Дмитрий Лазарев - Вирус Зоны. Кочевница

– Далеко собрался, Витя? Ты возглавишь группу у ворот. С тобой останутся три оперативника и научник с детектором.

Понятно, значит, я – Витя. Очень приятно, будем знакомы! Очень хочется возразить Рогочему, да нельзя: споры со старшим в Зоне – начало конца группы. Впрочем, по Миленковской операции я успел узнать Павла как крутого и опытного оперативника, который с Зоной на «ты». Если он будет охранять Агнешку, можно быть более-менее спокойным, насколько это вообще возможно в такой ситуации. Поэтому я только киваю, коротко произношу: «Понял!» и возвращаюсь на свою позицию в арьергарде.

Мы с научником и одним из оперативников находимся у ворот монастыря с внутренней стороны. Еще двое бойцов АПБР дежурят снаружи. Опасность приближается. Я чувствую ее всем своим естеством. Для этого даже не нужны детекторы научника. Провал… он там, за монастырскими корпусами. Именно Провал, а не что-то другое. Я неведомо каким образом воспринимаю его холодное и смрадное дыхание. Дыхание смерти, пока еще дремлющей, но уже притягивающей всякую гадость вроде истребителей и черт знает кого еще. Но когда совсем стемнеет, она проснется. Странное дело – то, что скрывается в Провалах, не вылезает на поверхность даже в пасмурные дни. Видимо, ему вреден даже рассеянный облаками солнечный свет. Надеюсь, когда серые сумерки сменятся ночной тьмой, мы будем отсюда достаточно далеко… Пока у Провала могут быть лишь мутанты. Сейчас экспедиция наткнется на них, и начнется стрельба. Я мог бы сказать им, что не стоит туда ходить, но меня бы не послушали – я всего лишь оперативник, за которым экстрасенсорные способности не числятся… А ведь их и не было раньше. Откуда взялись? После того столкновения с…

Меня опять продирает озноб, и я начинаю озираться. Научник удивленно смотрит на меня.

– Какие-то проблемы?

– Проверьте пси-детектор.

– Что?.. Какого черта?!

В этот момент я вижу мелькнувшую у дальнего монастырского корпуса черную фигуру. А секунду спустя со стороны собора начинают трещать автоматные очереди.

– Если у вас есть с собой пси-блокиратор, советую включить, – произношу я, поворачиваясь к ученому… и замираю.

Он смотрит на меня остановившимся безжизненным взглядом, а по его шее проходит тонкая темная полоска разреза. Через мгновение научник падает ничком, а стоящий за его спиной оперативник с безумной ухмылкой смотрит на меня. В его руке окровавленный нож. За мгновение до того, как он метнет его в меня, я падаю, выхватывая пистолет. Нож со свистом пролетает надо мной, а я стреляю уже из положения лежа. Три раза. Я точен, но боец в бронежилете, так что попадания в грудь лишь заставляют его дергаться, зато третья пуля попадает в голову прямо над верхней челюстью, и он опрокидывается навзничь. С той стороны ворот раздаются крик и выстрел. Автоматная трескотня стремительно приближается, а я вновь вижу черную фигуру всего в десятке метров от меня. Вскидываю пистолет… Боль… Жуткая, гасящая сознание. И милосердная тьма.

Карантин АПБР

Экстрасенс класса «позитив». Мне всегда было интересно, кто, а точнее, что это такое. Слово «позитив» тут применяется вовсе не в обычном своем значении и не имеет никакого отношения к положительным эмоциям. Насколько мне известно, это официальный термин профильного подразделения, работающего с паранормами. Мне редко доводилось сталкиваться с этой братией, но классификацию я знаю. Всего есть десять уровней паранормальных способностей. Четыре высших (снизу вверх) – это «аналиты», «реалиты», «максимумы» и «позитивы». То есть «позитив» – это сильно! Высочайший уровень способностей. Как говорится, круче только яйца. Правда, есть еще и «абсолюты», но это сугубо теоретическая категория, идеальная и, как считается, несуществующая. Даже «позитивов» мало кто видел и знает. В прошлом была такая телепередача «Битва экстрасенсов». Так вот для сравнения: ее победители, как правило, «аналиты» и «реалиты». В очень редких случаях – «максимумы». «Позитивы» же на публике не светятся. Никогда. Их обычно сразу берут под крыло соответствующие серьезные структуры: ФСБ, Минобороны, АПБР и тому подобные. Один «позитив» в обязательном порядке присутствует в штате помощников президента. Их личности засекречены.

Поэтому то, что со мной будет напрямую работать один из них, – это знак, свидетельствующий о том, что я вызываю у АПБР немалые опасения, но одновременно Агентство связывает со мной какие-то серьезные планы, коль скоро подключило к делу такую тяжелую артиллерию. Видимо, в случае успешного прохождения тестирования будет решено, что со мной можно иметь дело, а в противном… гхм… лучше не думать. В общем, сказать, что у меня были поводы для волнения, – это еще очень мягко сформулировать.

Даже не знаю, чего я ожидал. Кого? Уж казалось бы, кто-кто, а я должен быть избавлен от обывательских стереотипов и не представлять «позитива» человеком какой-то незаурядной внешности. В общем-то в моем воображении он и не был магом копперфильдовского типа с горящими пронзительными глазами, но все равно, увидев его воочию, я был разочарован. «Позитив» оказался невзрачным мужчиной лет пятидесяти, среднего роста, с серыми волосами и абсолютно неприметным лицом. Среднестатистический по всем параметрам, кроме его особых талантов, которые внешних признаков не имели. В толпе на такого ни за что не обратишь внимание.

– Здравствуйте, – приветствовал он меня. – Олег Игоревич, верно?

– Можно просто Олег, – попытался растопить лед я.

– Давайте все же остановимся на моем варианте, – предпочел сохранить дистанцию «позитив». – А ко мне можете обращаться Анатолий Сергеевич.

– Очень приятно.

– Это пока, – посулил он.

М-да, многообещающее начало!

– Садитесь за стол и положите на него руки ладонями вверх.

Так, налаживать контакт он, похоже, не хочет. Оно и верно – я же испытуемый и к тому же преступник. Еще неизвестно, а вдруг у меня сознание измененное. Какое там дружелюбное общение, если от меня может исходить неведомая угроза?!

Поэтому я спокойно принял деловой формат и в точности выполнил его указание. «Позитив» сел напротив и накрыл мои ладони своими.

– Смотрите мне в глаза и думайте о том, что произошло с вами во время последнего возвращения из Зоны! – приказал он.

Даже не будь я настроен на максимальное сотрудничество, не подчиниться силе этого голоса было бы достаточно сложно. Начав работать, экстрасенс преображался прямо на глазах. Теперь бы мне и в голову не пришло назвать его невзрачным и среднестатистическим. Черты лица «позитива» заострились, стали какими-то хищными, а глаза – более глубокими и пронзительными и даже, казалось, увеличились в размерах. От моих ладоней по рукам и дальше по всему телу начал распространяться холод вкупе с покалыванием, как от электрических зарядов. Вторая волна холода побежала вдоль позвоночника – у этого человека энергетика была поистине сумасшедшей. Я ощутил сильную дрожь. Она началась с легкого озноба и тремора в кистях, которые быстро переросли в заметную даже глазу вибрацию всего тела, как будто у меня температура по меньшей мере 40. Голова начала наливаться тупой болью, а из глубины души поползла волна страха, необъяснимого, иррационального, но оттого только более сильного. Паника, ужас, обреченность – все примерно как тогда, в десяти километрах от Периметра, когда мой мозг брал приступом этот жуткий черный фантом. Меня колотило уже так, что аж зубы клацали. Я хотел отдернуть руки, но экстрасенс прижимал их к столу с силой, которой трудно было ожидать от его не очень-то мускулистого тела. Видно было, что «позитиву» тоже приходится нелегко – на лбу его выступили крупные капли пота.