Александр Шапочкин - На чужих рубежах. Посев

А вот внутри у этого чуда оружия творился самый настоящий электронный ад. О том, чтобы разобрать и тем более собрать его обратно в походных условиях нечего было и думать. Огромное количество мелких подвижных деталей, нескрываемых, боящихся воды и песка блоков и прочей хрупкой лабуды, делало карабин чуть ли не одноразовой штуковиной. Да и хоть какая-нибудь ударостойкость имелась у него только в сложенном состоянии. Мощной и жутко дорогой игрушкой, которую следовало бы запретить выносить из стерильной лаборатории.

К тому же, эта пушка была жутко тяжёлой. Насмотревшись на агрегат и полапав его словно дорогую проститутку, я передал её жадно ожидавшему своей очереди американцу и собирался было заняться винтовкой. Айзек натужно крякнул и чуть было не выронил вундервафлю. Я-то веса практически не чувствовал, а вот он, с его вполне нормальными человеческими параметрами и довольно атлетической фигурой, немедленно испытал на себе прелесть всех пятидесяти килограмм карабина. Стрелять из подобного, Смит мог разве, что как из станкового пулемёта. Можно было только гадать о том, сколько же весили те жуткие монстры, которых таскали с собой мои коллеги которых я видел у входа в общежитие.

— Не! Так дело не пойдёт! — воскликнул Айзек, более-менее аккуратно возвращая карабин в его родной ложемент. — Мне бы мою M-14, или Калашников семьдесят четвёртый, трофейный. Я его из Вьетнама привёз, или вообще Colt 1911! А подобную дуру — увольте. Пусть даже она ядерными бомбами стреляет, но я — пас. Да и рукоять не по руке.

Действительно, линейные размеры всего арсенала были подогнаны под руку Homo Modificus. Мы с тем-же Гюнтером были словно одноклеточные близнецы, это, если конечно не смотреть на наши морды. Их черты были вполне узнаваемы, и я хоть и видел в единственном на всю квартирку зеркале отражение натурального мордоворота, тем не менее с уверенностью мог говорить о том, что это моё лицо.

С отличие от карабина, тактическая снайперская винтовка Morgus M1 была проста как табуретка и надёжна как автомат Калашникова. Никаких извращений и трансформаций за исключением телескопического ствола и настраиваемого приклада. Единый блок плазмогенерации, легко заменяемые разгонные кольца внутри удобного кожуха, прицел изменяемой кратности и возможность приаттачить к стволу хранящийся в прикладе вибронож.

Эффективная дальность стрельбы до двух километров. Девять одиночных выстрелов в минуту. Пробивная способность плазменного ядра… а вот этого я не знал. В памяти всплывали неясные образы и какие-то данные в непонятных мне величинах, но как я предполагал, современный мне танк эта малышка должна была прошивать насквозь.

В общем смертоносная и, необычайно крепкая штуковина, которая вроде как как должна была быть очень тихой, зато необычайно прожорливой. Полного заряда батарей хватало на двенадцать выстрелов, замена проводилась в казённой части, правда память содержала воспоминания о том, что при скоростной стрельбе нещадно перегревался ствол, но кто же палит из подобного оружия очередями.

Веса правда данный агрегат был изрядного. Килограмм восемьдесят. Так что Айзек удовлетворился осмотром прямо из моих рук. Извлечённый из приклада нож, размерами больше напоминал короткий меч, но для моих габаритов был в самый раз. Так что особо не думая, я зарядил "Моргуса" батареями и закрепил в специальном пазе на бронекостюме. Осмотрел получившуюся конструкцию, хмыкнул и сел на диван, прямо напротив Смита, вновь устроившегося за баром.

Нож я убирать не стал, нож для любого военного человека первое дело, и не место ему пылиться в прикладе. Его место на поясе. Выложив из вскрытого бокса остатки обмундирования, я принялся быстрыми движениями острия намечать выкройку будущих ножен, заодно приглашая Айзека к разговору. Человек я не безрукий, да примитивный чехол для клинка не такая уж и сложная штука.

— И так, — начал я делая аккуратные надрезы на пластике. — И так, что мы имеем?

— Во-первых мы находимся на некоем космическом корабле, летящем сквозь пространство неизвестно куда, — сразу же вычленил главное ЦРУ-шник.

— Во всяком случае нас в этом пытаются убедить.

— Да. Пока что это всего лишь навязываемая нам версия, — согласился Айзек. — Подтвердить это каким-либо опытным путём мы не можем. Здесь нет иллюминаторов, отсутствует невесомость, да и вообще гравитация вполне привычная. Неслышно гула двигателей ну и так далее.

— Зато в наличии имеются технологии, значительно превосходящие те, что были доступны человечеству в мою эпоху, — вновь вставил я, — впрочем данное утверждение в общем-то уже не требует доказательств. Достаточно того что мы снова живы.

— Это смотря с какой стороны посмотреть… — не согласился Смит. — Я про доказательства. Всё это может быть большой мистификацией. А воспоминания о прошлой жизни — подделкой.

Здесь я был с ним не согласен. Слишком яркие, и детальные, хоть и слегка притушенные чувства вызывали у меня картины прошлого. Да и какой смысл в таком обмане. О чём я и высказал американцу.

— Да кто ж его знает. Но… ты слышал когда-нибудь о клонировании.

— Естественно.

— И что скажешь? Сам понимаешь если ты из двадцать первого века, то знаний у тебя поболее моего будет.

— Скажу, что вряд ли кто из ведущих игроков моего времени мог бы иметь настолько совершенную технологию.

— Но ты же не можешь знать точно? — словно бы заводя меня в логическую ловушку произнёс Смит. — Вполне возможно, что мы сидим сейчас в каком-нибудь очень тайном бункере в антарктиде, а за нами наблюдают какие-нибудь массоны. Ну или Иллюминаты. И всё это происходит в том же две тысячи семнадцатом году. Это не моё время, тут точно. И не база США. У нас даже представления о "фантастике" были совершенно другие. Ты "Звёздные войны смотрел"?

— Ну да. Все семь эпизодов.

— Чего! — американец аж подскочил. — Их же всего три.

— Что бы Дисней, да упустил такую франшизу…

— При чём тут Дисней! — ещё больше удивился Айзек, а затем махнул рукой. — Ладно не важно… всё это уже не важно! Ты мысль мою уловил. Научная фантастика у нас по-другому "выглядела". Понимаешь? А здесь всё… он неопределённо покрутил рукой. Наши умельцы обязательно прокололись, вставив что-нибудь аля "Звёздные войны" или "Звёздный путь"…

— Понимаю. Как по мне, всё довольно стандартно. Скажем так — для жанра. Я бы даже сказал без особых затей. И всё же воскрешение или полная замена памяти… такое у нас проделать вряд ли кто может.

— Но точно ты не знаешь! — опять повторил Смит. — И доказать ничего не можешь!

— Не могу, — легко согласился я. — Однако не похожи мы на хрестоматийных клонов. Возьми меня и Гюнтера, фигуры — да, словно по одному слепку сделаны, а вот лица совершенно разные. Плюс все примерно одного возраста, а это значит либо то, что нас совсем недавно "сделали" прямо такими, что нереально на сто процентов. Либо, что начат был эксперемент примерно в твоё время. Вот я тебя спрашиваю, как супершпиона, — слышал ли ты о таких технологиях в восемьдесят седьмом?