Алексей Калугин - Блуждающий разум

– Ты что‑нибудь понимаешь в живописи, Чипизубов? – спросил он.

– Нет, господин спин‑протектор, – честно признался референт.

– А я вот понимаю, – почему‑то с грустью произнес спин‑протектор и заложил руки за спину. – Я столько в ней понимаю, Чипизубов, сколько ты никогда не будешь понимать, проживи ты хоть десять жизней!

С последними словами он внезапно вскинул вверх левую руку с выставленным указательным пальцем. Но Чипизубов хорошо знал эту его привычку, поэтому и не испугался. Он лишь повинно опустил голову и произнес обычное:

– Да, господин спин‑протектор.

Спин‑протектор опустил руку, посмотрел на ноготь, под который забилась краска с картины Рубенса, и с досадой цокнул языком. Чеканя шаг, к нему тотчас подошел гвардеец и протянул швейцарский нож. Спин‑протектор открыл нож и принялся чистить ноготь специально для этого предназначенным инструментом. Швейцарские ножи с огромным числом лезвий и самых разных приспособлений были слабостью спин‑протектора. Одной из многих.

– Короче, Чипизубов, пришли кого‑нибудь там, чтобы занялись картиной. А то, чего доброго, вся осыпется.

– Непременно, господин спин‑протектор.

Референт открыл папку, выдернул авторучку и сделал вид, будто что‑то записал.

Спин‑протектор закончил чистить ногти, закрыл ножик и кинул его гвардейцу. Тот ловко поймал нож и спрятал в карман.

Спин‑протектор заложил руки за спину и гордым взглядом окинул развешанные на стенах картины, оружие, дорогую утварь, головы и рога редких животных, застекленные рамки с большими, экзотическими бабочками. Когда он смотрел на эту коллекцию, то мог представить, будто сам ее собирал. И чувство сопричастности к великим делам грело спин‑протектору то странное, бесформенное образование, похожее на верблюжью колючку, что прежде, когда‑то очень давно, образно именовалось душой. Тогда и форма у него была иная, и пахло оно по‑другому, как‑то очень по‑особенному. Но о тех временах спин‑протектор не любил вспоминать. Подобные воспоминания вызывали у него не ностальгию, как у обычных людей, а глухое раздражение.

Закончив экспресс‑осмотр уникального собрания редкостей, спин‑протектор направил свой взор на старшего референта. Он знал, что, если Чипизубов пришел к нему сам, без вызова, значит, принес плохие вести. Именно поэтому спин‑протектор старался оттянуть момент, когда нужно будет начать говорить о делах.

Референт преданно смотрел на спин‑протектора выпученными водянистыми глазами.

Спин‑протектор тяжело вздохнул, откинул в стороны полы пиджака, глубоко засунул руки в карманы и недовольно буркнул:

– Выкладывай.

– Не хотите ли присесть, господин спин‑протектор? – Референт сделал жест рукой в сторону письменного стола.

– Что, настолько плохо? – насупился спин‑протектор.

– Ну, это смотря с какой стороны посмотреть, – угрем вывернулся Чипизубов.

– То есть в каком‑то смысле новости неплохие?

– Все зависит от интерпретации.

– Вот только не надо говорить мне про интерпретации! – протестующе вскинул руки спин‑протектор. – Я столько в своей жизни интерпретировал, что тебе и не снилось! Я могу интерпретировать то, чего ты никогда не интерпретируешь, даже если проживешь одиннадцать жизней! Понял, Чипизубов?

– Да, господин спин‑протектор, – повинно склонил голову референт.

– Ну вот и отлично, – улыбнувшись, довольно хлопнул в ладоши спин‑протектор. Мгновенные перепады настроения были для него обычным делом. – Излагай. Все по порядку.

На всякий случай референт сделал шаг назад, после чего открыл красную папку и принял позу, подобную лирическому тенору, собравшемуся петь неаполитанскую песню из репертуара Паваротти.

– Сегодня в четыре часа утра, – хорошо поставленным голосом начал он, – объединенными силами подразделения «О» и полиции была предпринята попытка захвата поселка, по имеющимся сведениям, населенного вольными альтерами.

– Прости, что? – Спин‑протектор сделал шаг, наклонился вперед и приложил ладонь к уху, делая вид, будто плохо слышит. – Что ты сказал? – Референт отступил на шаг назад. – Попытка захвата?.. Так?.. Ты сказал «попытка»?

– Именно так, господин спин‑протектор.

Голос Чипизубова был все так же невозмутимо ровен – сказывалась профессиональная выучка.

– То есть это означает, что поселок не был захвачен?

– Поселок был занят, – уточнил Чипизубов.

Спин‑протектор вскинул подбородок и недоумевающе посмотрел на референта.

– Черт возьми, а в чем разница?

– «Захвачен» – это от слова «хватать», – объяснил Чипизубов.

Подумав, спин‑протектор кивнул:

– Согласен.

– В поселке нам ничего схватить не удалось.

Спин‑протектор сдвинул брови:

– Как? Вообще ничего?

Референт грустно улыбнулся и повел папкой в сторону.

– А где же обещанные альтеры?

Вопрос прозвучал с угрозой, поэтому Чипизубов постарался снизить градус агрессивности.

– Они ушли, – сказал он.

– Куда? – поинтересовался спин‑протектор.

– Этого мы пока не знаем.

Спин‑протектор сделал три шага вперед, затем развернулся и сделал те же три шага назад, поднял руку с растопыренными пальцами и помахал ею.

– Я чего‑то не понимаю. Мы не смогли захватить в поселке ни одного альтера?

– Ни единого, – подтвердил Чипизубов.

– Как такое могло случиться?

Спин‑протектор посмотрел на референта в надежде, что тот сумеет прояснить ситуацию.

Чипизубов тут же распахнул папку, быстро пробежал взглядом пару абзацев и ткнул пальцем в требуемую строку. Разумеется, во всех этих действиях не было никакой необходимости. Референт наизусть знал содержание всех документов, лежащих у него в папке. Но от него требовалось соблюдать правила игры.

– Из донесения командующего операцией куратора секции КВБ Бапикова трудно понять, что там на самом деле произошло. Он утверждает, что, когда ловчие вошли в поселок, там не было ни души. Но при этом он же говорит, что кто‑то мешал ловчим выполнять свои обязанности, вывел из строя прожектора и все средства связи. Похоже, что это не выдумки, поскольку семьдесят девять человек из числа тех, кто принимал участие в операции, оказались в больнице с травмами различной степени тяжести: переломы, вывихи, ожоги. У восьми диагностируется необъяснимое изменение со стороны сердечно‑сосудистой системы. Четверо впали в кому. Примерно тридцати потребовалась помощь психолога.

– Что за черт? – растерянно произнес спин‑протектор и опрометью кинулся к столу.

Спин‑протектор почувствовал себя неуверенно. Он всегда чувствовал себя неуверенно, когда не понимал, что происходит. Для того чтобы снова обрести присутствие духа, требовалось почувствовать себя спин‑протектором. Лучше всего у него это получалось, когда он сидел за массивным письменным столом, под собственным портретом.