Иван Плотников - Осколки надежд

Забрав документы и злобно пнув напоследок входную дверь, Полянин вышел на улицу. По всему получалось так, что в Зоне ему еще придется задержаться. Светило яркое солнце, из солдатской столовой доносились вкусные запахи разогретых консервов «перловка с мясом», на – БТРе, стоявшем неподалеку от склада, разместились полулежа двое старослужащих и лениво курили, поглядывая на дорогу и мечтая о дембеле. На ясном небе не было и намека на облачко, и стояла августовская теплая погода.

Приближался рассвет. За лесом вставало солнце, окрашивая полог небосклона в розовые тона. Предутренние часы вызывали дискомфорт у стоявших на блокпосту Зимовища бойцов. Вроде бы сердце должно радоваться новому дню, но начавшие проступать из ночной тьмы предметы лишь усиливали чувство тревоги.

Усевшись на мешки с песком и сгорбившись, словно стараясь спрятаться от надвигающегося восхода, бойцы курили в кулак и беседовали вполголоса.

– Тоха, а там вон наверху, чего сидит на дереве? – спросил новичок более опытного товарища.

– Чего-чего, аасмен, ясное дело, – пробурчал второй.

– Иди ты! Аасмен…

– Смотри сам, видишь, у него стекла блестят?

– Тоха, – вмешался третий, – завязывай стажера пугать. Нам неврастеники ни к чему. Ничего там на дереве нет! Сучья обломаны так.

– А там вон чего светится?

– Где?

– Ну, вон там, под деревьями.

– Гляди-ка, и вправду что-то высверкивает, – всмотрелся в темноту старший товарищ. – Шмальнуть, что ли?

– Нет, погоди, – остановил его третий. – Вроде мигает…

– Точно, мигает!

– Вот кому-то не спится. И не страшно ночью по лесу шастать?

Охотник добрался до базы «Пепла» лишь к рассвету. Ночь выдалась без сна, если не считать тех нескольких минут, когда он чуть не проспал дичь. И теперь сталкер собирался перекусить и отдохнуть. База располагалась в Зимовище, аккуратно посередине между центром Зоны и границей Периметра. По железной дороге, расположенной поблизости, в прежние времена можно было добраться как до Городчана, так и до Припяти. Теперь, дорога была непригодна для движения, она заросла кустарником и высокой травой и кишела аномалиями. Кроме того, болты и гайки, крепившие рельсы к шпалам, были уже давно растащены сталкерами, не для того, чтобы сделать из них грузила для удочки, как у чеховского «злоумышленника», а с целью выявления аномалий, которые по какой-то прихоти из всех веществ больше всего не любили железо.

Преображенное усилиями бойцов «Пепла» село даже в светлое время суток выглядело тоскливо и жутко, напоминая своими строениями картину постапокалиптического мира. Поселение хоть и было довольно крупным, не соответствовало стратегическим намерениям «Пепла», являясь всего лишь скопищем бревенчатых домиков разных размеров, но одинаково хлипких. Кирпичной была только старая церковь с колокольней. В свое время решить задачу укрепления оборонительных редутов помогла близость железнодорожного полотна, на котором застряли остатки какого-то состава. Локомотива давно и след простыл, быть может, на нем эвакуировали местных жителей, но грузовые платформы и контейнеры продолжали ржаветь, постепенно прикипая к рельсам, пока на них не положил глаз «пепловский» командный состав. Груз большинства платформ состоял из бетонных плит, которыми и обнесли поселок по периметру, а где не хватило плит, затащили сами платформы и, повалив их набок, завершили сооружение редутов. Из контейнеров состряпали подобие казарм. Как только появились ограда и казармы, все остальное прилипло как бы само собой. Возникли сторожевые вышки, дизель-генератор, вкопанная в землю цистерна с горючим, бар, который почти никогда не пустовал, и убежища на случай Выброса. Для отражения внезапных атак мутантов в южном и западном краях села размещались дежурные посты. На полкилометра вокруг села лес вырубили, а получившееся поле засеяли противопехотными минами. Поговаривали также, что вдоль кромки поля «пепловцы» установили АГСы и другие автоматические огнестрельные средства, подключив их к дистанционному управлению с базы.

Пробираясь вдоль кромки леса к западному посту, Охотник всерьез опасался, что в предрассветных сумерках мужики в охране могут запросто его пристрелить. Так, на всякий случай, мало ли, что там кустами шуршит. Сам он уже довольно давно не появлялся на базе «Пепла» и не был в курсе текущей обстановки в Зимовище. Чтобы явно обозначить открытость своих намерений, Охотник приладил светодиодный фонарик на голову, переключил его в режим коротких вспышек и не спеша двинулся по широкой тропинке, проложенной между минными полями. На полпути его окликнули с поста, и после ответного окрика последовал приказ приблизиться.

Пропускная система «Пепла» работала наполовину по военному принципу, наполовину – по свояческому. Обладатель шеврона группировки и пропуска мог свободно миновать посты, а посторонний – только на основе особого поручительства. Охотник не раз и не два посещал базу, но сейчас не был уверен, что на посту будет дежурить кто-нибудь из знакомых бойцов. С момента последнего визита в Зимовище прошло уже около десяти недель, измениться могло многое, и он всерьез опасался, что дожидаться белого дня ему придется под стенами базы. Главный из тех, кто мог поручиться за сталкера, никуда не мог деться, но кто рискнет будить старого бармена?

– Стой, сталкер! – в грудь Охотника уперся ствол автомата. – Мы чужих на базу не пускаем.

Мужики и вправду оказались незнакомыми, но на посту их было только трое, без дежурного, который, очевидно, отдыхал в казарме.

– Я не чужой, – Охотник невольно сделал шаг назад.

– Бывал уже здесь? Не видел тебя ни разу, – произнес «пепловец», но автомат все же отвел и опустил ствол на сгиб локтя. – Кого знаешь?

– Бурцев здесь? – спросил Охотник, надеясь, что заместитель командира на месте и, по своему обыкновению, уже поднялся на ноги.

– Нет, – как-то по-особенному глухо прозвучал голос бойца. – Больше нет…

– Давно? – помрачнел Охотник.

– Недели две, – парень нарочито равнодушно смотрел в сторону.

– Ясно, – помолчав, вздохнул сталкер. – Зеленцов, Остапенко?

– Зеленцов в патруле, а Остапенко…

– Кто тут полощет мою фамилию? – из будки по соседству, пошатываясь со сна, вышел низкорослый, кряжистый «пепловец» с сержантскими шевронами. Он приблизился к посту, вглядываясь в лицо Охотника. На миг в его глазах мелькнуло удивление, но они тут же потухли, приняв привычно-равнодушное выражение.

– Капа, скажи бойцам, чтобы пропустили меня, – как к старому приятелю обратился Охотник к сержанту. – А то я смотрю – лица все молодые, незнакомые…