не нарушайте.

– Никогда, – заверил его Геннадий.

Артур, едва сдерживаясь, чтобы не засмеяться в полный голос, вдавил в пол педаль газа. Фургон ПДП сорвался с места и растворился в ночной тьме прежде, чем младший лейтенант Мардюгин с удивлением понял, что начал брать взятки фантиками от шоколада. Рассказывать об этом коллегам было как‑то неудобно. Поэтому младший лейтенант Мардюгин спрятал фантик в карман и пошел в теплую будку, мысленно пытаясь убедить себя в том, что, ежели бог есть, то он сведет его снова с этими фельдшерами. Ну, а если нет… Тут разум младшего лейтенанта Мардюгина давал сбой – он не мог представить себе мир без бога.

От души хохоча, Артур стукнул себя кулаком по коленке.

– В который раз уже вижу этот трюк, а все равно прикалывает! – сообщил он, едва не давясь смехом.

– На дорогу смотри, – стараясь казаться строгим, велел ему Геннадий.

– Слушай, не учи меня делать мою работу, – весело отозвался Артур.

Ему страшно нравилось гнать на полной скорости по плохо освещенной, разбитой ночной дороге. При его опыте вождения и интуиции риска тут не было ни малейшего. Вот если бы дорога была обледеневшей, тогда другое дело. Но пока только ветер гонял по дороге легкую, сухую поземку, не давая снегу даже в трещинах асфальта скапливаться. Широта, короче, раздолье и что‑то там еще.

– Ладно, мальчики, я отправляюсь спать, – сказала Светлана и задернула шторки. – Скажите, когда на место прибудем.

– Угу, – вяло промычал в ответ Геннадий, стараясь поудобнее устроиться на сиденье, чтобы тоже малость покемарить.

При том что машину бросало то из стороны в сторону, то вверх‑вниз, сделать это было непросто. Но у Геннадия на сей счет опыт был солидный. При желании он мог заснуть даже рядом с работающим отбойным молотком.

– Вот так всегда, – подытожил Артур. – Все спят, а я кручу баранку.

– Отоспишься, когда приедем, – сквозь сон ответил Геннадий.

– Думаешь, в этом поселке есть гостиница?

– Уверен, там найдется где прилечь. Когда будем на месте?

Артур посмотрел на часы. Было без четверти три.

– Ну если ничего не случится, то часов в семь.

– А что может случиться? – усмехнулся Геннадий.

Внезапно по крыше фургона ударило что‑то тяжелое.

– Что за черт? – настороженно вскинул голову Геннадий.

Сна как не бывало.

Раздалась серия коротких, отрывистых ударов. Как будто кто‑то стучал по крыше кулаком, проверяя ее на прочность.

– Эй, парни, что это там у вас? – нервно спросила Светлана.

– Это не у нас, а снаружи, – ответил Артур.

– Я понимаю, что снаружи, но что это?

Стук прекратился. Теперь будто огромные когти с душераздирающим скрежетом скребли по металлу.

– Муть твою, – негромко выругался сквозь зубы Артур.

– Может быть, стоит остановиться и посмотреть, что там происходит? – не очень уверенно предложил Геннадий.

По крыше снова что‑то гулко грохнуло. А затем застучало, часто и бойко, будто молотком.

– Вот ты знаешь, я почти уверен, что ничего хорошего мы там не увидим, – высказал свое мнение Артур. – Посмотри по навигатору, есть у нас что‑нибудь впереди? Какая‑нибудь деревня или пост дорожной полиции?

– Пост мы недавно проехали.

– Точно.

Артур резко затормозил, вывернул руль влево, пересек чисто условную разделительную линию и, снова ударив по газам, погнал машину в обратную сторону.

– Придется мне отвечать перед полицейским за десятку, – уныло произнес Геннадий.

– Думаю, с полицейским ты как‑нибудь разберешься, вот то, что наверху…

Сзади раздался крик женщины.

– Посмотри, что там! – велел Артур.

Сам он пристально вглядывался в темноту впереди, надеясь увидеть светящееся пятнышко поста дорожной полиции.

Геннадий отдернул шторку и заглянул в медицинский отсек.

Светлана, поджав ноги, сидела в кресле, предназначенном для донора и, с ужасам прижав ладони к щекам, смотрела наверх. Крыша кабины была пробита острым концом тяжелого металлического крюка. Крюк дергался из стороны в сторону, понемногу расширяя отверстие. Тот, кто находился на крыше, пытался вскрыть фургон, как консервную банку.

– Они пытаются взломать крышу, – сказал Геннадий Артуру.

– Знать бы еще, кто это и что им надо? – Артур попытался еще плотнее вдавить педаль газа в пол.

– Я думаю, это ловчие.

– Ловчие? Какого мрака! Во‑первых, им ничего не известно о наших ПДП. Во‑вторых, если бы они знали про нас и хотели бы нас взять, то сделали бы это, когда мы стояли. Например, возле того же поста дорожной полиции. На фиг им нужно прыгать к нам на крышу на полном ходу и ломать ее монтировкой?

– Тогда кто это?

– Не знаю!

Что‑то бухнуло по крыше прямо над головой у Артура. А затем удар молотка вдавил лобовое стекло внутрь кабины. Стекло покрылось частой сеткой мелких трещин. Потеряв из виду дорогу, Артур автоматически надавил на тормоз.

В тот же миг разлетелось вдребезги боковое стекло. Артур вскинул руку, прикрываясь от брызнувших вместе с холодным ветром осколков.

Через выбитое стекло в кабину сунулась оскаленная морда. Некогда это было человеческое лицо, но теперь от человека в нем остались только самые общие черты. Волосы свисали грязными, слипшимися патлами, подбородок и щеки покрывали клочья неухоженной бороды. Потрескавшиеся, обветренные губы расползались в стороны, обнажая разведенные в зловещем оскале зубы. Крылья носа были покрыты болячками. Лоб наискосок пересекали два глубоких разреза – как будто какой‑то крупный зверь когтями цапнул. Красные, налитые кровью глаза горели звериной ненавистью. По плечо просунув руку в кабину, монстр схватил Артура за горло.

Выкрикнув что‑то нечленораздельное, Артур принялся что было сил молотить кулаком по звериной морде. Он бил, бил и бил, чувствуя боль в разбитых о зубы и кости черепа костяшках. Бил до тех пор, пока жуткая тварь не захрипела и, резко подавшись назад, не исчезла во мраке.