Константин Кривчиков - Кремль 2222. Волоколамское шоссе

– Не надо ему давать оружие, Ашаб. Тим очень устал. Правда, Тим?

Тим резко обернулся. Рядом с ним стоял Пуго и гнусно ухмылялся, кривя узкий, словно шрам, рот. Вот, гнида!

Кровь вскипела в жилах. Он разом все понял и вскинул руки, чтобы схватить шама за тонкую шею. Но мутант опередил его. В голове Тима как будто разорвалась граната – он ослеп от яркого света и одновременно почувствовал леденящий сознание холод. После чего, перестав что‑либо ощущать, рухнул на пол у ног усмехающегося шама.

– Што это жнашыт, П‑пуго? – ошарашенно проблеял Ашаб.

– Это значит, что хомо хотел тебя убить. А я спас тебе жизнь. Теперь ты мой должник. Понял?

– П‑поня‑ял. Но што шлушылошь?

– Жаткниш, придурок! – рявкнул Бужыр. – Жабирай вшех и убирайша на фиг! И ее тоже жабирай.

Он показал на оторопевшую Кухе, которая стояла с плаксивым выражением на физиономии. «Девица на выданье» явно ничего не поняла, кроме одного, но чрезвычайно печального, обстоятельства – первая брачная ночь откладывается на неопределенный срок. И собиралась по этому поводу устроить вселенский плач.

Ее папашу, однако, страдания дочери совсем не интересовали. Он приблизился к шаму и почти прошипел ему в ухо:

– Пухо, я тоже нишэхо не понял. Тим, он што – ижменшык? Зашем ты ехо вырубил?

– Не знаю, как по поводу измены, Бужыр… – Пуго задумчиво потеребил себя за кончик длинного носа. – С этим еще придется разбираться. Но я успел прочитать его мысли. Он хотел убить Ашаба и этого, как его…

Шам ткнул пальцем в одного из подручных колдуна.

– Ехо жовут Хнуш, – подсказал вождь.

– Ну да, его – Гнуса. Тим так и подумал – засажу в бок уроду.

– Но пошему он такое подумал?

– Он не просто подумал, Бужыр. Он уже собрался это сделать. Почему‑то он на них очень сильно разозлился. И я нанес ему ментальный удар – иначе он бы точно прикончил Ашаба.

– Может, и надо было ехо приконшыть, придурка, – пробормотал вождь. – Но мне вшэ равно непонятно… А друхих мышлей ты не прошытал?

– Да так, всякую мелочь. Я ведь только что подошел. Ну, разве…

– Шэхо?

– Ну, по мелочи… Когда он смотрел на твою дочь, она ему это… в общем, не очень понравилась.

– Шехо??? – возмутился Бужыр. – Ему не понравилаш Кухе? Придурок!

– Еще какой, – поддакнул Пуго. – Но он же хомо. Дурное воспитание. Чего они понимают в женской красоте? Кухе у тебя просто душка. Сам бы на ней женился. Но ты же знаешь: шамы и дампы несовместимы. А так… красивые бы у нас получились детки.

– Да уж, три хлажа, это было бы ждорово, – сказал вождь и несильно пнул Тима в бок. – Не шевелитша. Што ш ним будем делать? Может, он вжбешылша?

– Может, и взбесился. Я предупреждал – у этих хомо слишком слабые мозги. Вот очнется, тогда проверю.

– Думаешь, он мох што‑то вшпомнить?

– Все могло быть.

– И кохда ты это ужнаешь?

– Когда он очнется. Тогда я залезу в его память.

– А кохда он ошнетша?

– Не знаю. – Пуго пожал плечами. – Возможно, я слегка перестарался. Ментальный посыл – это ведь тебе не из арбалета стрелять.

– Лушше бы ты штрельнул из арбалета. А то теперь жди и хадай, што ш этим хомо шлушилош.

– К утру он точно очухается. Свяжите его пока, чтобы он бед не натворил.

