Гай Орловский - Победный «Факел Гаргалота»

Курт поинтересовался там же мрачно:

– А можно поинтересоваться, глерд… куда вы отправляетесь так подозрительно поспешно? Да еще ночью?

– Вы меня в чем-то подозреваете?

– Нет, глерд, но…

– Тогда засуньте себе в жопу свое «но», – посоветовал я с надлежащим высокомерием. – Куда изволю, туда и еду.

Он сказал, насупившись:

– Глерд, вы важный человек для Его Величества. И если спросит меня, где вы сейчас, я хотел бы ответить достаточно… определенно.

– В своем замке «Медвежий Коготь», – ответил я. – Давно там не был. Наверное, распустились все, как думаете?

Он пожал плечами.

– Я свой замок и свои владения не видел уже четыре года. Счастливого пути, глерд Юджин!

– Спасибо, – ответил я. – Курт, вы хороший человек. Простите, что обидел. Это я от недовысыпания.

Он произнес так же нейтрально учтиво:

– Я не обиделся. Все мы сейчас нервничаем, потому и грубим друг другу. Возвращайтесь поскорее, глерд!

Я уже с седла вскинул кулак свободной руки в прощании. Из города выехал еще ночью при свете огромной красной луны, а потом по обе стороны дороги навстречу понесся вскачь могучий и величественный лес с высокими стройными деревьями.

Конь идет рысью бодро, сытый и довольный, сразу же переходит на галоп, но постепенно сбавляет темп, мешки за седлом все же тяжеловаты. Деревья ровно и красиво тянутся по обе стороны дороги, отступают редко, да и то если их оттесняет озеро или болото.

Холмы или невысокие горы попадаются очень редко, Дронтария в большинстве своем страна равнинная. На дорогах часто встречаются караваны телег с поклажей, в города из сел везут продукты и полотно, а из городов все то, что в селе своими силами не сделать, в общем Дронтария живет мирно, спокойно и расслабленно, ни о какой войне никто здесь даже не слышал.

Дорога в бухту показалась еще короче, чем в прошлые разы, что значит – привык и присмотрелся к ней, а когда впереди исполинский строевой лес пошел почти стеной, я уже чувствовал, что еще с полмили, и дальше начнется сплошная вырубка.

Из-за кустов поднялись двое в неприметной одежде серо-зеленого цвета, мои ладони изготовились к стрельбе, но один сказал почтительно:

– Глерд Юджин, мы за вами давно наблюдаем!.. Чуть-чуть сверните левее, там хорошая тропка.

– Спасибо, – буркнул я. – Как там глерд Марфли?

Он сказал бодро:

– Муха не пролетит!

– Отлично, – ответил я милостиво и, свернув чуть левее, в самом деле отыскал тропку, что быстро повела между статными деревьями вниз.

Кстати, наша бухта вот-вот рассекретится еще и потому, что на строительство кораблей вырубаем деревья на месте, но иначе нельзя, не везти же строевой лес издали? Это вызовет вопросы: куда и зачем, если там такой же лес?

Свежим морским воздухом пахнуло раньше, чем закончился сам лес и конь выметнулся на вырубленное пространство. Я вздохнул с удовольствием всей грудью, даже поперхнулся от жадности, вот оно настоящее море, заключенное в уютную бухточку и почти отрезанное от выхода на простор!

Один корабль, настоящий красавец, стоит на якоре, второй медленно и крайне осторожно маневрирует, паруса то спускают, то поднимают, что значит – идет обучение команды…

Выше по берегу бараки строителей, а у самой воды остовы еще трех кораблей, похожие на обглоданные скелеты динозавров.

Конь налюбовался раньше меня, фыркнул и начал спускаться по склону в сторону воды.

Марфли примчался, нарядный, как Фицрой, радостный и брызжущий весельем и счастьем, соскочил с седла, не дожидаясь, когда конь остановится, одежда расшита золотыми нитями так густо, что зайчики запрыгали по моему лицу.

– Глерд Юджин, – вскрикнул он в радостном ужасе. – Счастлив вас… но что стряслось?

– Все по плану, – отрезал я. – Эскадра продолжает путь, но я запланированно вершу великие дела. А вы что, против?

Он отшатнулся в великой обиде.

– Глерд!.. Да я всегда мечтаю о чем-то таком… непонятном!..

– Мечты сбываются, – сообщил я мудро. – Хоть не всегда и не у всех. И чаще всего не так, но где я, там мечты становятся некой угрожающей реальностью.

– Глерд?

– Соберите, – велел я державно, – руководящий состав на брифинг.

Он отсалютовал.

– Да, глерд! Будет сделано, глерд!.. Где вы, глерд, там обязательно начнется…

– Без комментариев, – оборвал я. – Выполняйте.

Он исчез, после ухода Ваддингтона он теперь главный по охране, а я передал повод в руки одного из рабочих, а сам, спрыгнув на землю, спустился к самой воде.

Оба корабля уже из нового поколения морских красавцев. Впервые без дыр для весел в бортах, впервые две составные мачты вместо одной, впервые реи закреплены на мачтах намертво, а паруса подвязаны, чему пришлось долго учить матросов, привыкших поднимать и спускать на веревках деревянную рею с прикрепленным к ней парусом.

Хотя, конечно, по старинке еще несколько веков будут кричать «поднять паруса» или «спустить паруса», хотя с этого дня уже будут не поднимать и спускать, а подвязывать и развязывать…

В корабли, сам чувствую, всматриваюсь с особой придирчивостью. Их всего два, за океан отправлены три лучших с самыми опытными, насколько это возможно, мореходами, остались всего два на тот момент недостроенных…

Правда, эти два создавались уже по новой, так сказать, технологии. С повышенными требованиями, их можно называть почти каравеллами. Да почему почти, это и есть каравеллы, пусть не на порядок, но все же класс выше, чем каракки и когги. И вместительнее, и устойчивее, и скорость развивают намного большую.

Если Дорригану удалось еще и команды обучить пусть не очень хорошо, а хотя бы терпимо, у нас не будет соперников на море. Но что-то сомневаюсь, что все так хорошо… Я же сам не планировал, что отправлюсь с командой лучших за океан, а потом вдруг передумаю и прыгну обратно!..

Из старой команды в гавани остались разве что Роннер Дорриган, когда-то бригадир плотников из Шмитберга, теперь управляющий всей верфью, он еще в прошлый раз мудро переложил на помощников надзор за строительными работами, теперь, как вижу, все кипит, бурлит, вон черная земля от больших костров, это значит – работа идет даже ночью, время сейчас не только деньги, но свобода и возможность занять место в жизни такое, каким можно гордиться.

Навстречу вышел и поклонился крупный мужчина с суровым обветренным лицом.

– Ваше глердство…

– Гонтарь? – спросил я. – Ну как жизнь в плену?

Он скупо усмехнулся.

– Я давно уже не в плену. Здесь я, кто бы подумал, корабельный плотник. Такая жизнь еще бы не нравилась!

– Ого, – сказал я. – Поздравляю. Корабли на ходу?

– Оба, – подтвердил он. – Сейчас на них вторые составы команд. Это чтоб, когда спустят на воду следующие, эти могли сразу пересесть… Все, как вы и велели!