Вадим Денисов - Генетический взрыв

Между прочим, пари могу держать, что Аджария возродилась…

…Приближался опасный и очень ответственный момент – заход в створ и непосредственно швартовка. Я стоял практически прямо под мостиком и удивлялся, сколько же на берегу народу! Чуть ли не все собрались, похоже. В рядок стояли несколько пикапов и пара грузовичков. Женщины, дети… Конечно, зрелище. Странно, по идее, Залетин такое сборище не одобрил бы. Надеюсь, посты ПВО надежно обеспечивают мероприятие.

Пш-ш…

– Скутер выходит! – предупредил всех Ребрий.

Вглядевшись, я увидел, как от дальнего к морю бона отделилось белое пятно скоростной машинки со стоящим за рулем человеком в черном гидрокостюме. Аппарат, выбрасывая за кормой высокую струю, возникающую при работе мощного водомета, резко выправился и помчался в нашу сторону.

– Егор, по твою душу едут! – без рации проорал сверху шкипер, выглянув на крыло. – Анька Калваренц, однако, собственной персоной!

Замотай меня, Китай, точно же! Аннушка моя мчится!

– Готовься ловить девку, чего застыл столбом!

– Есть, капитан!

– Головной убор надень, матрос!

Ну, хоть гидрач надела, и то хорошо. Вода холоднющая, не для купания.

Как на духу: мне было очень приятно вот так повыпендриваться. Красивая женщина мчится в объятия героя дня, четкого парня, вернувшегося из трудной экспедиции, летит к нему среди соленых брызг на красивой технике. Народ на причале смотрит на такую романтику, ахает-охает, надеюсь, завидует и одобряет.

Скутер пулей проскочил возле борта, чуть не обдав меня брызгами, на глубоком вираже резко развернулся за кормой сухогруза и, уже сбавляя скорость и оседая в воду, медленно подошел к правому борту.

– Давай быстрей! – рявкнул я.

– Линь!

Быстро закрепив конец за ближайший кнехт, я нагнулся, держась одной рукой за леер, и чуть ли не рывком втащил подругу на борт.

– Анька!

– Помочь решила, – пояснила она, еще задыхаясь, но уже начиная стаскивать с себя гидрокостюм.

– И вовремя! – добродушно отреагировал дед с высоты. – Давай ко мне на рацию, девица красная, Данила вниз спустится, им вдвоем сподручней будет.

Через пару минут Аня, крепко и страстно чмокнув меня в губы, обещающе толкнув тугой грудью и зачем-то ущипнув чуть пониже спины, уже поднималась по трапу в рубку, а я какое-то время еще стоял с открытым ртом и снизу смотрел на любимую, чувствуя, как разгорается во мне горячее желание, настоящая жажда женщины. Какого лешего так агрессивно соблазнять, что мне теперь со всем этим делать?!

В принципе, уже хорошо. Мы живы и находимся рядом. А все остальное сделаем.

– Они место для прохода подготовили, Василий Семенович? – спросил я по рации. Лишний вопрос, скоро увидим. Просто нервничаю.

– Кто не спрятался, я не виноват, – образно ответил шкипер.

Створ «Салехард» прошел нормально, на самой малой скорости – первая победа, судно в гавани! Пользуясь последней относительно спокойной минутой, я вжал глаза в окуляры – сколько незнакомых лиц, основательно увеличилась община. Кто-то даже фотографирует! И тут мне стало немного обидно. Не, ну действительно, какого хрена она промчалась мимо, как морской спецназ при штурме парохода, вполне могла бы и задержаться внизу, пообнимались бы немного для красивого кадра.

Место было как раз впритык с «Харизмой». Так… Надо все сделать очень аккуратно.

На небольшом удалении стояла под парами одна из рыбацких шхун, та, что побольше. Наброшенные на нос в качестве транцев автомобильные шины показывали, что она готова исполнить роль портового буксира и притолкать нас к стенке.

