Дмитрий Леоненко - Кементарийская орбита

Йоко, сгребавшая посуду со стола, поклонилась, порозовев.

– Теплее, – заметил Нидлер. – Какую именно яичницу?

– Глазунью из восьми яиц… черт! – Лазарев резко выпрямился. – Тодос, вы что, протащили куриц с Земли контрабандой или ограбили амниотанки?!

Тодос и Нидлер дружно расхохотались.

– Идемте, масколон, – проговорил Нидлер. – Здесь недалеко – до заднего двора.

Небольшой сарайчик, выстроенный Тодосом из списанных грузовых панелей, был с одной стороны обтянут сеткой-рабицей. Его пол покрывал слой сена, вдоль сарая были поставлены насесты.

Сперва я принял зеленую кучку в углу сарая за брошенный поверх сена пучок к-травы. Но кучка внезапно зашевелилась. Взмахнула полосатыми крыльями, продемонстрировав синюю изнанку, вытянула шею и зашипела в нашем направлении, оскалив мелкие зубки.

– У меня тут пять наседок и десяток молодых самок и самцов, – заявил Тодос. – Днем я выпускаю их на поле, к ночи они сами возвращаются в курятник. Сперва я ставил курятник там же, но крысолисы стали подкапываться под решетку и воровать яйца.

Арамна мелкими прыжками перебралась к поилке в углу курятника. Принялась лакать воду быстрыми движениями голубоватого языка. Затем вернулась к двум крупным зеленоватым яйцам и тряхнула головой, обдавая их брызгами. Язык замелькал, облизывая кожистую поверхность.

– Обычно я забираю в день по яйцу из каждой кладки, – сообщил хозяин. – Экологи ответили на мой запрос, что примерно столько популяция теряет от крысолис и мелких прыгунов. Но если Иитиро поколдует над ними, может, получится брать и больше, как вы считаете?

– Вполне возможно, – протянул Геккон.

– Интересно, – произнес Лазарев, опустившись на колено. – С тех пор, как группа Яндрея порекомендовала привлекать арамн на поля, многие в рабочих бригадах пытались их приручать. Но вы первый, у кого получилось.

Тодос самодовольно улыбнулся. Фуми протянул руку к сетке и тут же отдернул – вторая кучка зелено-полосатого меха мгновенно развернулась и клацнула зубами слишком близко от его пальцев.

– Что они едят? – полюбопытствовал я.

– Сперва мы отдавали им молодые сорняки, сейчас собираем кей-траву с нераспаханных участков, – ответил Тодос. – К тому же днем они сами ищут еду, и их достаточно только подкармливать. Довольно экономно.

– А они не разрывают грядки, Тодос? – поинтересовался Геккон, пристально рассматривая копошащихся на кладках арамн. Виверниды настороженно поводили ушами, принюхиваясь к нам.

– От них куда меньше вреда, чем от личинок, – защитил арамн масколон. – Зверушки чуют, где копают ходы личинки, и очень точно выедают их, почти не трогая корни.

– Превосходно, – айдим Лазарева уже вел запись. – Как вы приучили их возвращаться в загон?

– Сперва держал его на поле и оставлял им корм на ночь. Прикармливал низкобелковым кормом, они и набивались в него на ночевку. А потом стал передвигать загон все ближе к забору, пока они не привыкли к людям.

– Набросайте рекомендации по приручению и уходу в общем виде, – посоветовал айдим голосом Артигаса. – Мне будут нужны образцы для Иитиро. Желательно – наседка и несколько яиц.

– Не вопрос, масколон, – с готовностью откликнулся Тодос. – Хуан! – выкрикнул он, обращаясь к рабочему, неосторожно оказавшемуся в пределах слышимости от начальника. – Живо откопай мне ящик попрочнее и присобачь к нему ручку для переноски. В стенках должны быть дырки для воздуха. Бегом!

