Сергей Кусков - Золотая планета

Итог: никто никогда не возьмет парня с улицы в элитные подразделения, каким бы гением он ни был. Никакое традиционное подразделение.

Так мой разум вновь и вновь возвращался к нетрадиционным. Точнее, нетрадиционному. Единственному в стране, которому в связи со спецификой работы начхать на законы и традиции. Подразделение, изначально набирающее своих бойцов среди несовершеннолетних.

Что касается второго пути — тут еще более глухо. Либо мафия, либо военное училище, либо та же армия — больше ни одна структура в мире не защитит меня и не поможет решить накопившиеся проблемы.

Про армию уже сказал — не хочу. Про мафию… Думаю, тут излишне комментировать. А военное училище…

Стать офицером флота? А что, меня возьмут! Или пилотом истребителя?

«Шимановский, как тебе перспективы связать ВСЮ дальнейшую жизнь с вооруженными силами ее величества?»

«Гениально! Как раз то, о чем я мечтал всю свою жизнь!»

Часы показали десять двадцать одну. Перемена. Я вошел в меню связи и выбрал номер Хуана Карлоса. Тот взял трубку через два гудка.

— Хуанито, что случилось? — услышал я его взволнованный голос.

— А что? — не понял я.

— Да ничего, просто тут новостей… куча!

— Озвучивай, — милостиво «разрешил» я ему.

— Во-первых, тебя искал Толстый. Рожа перекошенная, но агрессией от него и не пахнет. Что там у вас произошло? И еще… Помятый он какой-то.

— Дальше, — переключил я на следующую новость. Толстый меня сейчас заботил мало.

— О тебе меня спрашивала Долорес — где ты, что с тобой и почему не пришел? И еще, тут сегодня спор небольшой вышел, и она защищала тебя, чуть кое-кому глаза не выцарапала. Вы что, встречаетесь?

— А что, похоже? — Я усмехнулся.

Он замялся:

— Судя по ее поведению — да.

— Дальше, — вновь сменил я тему. Эмма тоже интересовала меня не слишком сильно. Да, с нею придется повозиться, возможно, нужно будет немного от нее побегать, но справлюсь.

— А что, этого не достаточно? — В голосе изобретателя послышалось искреннее удивление. — Ты встречаешься с Долорес, а Толстый боится тебя — и этого мало? Притом что ты — виновник торжества — после визита ее величества так до сих пор на занятия и не явился?

Я обреченно вздохнул:

— Дружище, поверь, все это меня мало заботит. Ты лучше ответь, можешь проконсультировать по одному скользкому вопросу?

— Какому? — Хуан Карлос мгновенно подобрался.

— Корпус телохранителей. «Ангелы». Что с чем едят и все прочее.

Он задумался.

— Ну, корпус считается засекреченной службой, поэтому все, что знаю, — одни слухи.

— Не скромничай. — Я усмехнулся. — Твои слухи почти всегда оказываются в разы достовернее «правдивой» информации из «надежных» источников!

Он снова замялся:

— Ладно, говори, что интересует, что могу — отвечу.

— Почему туда берут только девок? — задал я первый из важных вопросов.

— Ну… — Он усмехнулся. — Их дрессировать легче. Послушнее они. У мужиков гонора слишком много, а этим скажешь лежать — лягут, скажешь умирать — умрут. И никаких вопросов вроде: «А для чего?» Мужики так не могут. А тебе для чего?

— Понятно… — Кажется, я скривился. Потому быстро перешел ко второму вопросу: — А их правда зомбируют?

Пауза.

— Не знаю. Но мне кажется, да. Слишком они послушные.

— То есть это не факт.

Друг усмехнулся:

— Чувак, я сказал, это только слухи и мои домыслы. Я им свечу не держал.

— Ясно.

— Еще говорят, они брали как-то мужиков, точнее, мальчиков, много-много лет назад, — продолжил он. — Для пробы. У них не получилось, и всех подопытных в итоге утилизировали. Объяснить, что это означает?

— Не надо. — Я непроизвольно покачал головой. — Еще что можешь про корпус рассказать?

— Да зачем тебе это все?

— Потом расскажу. Ты отвечай!

Хуан Карлос недовольно вспыхнул:

— Ну… Лесбиянки они там все! Это интересно?

Я вновь усмехнулся:

— Конечно интересно! Но ты им свечу не держал.

— Естественно, — фыркнул он. А я тут же вспомнил взгляды, которые адресовали мне некоторые представительницы этой непростой организации, когда я брел по школе. М-да, они специально вокруг себя такие легенды распускают или были прецеденты?

— Еще что?

— Грохнуть могут любого, вот что! Только за то, что им ПОКАЖЕТСЯ, будто объекту охраны угрожает опасность. Так что в их присутствии никто не застрахован от летального исхода. Случайного. И ты в оранжерее нефигово подставлялся.

Это я и так знал.

— А насчет неподсудности что?

— Ну, это типа мера, чтобы защитить их от посягательств, — они же убийцы, их убивать учат раньше, чем у них сиськи отрастают. Это так, образно. Подойдет к такой девочке в переулке компашка…

Я мысленно представил себе такую картину.

— …Ну, она всех и порешит. А ты знаешь законы — бойцы спецназа не могут использовать свои навыки, кроме как в крайнем случае. А девочки других просто не знают — у них все случаи крайние!

— И все? Только поэтому?

— Не только, но это типа официальной версии. Они подсудны только своему совету офицеров. Совет может их наказать, только вряд ли часто делает, иначе бы девочки в приютах не исходили на говно, когда вербовщики корпуса за мясом приезжают. Неподсудность — это ж как торт в конце длинного коридора, стимул. Кто ж не захочет стать крутой и всемогущей и чтобы за это ничего не было?

«А вот тут Хуан Карлос прав, — поймал я себя на мысли. — Возможность творить беспредел — главный аргумент заманухи. Что может притягивать сильнее? И не об этом ли думал только что ты, Шимановский?»

— А почему туда только приютских набирают, а не всех подряд?

Хуан Карлос вновь усмехнулся:

— Ты что, дружище, сироты — это же мясо. В прямом смысле слова. Не жалко — один фиг — сдохнут, только чуть позже, на улице. Ты знаешь, какая у них подготовка? Древняя Спарта отдыхает! У них половина от тех, кого официально приняли, гибнет, не дожив до Полигона. И на Полигоне их гибнет достаточно. Это ж естественный отбор! Из десятка только две-три выживают. Две-три из десяти, зато самые сильные и самые сообразительные!

— Жестоко!

— Вот и я о том же. Это элита, Хуанито. Элита элит. Круче их нет никого, но и цена этому совершенно иная, нежели в любом другом месте.

Я согласился. Это точно.

— Спасибо, дружище! Ты мне здорово помог. Передай привет Эмме!

И я разъединился.

Мысль о корпусе пришла вчера случайно, когда я уже засыпал. Можно сказать, между сном и явью. По ассоциативной линии Бэль — Королевская галерея — инфанта — охрана инфанты — черненькая. И с первой секунды показалась не такой уж бредовой. Наверное, с творящейся со мной целую неделю абсурдностью сам абсурд превратился в норму жизни, не иначе. Как бы то ни было, не так плоха эта мысль, можно ее подумать. Итак, какие ее плюсы?