– Аня, передай, что помощь не потребуется, сами притянемся! – отдал команду дед.

Обдумывая схему швартовки заранее, мы решили не экспериментировать и не набирать опыт в такой сложный момент. Как-нибудь потом. Судно почти застыло, чуть двигаясь по инерции вперед, началась нужная и уже совсем не героическая работа. Наверное, опытные мореманы вдосталь повеселились бы, наблюдая за нашими неумелыми действиями. Да и пусть. Сейчас везде так, люди учатся, где по учебникам, а чаще по опыту, интуитивно. Зато видели бы вы, с каким вниманием народ слушает лекции появляющихся в анклаве настоящих специалистов: глаза широко раскрыты, уши растопырены, никто слова лишнего не бросит, все конспектируется. И никаких прогулов. Научимся и сухогрузы швартовать, сейчас главное – его не помять.

Капитан не стал подходить к причалу вплотную. На берег были поданы концы, мужики с тихой руганью начали суетливо накидывать на кнехты колышки, так называются петли намотанного восьмеркой каната. Притягивание брашпилем, корректировка и исправление ошибок длились приблизительно полчаса. Удивительно, но никаких смешков на берегу не было слышно, народ искренне переживал, старался что-нибудь посоветовать, охал и ахал. Женщины отгоняли детвору, мужики толкались ближе к краю пирса. Господи, лишь бы никто в воду не свалился! Наконец «Салехард», надежно зафиксированный толстенными канатами, замер у причала.

– Сходни спустить! – отдал последнюю команду вконец вымотавшийся шкипер. С меня тоже пот стекал ручьями. Жарко!

Внизу нас уже поджидали Петр Манченко и Алик Гумиров – руководящий состав. Рядом с мужчинами стояли две строго одетые женщины чиновничьего вида и одна – общепитовского. Это я не по особенностям комплекции определил, хотя они и наличествовали, а по профессиональной улыбке, с которой она приняла из рук двух мальчишек большой овальный поднос с жареным поросенком. Шкипер заволновался, я тоже.

Удивительно много незнакомых лиц!

Сбежав по трапу, Данька быстро обнял отца и тут же кинулся дальше, к матери.

– Ну, приветствую и поздравляю с прибытием в родной порт, мореходы! – медленно и немножко картинно произнес Манченко.

– Судно в исправном состоянии, груз доставлен в целости и сохранности! – громко отрапортовал Будко, пожимая мужикам руки и сразу поворачиваясь к дарительнице поросят.

– Пост надо бы выставить, – напомнил я, стараясь боковым зрением не упускать из виду Аню, стоящую чуть в стороне.

– Обеспечим, – коротко ответил Алик.

– Данила, прими поднос! Не щипать! Егор дело говорит, тут особый режим нужон, вот что. Груз ить, значится, стратегический… – Капитан «Салехарда» прищурился и важно покачал в воздухе указательным пальцем.

– Выставим сдвоенный пост, еще и патрулирование обеспечим, Василий Семенович, – мягко ответил кабардинец. – Не волнуйтесь.

– Действительно, мужики, разберемся, сейчас уж никому не отдадим. Давайте в баньку, у нас все готово, потом поужинаем и тогда уж побеседуем, вы наверняка устали как собаки, – заключил Манченко.

Я чувствовал себя немного растерянным. Объяснялось это, очевидно, тем недолгим и странным ослаблением чувства сухопутной, что ли, реальности, какое овладело мною с началом морского рейса, такое со мной уже было в долгом путешествии из Греции, при переходе на «Харизме» по Черному морю… Слишком велик разрыв между странствием по волнам с постоянно меняющимися, словно живыми морскими пейзажами и ощущением твердой почвы под ногами, с видами побережья, щедрой на детали, запахи и звуки. Пожалуй, море мне нравится больше. У моряков за века сложился удивительный образ жизни, мной пока не освоенный, но хочется, чтобы я, как все люди моря, был укутан в него, словно в кокон. Здесь же все казалось странным.