Через десять минут, простившись с гостеприимными Ольвера, мы (за исключением Элгария, вернувшегося на берег) вскарабкались на борт дрона, сделавшего за нами небольшой крюк. В импровизированной клетке сидела на яйцах арамна, недовольно попискивая, когда машину встряхивало на ухабах.

– Я не стал говорить при Тодосе, – с усмешкой промолвил Элгарий, – но эта затея не внушает мне доверия. В амниотанках уже готовы к вылуплению оплодотворенные яйца. Вы всерьез думаете, что эти зверушки принесут больше пользы, чем земные породы кур и уток?

Лазарев пожал плечами.

– Не забывай о проблеме с личинками. Если мы одним выстрелом убъем двух шишкоедов – хуже точно не будет никому. Пока Ольвера выполняет план, я не вижу повода не давать ему возиться со своим хобби.

До самой лаборатории мы не добрались – нам преградили путь дорожные работы. Подчиненные Вэнь, обливаясь потом под разошедшейся Мюарой, мостили главную улицу Поселка булыжниками. Трактор затормозил, учуяв по курсу людей, мы спрыгнули и пешим ходом направились к возвышавшимся в конце улицы лабораторным корпусам.

– Превосходно, – Иитиро подпрыгивал на месте от нетерпения. – Анна, разверните инкубатор. Запускайте альфа-сканеры на разогрев. Давид, подготовь для нашей гостьи шестую ячейку содержания, – он выхватил у нас клетку. – Масколон, спасибо за интересный материал. Я вас не задерживаю.

– Нет, ну не хамство? – раздраженно спросил Фумихито, глядя в спину исчезнувшего в дальнем конце лаборатории генетика. Помощники Иитиро переглянулись и развели руками, безуспешно сдерживая улыбки.

– Этот человек обеспечил нас птицей, козами, а в будущем – должен тягловой силой, – напомнил я Корнеру. – За это я готов позволить ему некоторую беспардонность.

– Профессор не невежлив, – вмешался Берштейн, оторвавшись от панели стола. – Просто он больше привык общаться на языке нуклеотидов и кодонов, чем живых людей. Мы тут, знаете ли, уже приспособились. Или вы считаете, что с нами он беседует по-другому?

– Стерто, – Лазарев махнул рукой. – Идемте. Удачной работы, биосекция.

– Мне пора, – глянув на Илуватар, заметил он, выйдя на центральную площадь. – Я обещал директору разобраться с рисовыми участками, благо директор Вэнь скинула мне чертежи дамбы. Шестая, у кого есть дела на полях?

– Я должен проверить, как мои парни прольют томаты, – сообщил Геккон.

– Эпплсид отлично справляется и без моих советов, – откликнулся я. – Пожалуй, могу побыть и в вашем распоряжении, Владимир.

– Нет нужды, – ответил Лазарев. – До завтра можете быть свободны, Димер. Если что, будьте в сети.

– А куда я из нее денусь? – засмеялся я, шутовски салютуя. – Разрешите приступить к отдыху, масколон?

Поселок сиял огнями, словно новогодняя елка. Неделю назад от «Семени», уведенного Хеймом на безопасную высокую орбиту, отделился один из последних модулей, специально построенный и оборудованный для этой цели. Оставляя за собой хвост испаряющегося азота, он вошел в атмосферу далеко над Срединным океаном, чтобы зайти на посадку в шести километрах по ветру от колонии, как можно дальше от ближайших притоков Мэнханя.

Причин для беспокойства особо не было. Реакторы такого типа эксплуатировались на Земле в течение четырехсот лет, с Третьего Инцидента и до ввода Орбиталью в эксплуатацию первых орбитальных энергостанций – незадолго до снятия с производства отметив вековой безаварийный юбилей. Но нельзя сказать, чтобы оператор модуля оставался совершенно спокоен, зная, что ведомый аппарат нагружен раскаленным добела расплавленным ядерным горючим.