Марик Лернер - Дороги в неизвестность

Девушка задумчиво помолчала.

— Хотя нет, не все так просто, — протянула она. — Вся наша денежная система завязана на эльфов. Наши жизняки — это такой местный вариант кредитной карточки. Вот смотри. — Она достала из кармана плоский прямоугольник размером двенадцать на восемь сантиметров из уже знакомого черного материала вроде пластмассы. На лицевой панели кнопки с цифрами и буквами, сбоку вырез. — Это называется счетчик. Вставляешь сюда жизняк, набираешь нужную сумму, и деньги перечисляются со счета на счет. Практически каждый таскает с собой, а уж в магазине обязательно есть. Выдают бесплатно в любом отделении банка, и пользоваться им может только хозяин или работники магазина, но тогда уж нужно зарегистрировать право в банке. Они как-то распознают хозяина и, как и жизняки, на чужого не срабатывают.

— Ага, вот приставлю я тебе к голове пистолет, — скептически сказал я, — и ты моментально мне все перечислишь…

— И такое может быть. Но, во-первых, сумма больше сотни сразу не пройдет, могут проверить. В магазин обязательно перезвонят, телефонов у нас пока нет вне Города, но в больших поселках, где магазины, кабель протянут для местного Интернета. А с рук на руки такие деньги редко ходят, ты пока наших расценок не знаешь. А во-вторых, такие, с пистолетом, у нас долго не заживаются. Народа мало, все друг друга знают. Оружие тоже у всех. Эти ваши бандюганы очень быстро в переработку идут.

— В смысле?

— В каждом поселке и, что интересно, совершенно бесплатно гномы ставят такой стандартный здоровый кубик — метров двадцать в высоту и тридцать в ширину и длину. Причем именно гномы, никогда эльфы при этом не появлялись. Называется эта штука «черный ящик» или просто «ящик», так как неизвестно, что там внутри происходит. Все знают, что переработка, но никто не знает — как это. На крыше стоит труба, куда уходят разные посторонние запахи. С одной стороны дверь, куда отправляются все бытовые отходы. С другой — два крана. Из одного течет бензин, а ко второму положено газовый баллон подсоединять. Как только набирается определенное количество, начинается цветомузыка, так что всем понятно: пора брать канистры — и к ящику.

Из ста килограммов отходов получается два литра бензина или один газовый баллон, на котором можно месяц на семью еду готовить. Чтобы открыть дверь, куда спихивают мусор, надо вставить жизняк и набить дату. Тебе фиксируется вес, и потом получаешь общую долю, когда сливается бензин и идет газ. Можешь лишнее продать, можешь выпить. Никого не волнует, но больше своего вклада не получишь. Раз в три месяца появляется гном-техник и что-то делает через крышу. Кроме всего прочего он проверяет, чтобы кому-то не взбрело в голову не отходы, а нормальные вещи, вроде стволов деревьев, туда запихать. За это могут всему поселку отключить ящик. Были такие случаи, так что стараются не баловаться. А вот убийц и всякую дохлятину из-за границы не хоронят, в переработку суют. Так что имей в виду, если кто скажет что-то вроде «тебе место в ящике» или «пора на переработку» — это страшное оскорбление.

— А металл из вашего ящика не получают?

— Ну кто ж будет совать такие вещи в переработку? У нас каждый гвоздь в цене. Нет, конечно, все больше навоз из-под скотины и разные кости со шкурками от овощей.

У нее за спиной из люка, ведущего в трюм, вылез голый до пояса гном, облокотившись на поручни, он закурил трубку. Даша обернулась и, засмеявшись, сказала:

— Я-то думаю, что ты так вылупился? Это наш механик. Он натурально из гномов будет, и у него какое-то страшно длинное имя, которое запомнить невозможно. Поэтому он не обижается, когда его зовут просто Спиро. Золотые руки. Из консервных банок соберет рацию. У нас стоят два старых двигателя — восьмицилиндровые дизели ЗИЛ-6451, каждый на сто семьдесят лошадиных сил, — так они как новенькие. Кстати, купить в Зоне можно что угодно, но только то, что производится в соответствующих странах. У нас российского или польского с украинским — сколько угодно, а американского нет. В их Зоне наоборот. То есть можно заказать через эльфов, но стоить будет раза в три дороже, чем для местных. Очень патриотично, вот только большая проблема, когда в России не производят какую-нибудь необходимую вещь. Мы приспособились гонять караваны в соседние Зоны — это дешевле, чем заказывать. Заранее заказываем, что нужно, и они не глупее — у нас берут. Есть еще местная промышленность. Эльфы поставили несколько заводов, скупленных по дешевке в перестроечные времена, и перестали обращать внимание на наши дела. Есть большая промзона и все, что с этим связано: угольные карьеры, выплавка металла. Все в малом количестве и довольно дорого, но на нас вполне хватает, и есть возможность расширяться.

Заводские одним кланом живут и большую силу в Городе имеют. Многое из ширпотреба там производится. Если есть какие-нибудь специфические пожелания по сделанным здесь промтоварам — это они с большим удовольствием за отдельную плату. А еще патроны под советское оружие, местный карабин — копия знаменитой «сайги» в разных модификациях и даже с собственным двадцатизарядным магазином, который там не производили, и починка техники.

Даша взглянула на курящего трубку гнома.

— Что касается Спиро, то он пьет, как лошадь. Если не следить, обязательно до белой горячки наклюкается. За это-то его свои выгнали, и он к папке прибился. Они, собственно, все такие, как ваши эскимосы. У гномов какого-то фермента в организме нет, им алкоголь нельзя, моментально спиваются. Они это прекрасно знают и не употребляют. Но бывают отдельные экземпляры, вроде нашего Спиро, как наркоманы, раз попробуют и остановиться не могут. В общине их категорически не терпят и выгоняют пинком под зад. И не смотри таким задумчивым взглядом, не ты первый об этом подумал. Изгнаннику на мозги блок ставят. Как начинаются вопросы на определенную тему, так он просто отрубается. Может, на Земле и можно что-то сделать, а у нас все на кустарном уровне, домашнего производства. Заказывать что-то у эльфов — очень дорогое удовольствие, так что стараемся сами наладить различное производство. Специалисты здесь в цене. Я так поняла, что ты машины чинил.

— Не только машины. Все понемножку чиню.

— Вот и хорошо, устроишься…

Спиро вдруг резко что-то крикнул и показал рукой в сторону берега. Даша вскочила, напряженно всматриваясь.

— Ну-ка, возьми свою винтовку, у гномов глаза не хуже бинокля, — сказала она. — Где? — обращаясь к Спиро, спросила она.

— Дерево с раздвоенной вершиной видишь?

— Да, — ответил я, глядя через оптический прицел.

— Левее метров двадцать…

— Ничего там нет.

— Смотри внимательней, он с травой сливается.