Рамез Наам - Дилемма

Потом они помогли детям собрать нехитрые пожитки и улечься. Сэм положила спящего Аруна в кроватку, подоткнула одеяло Киту, который всегда спал с любимым пандой, подержала за руку Сараи, убрала волосы с ее лба и поцеловала. Пообещала как можно скорее приехать к своей сестричке.

– Я тебя люблю, – сказала Сараи.

– И я тебя. – Сэм улыбнулась и пожелала ей спокойной ночи. – Увидимся в сновидениях.

Она вышла из комнаты. В коридоре ее поджидал Джейк. Впервые за неделю она пригласила его к себе.

– Меня зовут Сэм, – прошептала она в перерыве между поцелуями. – Зови меня Сэм.

И она совсем чуть-чуть ему открылась: позволила ощутить свое наслаждение, свою нежность и веру в то, что рано или поздно Джейк найдет способ быть вместе с ней.

Позже, когда они лежали в кровати, крепко обнявшись, она показала ему свое детство, затем сестру, тот жуткий вирус и пожар в Юкка-гроув. Джейк обнял ее, излучая покой, утешение и смирение.

Пока этого достаточно, решила Сэм. Все остальное покажу потом, когда мы снова будем вместе.

Они уснули в обнимку. А утром приехали люди из фонда «Майра».

– На помощь! На помощь!

Чен барабанил в двери лифта до тех пор, пока не разбил кулаки в кровь и не потерял голос.

Бесполезно. Он находился глубоко под землей, в сотнях метров от поверхности. На табло по-прежнему горела надпись «ЗДАНИЕ ОЦЕПЛЕНО» – единственный источник света в огромном темном лифте.

Что происходит? Это не просто механическая поломка. Надпись на табло означает, что стряслась какая-то беда. Неужели его покойная жена попыталась вырваться на свободу? Мог ли он каким-то образом этому поспособствовать? Чен похлопал себя по одежде: может, на нем спрятано какое-то устройство? Она умудрилась что-то ему подсунуть?

Нет, есть объяснение попроще. Противники прогресса одержали верх. Многолетняя патовая ситуация между сторонниками либерализма и гласности – gong kāi huà – и их противниками, любителями закручивать гайки, наконец разрешилась. Представить это было несложно. Либералы из Политбюро внезапно заболевают, уходят в отставку и навсегда уезжают жить в глушь. А то и хуже: их душат прямо во сне. Возможно, взрываются бомбы – из тех, что убили его жену и чуть не погубили его самого…

Чен вздрагивает от непрошеных воспоминаний.

Итак, самодуры решили закончить начатое десять лет назад: они засушивают последние плоды эпохи бурного цветения, прекращают эксперименты по созданию постчеловека и окончательно лишают жизни его жену, как уже не раз пытались, – а заодно и его самого.

Быть может, в этот самый момент плавится радиоизотопный генератор? Убьет ли Чена радиация? Или он останется цел и невредим – подыхать от голода или жажды?

Есть ли у него хоть малейший шанс на спасение? Чен посмотрел на потолок лифта и не увидел никакого люка. Даже если люк есть, сможет ли он открыть его и подняться на поверхность? Открыть запертую дверь лифта и каким-то образом прошмыгнуть мимо вооруженных охранников, которым велели никого не выпускать? Сможет ли его водитель-клон Баи перебить охрану и спасти его? Даже если сможет – дальше-то что? Побег в Индию? Ха!

Чен Панг отошел к задней стене лифта и сполз по ней на пол. Надежды нет. Он знал, что когда-нибудь этот день наступит. Знал после покушения в лимузине, внезапно положившего конец эпохе gong kāi huà. Ни он, ни Су-Йонг Шу не должны были прожить так долго. Их дни давно сочтены. Почему-то он об этом забыл.

Они оба обречены с того момента, как Фан Лю отвел его в сторонку и шепнул на ухо, что садиться в тот лимузин не стоит. Тед Прат-Нунг ничего не понимал, разумеется. Он поверил, что машину подорвали люди из ЦРУ, а вовсе не китайское правительство. Именно Прат-Нунг настоял на срочной загрузке сознания Шу. У Чена не осталось выбора. Прат-Нунг был опасен и безумно любил жену Чена. Правду ему сообщать было никак нельзя. Да и эксперимент все равно не мог увенчаться успехом. Маленький спектакль никому не повредит, так ведь?

А потом, когда эксперимент все же привел к успеху… когда Су-Йонг Шу очнулась в созданном им квантовом кластере, живая, чувствующая… он почему-то забыл о смертном приговоре. Он позволил себе роскошь надежды – на победу прогрессивных политиков, на возвращение gong kāi huà или хотя бы на то, что удастся в очередной раз выехать на талантах жены к славе и богатству.

Не удастся. Следовало понять раньше. В тот роковой вечер в Бангкоке Тед Прат-Нунг пал жертвой американцев. Су-Йонг Шу спятила и скоро погибнет окончательно. Он – последний из триады, последний из команды ученых, которые превратили обыкновенную – пусть и гениальную – женщину в первого настоящего постчеловека. Ясно как день: закручиватели гаек решили закончить начатое. Убить и его.

Чен Панг уронил голову на грудь и стал ждать смерти.

Очнулся он от резкого толчка – сам не заметил, как уснул. Что-то загрохотало, и лифт наконец поехал вверх с каким-то неприятным новым лязгом. Чен ждал, что сейчас загорится свет или изменится надпись на табло, но не дождался.

Он встал. Что произошло? В голове вертелись возможные сценарии. Су-Йонг действительно пыталась сбежать, ее остановили, а теперь спасают его. Или же захват власти провалился. Или просто возникла какая-то неисправность с электричеством, а входы и выходы из здания перекрыли на всякий случай, из предосторожности.

Кто сейчас ждет его у дверей лифта? Баи? Директор центра защищенных систем? Его ассистентка Ли-хуа? Кто-то еще?

Лифт с лязгом остановился. Чен, затаив дыхание, ждал. Наконец двери открылись, и в лифт хлынул ослепительный свет. Он невольно пошатнулся и прикрыл глаза рукой.

Сквозь пальцы он увидел людей с автоматами: вооруженных солдат в боевой броне, делающей их похожими на насекомых – черные матовые поверхности с торчащими отовсюду мускульными усилителями, на головах – сплошные зеркальные визоры. Все автоматы были направлены на Чена. За автоматчиками стоял молодой человек в черном костюме и с портфелем.

– Профессор Чен, пожалуйста, оставайтесь на месте, – сказал молодой человек. Солдаты с зеркальными лицами ворвались в лифт, стали светить фонарями во все углы и на потолок.

Двое из них грубо обшарили самого Чена: их руки бесцеремонно ворвались в его личное пространство, даже ощупали промежность. Какое оскорбление! Но Чен смолчал, вообще никоим образом не выразил недовольства.

– Чисто! – крикнул автоматчик за его спиной.

– Чисто, – сказал обыскивавший его солдат.

– Пройдите с нами, профессор Чен, – сказал молодой человек. Это была не просьба.

Они шли по коридорам центра защищенных систем, тускло освещенным красным светом. Единственными источниками света были фонари и аварийные сигнальные лампы. Рабочие места пустовали, высокие стойки с оборудованием отбрасывали на стены причудливые тени. Впереди шли два вооруженных солдата в зеркальных шлемах, затем – Чен и молодой человек в костюме, за ними – еще два солдата в боевой броне.