Александр Зорич - Стальные грозы

– Теплица тут у них, что ли? – попробовал пошутить Растов, ткнув пальцем в розу.

– Это эмблема клонского министерства здравоохранения… Которая, впрочем, не отражает реальную ведомственную принадлежность объекта за шлюзом.

– И какова же эта принадлежность?

– Военная, ясен пень. Как и все здесь, на базе Вара-20.

– Так это объект класса «Вара»! – удивился Растов. – Так бы сразу и сказали…

– Я думал, очевидно, что перед нами – одна из секретных передовых баз Конкордии.

– Мы, танкисты, доверяем только тому, что видим. Я лично видел временную стоянку флота… И никаких капитальных баз!

– Сейчас мы это исправим, – пообещал Илютин загадочно.

С этими словами он извлек из транспортного отсека своего скафандра плоский портфель крокодиловой кожи с чванливым фравахаром на пряжке и тремя сквозными пулевыми отверстиями.

«А портфельчик-то наверняка сняли с какого-то генерала… Ехал, небось, в той самой колонне, которую мы по доброте душевной отпустили. Тут-то его осназ с борта «Кирасира» и прихлопнул…»

Илютин раскрыл портфель, достал из него пачку бумаг.

– Включите, пожалуйста, в своем скафандре «Сигурд», – попросил Илютин. – Главное – сканер не забудьте.

Следующие десять минут они потратили по-офисному. Сканировали документы, переводили, обсуждали. Растов еще и кофе пил – из поилки своего скафандра.

Искали, разумеется, штатный способ открытия люка-диафрагмы с золотой розой.

В какой-то момент майор уже разуверился в том, что Илютину улыбнется удача, и предложил:

– Давайте, может, по старинке? Силумитом?

– Взрывать нельзя.

– Там что, хрусталь?

– Ну, практически. Это, по сути, аквариум.

– Внутри рыбы?

– Внутри… гм-гм… люди.

– Плавают?

– Живут.

В этот момент Илютин, чутко прислушивающийся к бормотанию «Сигурда» над очередным документом, воодушевленно воскликнул:

– Ага! Как веревочка ни вейся, все равно конец один!

– Нашли код?

– Да.

Илютин, при всей своей зажатой, жестяной какой-то несимпатичности, был прав в одном: объект за дверями был сопоставим со Стальным Лабиринтом. Может быть, и не по значению – тем более что о его значении и назначении Растов пока не ведал, – но по оказываемому на зрителя воздействию.

От шлюза за люком-диафрагмой вела белая с легким серебристым отливом и очень чистая (Растов не удивился бы, если б выяснилось, что стерильная) полимерная дорожка.

Дорожка приводила на балкон, напоминающий площадку для прыжков в бассейн с трамплина.

А с балкона… открывался вид. На живой аквариум. Который лежал внизу, вверху, слева и справа.

Ну то есть это был не совсем аквариум. А как бы аквариум : разомкнутое каре небоскребов за стеной из воды.

Да, балкон был отделен от «небоскребов» водой – вертикальной ширмой из плоского, степенно струящегося искусственного водопада. Водопад выгибался дугой, образуя половинку цилиндра, и плотно обнимал балкон с трех сторон.

– Что это? – спросил Растов.

– Изолятор при центре «Возмездие нечистым».

– Нечистым – в смысле нам? – уточнил Растов.

– Мы в терминах конкордианской идеологии «неправедные». А «нечистые» – это чоруги.

– То есть центр разрабатывал оружие против чоругов?

– И притом биологическое.

– А вода зачем?

– Это не вода.

– А что? Оптическая иллюзия?

– Да вот еще – «иллюзия», – презрительно отмахнулся Илютин. – Тут серьезные люди… гм-гм… делом заняты! Это антисептик. Новаторская методика изоляции крупных помещений в условиях биологической опасности. У клонов называется «Покров Ардвисуры».

Растов подался вперед и присмотрелся. «Небоскребы» состояли из сотен застекленных ячеек. В ячейках было светло. Там размеренно двигались, сидели, лежали какие-то фигуры… Две руки, две ноги…

Люди? Люди.

А вовсе не чоруги, как он было подумал.

– Так там лаборатория? Это ученые?

– Сейчас мы видим только изолятор. В нем живут те, кто заразился на первом этапе исследований. Ученые из касты энтли, которых клоны не в состоянии вылечить… Фактически они оставили их здесь умирать… Под присмотром горстки врачей – балбесов.

– Погодите. Если я вас правильно понял, эти несчастные заражены вирусом, который они же разработали против чоругов?

– Примерно.

– Но если этот вирус создан конкордианскими учеными, почему они не смогли создать лекарство? В смысле – антивирус?

– Этот вопрос нас тоже интересует, – сухо кивнул Илютин. – Наши агенты донесли, что антивирус создан… Но потом связь с ними прервалась. Черт его знает, что там произошло!.. В общем, я здесь ради этого. И должен во всем разобраться сам.

Просвещенные беседы двух таких разных майоров были прерваны возгласом лейтенанта-осназовца:

– Внимание! В лифте!

Растов и Илютин обернулись на голос.

Растов рефлекторно сбросил автомат с предохранителя, но Илютин жестом хронического хозяина положения отвел его ствол в сторону.

Двери лифта раскрылись. На мостик вышел невысокий человек в ярко-оранжевом защитном скафандре.

Он был безоружен, но знаки различия говорили: перед ними полковник конкордианской армии.

– Я полковник Яздани. Начальник охраны научного центра «Возмездие нечистым». Прошу вас сложить оружие и признать себя пленниками Великой Конкордии.

– Не-не-не! Куда ж признать-то?! – Илютин картинно возмутился.

– В таком случае я ставлю вас в известность, что, хоть вы этого и не можете видеть, вы находитесь под прицелом восьми пулеметов…

Илютин бросил скользящий взгляд на наручный планшет и процедил:

– Почему же не можем видеть? Видим. Действительно, восемь пулеметов… И не упомянутая вами из скромности плазменная пушка.

– Вы самоубийцы! Вы – фанатики!

– Это вы – фанатики. Война уже два месяца как закончилась, а вы продолжаете тут партизанить… Как дети малые.

– Война? Закончилась? Когда? – Голос полковника выдал его обескураженность.

– Восемнадцатого июня сего года, ашвант Яздани.

– Это провокация! – Полковник сделал последнюю робкую попытку защитить свою картину мира.

– Растов, у вас же парсер нормально работает? Покажите господину Яздани обращение Председателя Двух Диванов к народу Конкордии по случаю подписания капитуляции.

Растов некоторое время возился с парсером, пытаясь отыскать нужное. И, конечно, потратил времени в пять раз больше, чем потратил бы на то же действие в обычной жизни. Но все же нашел и включил внешний проектор, луч которого, за неимением лучшего экрана, спроецировал прямо на пол.

Вот так и получил полковник Яздани главную новость года – с пола охраняемого им центра…

«…Я верю в благоразумие граждан Конкордии и призываю их извлечь важные уроки из положения, в котором мы волею Ахура-Мазды оказались», – прозвучали последние слова «капитуляционной» речи.