– Мы лушше ехо к штолбу привяжем, – сказал вождь. – Пушть повишыт, ему полежно. Под утро ты ехо проверишь. И ешли шо не то… Шожрем ехо, короше, вмеште ш шамкой.

– Можно и так, – согласился шам. – А я смотрю, у вас сегодня праздник. Народ уже пьяный ходит.

– Ну да, поминки. А потом новолуние. Шражу два праждника.

Вождь пошарил глазами по подвалу и, обнаружив Шуба, распорядился:

– Эй, придурок. Привяжи Тима к штолбу. Только вяжи ехо покрепше, он шыльный… Пошли, Пухо, налью тебе наштойки. Ты в курше, што у меня шын погиб? Даже два – Хаж и Бум.

– В курсе.

– От кохо ужнал?

– От тебя, разумеется.

И шам многозначительно постучал себя по лбу указательным пальцем.

Глава двенадцатаяТени в ночи

Тим очнулся от того, что услышал чей‑то голос. Он повторял одни и те же слова:

– Тим… Тим… Тим, очнись… Тим… Тим, очнись…

Тим с трудом поднял голову. Движение отдалось резкой болью в затылке, и Тим, застонав, снова уронил голову на грудь. В таком положении было легче, потому что он чувствовал сильную тошноту. Ох, как паршиво…

– Тим, что с тобой?.. – тут же забубнил голос. – Тим, ты очнулся?.. Тим, что с тобой…

Он не мог ни думать, ни, тем более, говорить. Какой еще Тим?.. Чего надо этому голосу?.. Идут они все к пьяному котяху… Ох, лучше бы я умер… как паршиво…

– Тим, не умирай… соберись с силами… Тим… м… м…

Голос таял и затихал, как эхо… И Тим снова потерял сознание…

Черная тень мелькнула в свете прогорающего костра. Она практически слилась с темнотой, если не считать двух красных огоньков, стремительно переместившихся вместе с тенью. И как тут понять, на самом деле что‑то мелькнуло или просто померещилось после нескольких кружек ядреной браги?

Вот и караульный дамп, сидевший, опершись на копье, на бревне, ничего не заметил. Да, наверное, и не мог, закемарив под конец смены. А как не закемарить, если три кружки на поминках опорожнил? Не должен был, конечно, пить, заступая в охранение, но где тут удержишься, если вся община гудит по‑черному?

Сам не выпьешь, никто не нальет, и костью с мясом не поделится. А к утру уже ничего не останется – такого у дампов в жизни не бывало, чтобы до утра что‑то оставалось из выпивки и жратвы. Вот и не выдержал боец, накатил от души, пока начальство не видит. Да и где ему увидеть, если все нализались в зюзю – и вождь, и колдун, и командиры септов…

Праздник, все же – новолуние, не считая поминок. Правда, никто этой новой луны так и не увидел – опять, Ашаб, наверное, что‑то напутал в своих расчетах. Он ведь и без праздников не просыхает. Но луна все равно появится – не сегодня, так завтра. Куда она денется? Пить надо, пока дают. Луна – не луна… Вот народ и набросился на угощение. А в результате…

В результате стальные челюсти пса кио сомкнулись на шее караульного. И тот умер мгновенно и почти без шума – лишь позвоночные кости слегка хрустнули. Киборг тут же отгрыз покойнику лопухообразное ухо и довольно зачавкал. Отгрыз бы и второе, но из темноты вынырнул Егор и неодобрительно прошипел:

– Кыс, как тебе не стыдно. Надо Алену искать, а не брюхо набивать. Успеешь еще налопаться.

Киборг недовольно сморщил морду, возможно, намекая на то, что он с утра не жрамши, а съедать труп врага надо немедленно, пока он тепленький, а то потом ищи‑свищи – желающих‑то много… и вообще, одним куцым ухом гнилого «мусорщика» сыт не будешь, где уж тут брюхо набить… Но Егор его мимические усилия не одобрил и даже, можно сказать, проигнорировал. Указал рукой направление и скомандовал: