Дмитрий Лазарев - Вирус Зоны. Кочевница

Но когда я попытался трансформировать реальность с нужным для меня результатом, то встретил ее упорное сопротивление. Чуждая мне среда пространственной аномалии обладала высокой инертностью. То ли это изменение было намного более серьезным, чем то, что мне удалось провернуть с физическими свойствами фантома-репликанта, то ли тогда Зона просто не ожидала от меня подобной прыти. Но сейчас она стояла стеной в прямом и переносном смысле, видимо, решив, что второй раз у меня такой номер пройти не должен. А может быть, это был новый уровень испытания, и с каждым разом передо мной ставились все более сложные задачи. Как бы то ни было, но и я уперся рогом, пытаясь взять эту искаженную реальность на морально-волевых. Она, конечно, поддавалась, но с диким скрипом. У меня даже возникло ощущение, что я выталкиваю завязший в грязи внедорожник, причем делаю это усилием воли. Ментальный откат моих отчаянных усилий был страшен – сначала у меня заломило виски, потом затылок, далее начала раскалываться от дикой боли вся голова, а финальным аккордом из носа пошла кровь. При этом результата было шиш да маленько: на стене тупика возник лишь призрачный силуэт двери.

Нет, это никуда не годится! Так я кони двину раньше, чем проклятая дверь откроется. И почему такое сопротивление? Может быть, дело в том, что я чужой? А если… И тут в мою бедную голову, которая, несмотря на боль, продолжала работать в режиме мозгового штурма, вдруг постучалась свежая мысль. Чужой… а если нет? Смогу ли я «закосить» под своего? В принципе смогу – ведь мне удалось пропустить через себя все содержимое сознания созданного Зоной фантома… Но только не так и не в таком состоянии. Я резко прекратил всякие усилия по материализации двери, и ее силуэт погас. К счастью, головная боль тоже начала понемногу отступать, а через некоторое время и кровотечение остановилось.

Кое-как восстановив дыхание и уняв бешеное сердцебиение, я вновь сконцентрировался. Задача, что стояла передо мной, была принципиально новой, и сложнее ее мне пока решать не приходилось. Требовалось не только вывести на первый план всю «скачанную» с фантома информацию, касающуюся его собственных последних воспоминаний, но и сымитировать образ мыслей и купированные, ущербные эмоциональные реакции репликанта. Как жаль, что я не актер и даже в самодеятельности никогда не участвовал! Так у меня был бы хоть какой-нибудь опыт перевоплощений. Но увы и ах – снова придется работать с листа. Я ощущал себя человеком, плававшим до сих пор только в бассейне и по-собачьи, которому для спасения обязательно требуется переплыть бурную реку. Хорошо хоть интуиция у меня работала, и с каждым новым испытанием мне все чаще удавалось инстинктивно находить правильные пути решения проблем, перед которыми, быть может, спасовали бы и опытные экстрасенсы.

Я начал корректировать реальность при помощи своего восприятия, только менял теперь уже себя, буквально лепил новую личность из того, что прошло через меня в процессе умирания лже-Точилина. Получалось, конечно, не ахти, но и не из рук вон плохо. Разумеется, создаваемая мною ментальная маска не выдержит серьезного испытания, однако, надеюсь, такого качества будет достаточно для того, чтобы идентификатор «свой-чужой» пространственной аномалии сработал нужным для меня образом. Если, конечно, он вообще существует, а не является плодом моей чересчур буйной фантазии. Процесс ломки себя давался мне очень нелегко. Надо знать мой характер, чтобы в полной мере оценить всю сложность задачи. Раньше меня было трудно заставить даже говорить то, что от меня хотят слышать, а не излагать безапелляционно свою точку зрения. А уж о том, чтобы думать иначе, чем я привык, даже заикаться не стоило. Но все течет, все изменяется. Правильная мотивация решает многое.

Ну вот, маска готова. Вернее, нет, не маска. О ней даже думать теперь надо только как о моей подлинной личности, не иначе. В решительный момент ничто не должно сбойнуть. Человеческая личность не имела права даже краем проявиться из-под наспех состряпанного чужого обличья. Правда, если аномалия проверяет не только ментальную составляющую, но и физическую, шансов у меня нет.

Держать образ и одновременно трансформировать реальность, визуализируя ту ее версию, в которой на этом месте находится выходная дверь, было ох как непросто! Но, кажется, я справился. И ведь снова сработало! Я не уставал удивляться, насколько верными оказываются тут мои самые сумасшедшие идеи. Может быть, Зона сама по себе достаточно безумна, а потому является для них самой подходящей средой? Конечно, реальность сопротивлялась, но все же сопротивление это было скорее тягучей инерционностью, а не бешеным отпором, как в прошлый раз. Теперь трансформация шла куда бодрее, хотя давление в моей голове все равно нарастало и тупая боль тоже, но по сравнению с прошлым разом это было все равно что резиновая дубинка против раскаленного стального прута. Терпеть можно, и я терпел, ничем не выдавая своего дискомфорта. Фантому, созданному Зоной, подобные проблемы должны быть нипочем, а значит, и мне нужно притворяться безразличным.

Вот дверь уже стала четкой и реальной. Реальность изменилась, но мне нельзя выдавать своей радости: для фантома это обычная процедура, а любая эмоциональная реакция, выходящая за пределы его ограниченного спектра, наверняка насторожит местную систему безопасности. Все в порядке. Это ведь обычная дверь, как из коридора в ванную. Я ведь не прыгаю до потолка от восторга, когда ее открываю! Как же тяжело корчить из себя личность с кастрированными эмоциями! Ведь тут даже не покер фэйс, направленный исключительно на создание внешнего, визуального эффекта. Тут глубинное, внутреннее лицедейство, на уровне если не души, то сложных эмоциональных проявлений.

Напряжение и боль между тем нарастали. Теперь уже в висках кололо неслабыми такими иглами боли, и медведем навалилась слабость вместе с дрожью в коленях. Терпеть! Не выдавать себя! Не думать о физическом недомогании! Я не человек, а потому его у меня не может быть в принципе! Но дверь со щелчком открылась! Вернее, чуть отошла от косяка, словно язычок замка выскользнул из предназначенной для него прорези, но дверь никто не толкал, а потому она оставалась прикрытой. Первым моим побуждением было схватить за ручку и распахнуть ее, но я остановил себя на самом старте этого движения и замер, весь покрывшись холодным потом. Чуть ведь не выдал себя! Фантом был бесплотен. Только внушение делало его самого и его оружие материальным и смертельным для меня. Но только для меня – это был персональный клинок, выкованный против конкретного объекта. Больше репликант не мог сделать ничего на физическом уровне. Но его пси-возможности – дело другое. Он материализовал эту дверь с помощью силы своего сознания и только с ее же помощью мог открыть. Схватись я за ручку – и все! Сработал бы идентификатор «чужой». Продолжать, продолжать действовать так же – визуализировать открывающуюся дверь, невзирая на боль, слабость, тошноту и головокружение. Похоже, открывать дверь из этого закрученного узлом пространства для живого организма в любом случае – не фунт изюму, но для «чужого» это невозможно в принципе. Так что, как сказал герой одного известного фильма, «коси под цыгана до упора».