Сергей Кусков - Золотая планета

Мия соизволила скинуть ноги на пол, нормально усесться и сверкнуть глазами:

— Хуан, я когда-нибудь боялась трудностей?

Пауза.

— Вот и не томи! Говори, что делать!..

Вот за это я их и люблю.

— О, мисс желает приобрести что-то необычное? В подарок другу? Родственнику? — Старичок с седыми волосами и добрыми глазами, вышедший навстречу при ее появлении, подпер подбородок большим пальцем, делая вид, что задумался. — Впрочем, нет. Возможно, для себя? — Пауза. — Возможно. Но маловероятно. Мисс не слушает музыку гринго, не так ли?

Глаза старика смеялись. Видимо, это и был тот самый мистер Смит, ибо его антикварная музыкальная лавка в одном из многочисленных небольших подвальчиков туристической зоны Центра так и называлась: "Лавка мистера Смита". Фрейя поняла, он сразу догадался, кто перед ней — и по девочкам охраны, имеющим, что уж там говорить, довольно специфический вид, и по ней самой — она не гримировалась, предстала в своем повседневном, известном всей планете, виде. Но ему уж очень хотелось покуражиться, подурачиться. Не со зла, просто некоторые мужчины остаются мальчишками, даже имея внуков и седые волосы.

— Нет! — Картинный разочарованный вздох. — Мисс не любит музыку гринго. И старый Адам сдается — он так и не понял, для чего вы посетили его скромную обитель.

Фрейя заозиралась по сторонам. Магазинчик полностью подходил под звание антикварного — все в нем отдавало духом старины. Интерьер, стеллажи, полки, даже декоративные лампы и канделябры — все вокруг напоминало если не викторианскую эпоху, то первую половину XX века максимум. Магазинчик был крошечным, и, вероятно, товар на полках был выставлен не весь. И это закономерно — истинные ценители знают конкретную вещь, которая им нужна; они не станут заморачиваться рассматриванием стоящего на обозрении ширпотреба. И для таких, истинных ценителей, и дающих основной доход подобным заведениям, тут должно быть отдельное помещение.

— Мистер Смит, я бы хотела задать вам пару вопросов, — начала она, сложив впечатление и о заведении, и о хозяине, но старик замахал руками.

— О, что вы, ваше высочество! Только не здесь! Пойдемте за стариком гринго, я угощу вас лучшим кофе американского континента!

Он направился куда-то вглубь, за стойку, ему в хвост пристроилась одна из девочек первого кольца. Оливия, а сегодня она была с нею, пошла сзади. Магазин был настолько маленький, что больше внутри никто не поместился.

Кабинет оказался крошечным, но невероятно уютным. Он прятался в стене за одним из стеллажей, за дверью из натурального дерева, которая при открывании предательски заскрипела. Фрейя, никогда не слышавшая скрип старинных дверей, потому, как никогда оными не пользовалась, улыбнулась. Пол кабинета был покрыт пушистым натуральным ковром (либо сделанным настолько качественно, что от натурального не отличишь), в углу возвышался огромный (по меркам помещения) шкаф красного дерева, в котором виднелись бумажные книги — тоже раритеты, но, вероятно, принадлежащие лично хозяину и оттого не имеющие отношения к продаже. Посредине стоял стол, тоже драгоценного дерева, рядом с которым с противоположных сторон призывали к уютному отдыху два кресла-качалки (естественно, так же из натурального дерева). С хозяйской стороны стола наблюдалась кипа распечаток(обычных, из пластика), а так же управляющий контур стационарного терминала визора, все-таки выдававшего отношение помещения к двадцать пятому веку.

Места было мало, и когда Оливия убедилась, что других выходов нет, а ее высочеству ничего не угрожает, Фрейя попросила ее удалиться. Оглядев ее собеседника, сделав выводы о его физическом состоянии, а так же зная о подготовке подопечной, Бергер скривилась, но все же вышла, сделав напарнице знак следовать за нею. Это против правил, но кто сказал, что правилам нужно следовать всегда? Тем более, что происходящее в кабинете, включая разговор, полностью контролируется.

Когда охрана удалилась, старик любезно отодвинул принцессе кресло, начав рассказывать что-то из истории этих качалок. По его словам, в них сидели самые яркие знаменитости музыкального мира Венеры ушедшей эпохи. Оперные дивы, известные гитаристы, скрипачи, саксофонисты, актеры… Да много кто! Фрейя не знала и половины из них, хотя вторая половина перечня имен уважение внушала. Но главное, отметила она, это были представители именно минувшей эпохи — старик так и остался жить в ней, и вряд ли когда-нибудь "спустится" к современности. Впрочем, судя по его взгляду и словесным оборотам, он и не собирался позиционировать себя молоденьким мальчиком.

Фрейя уселась в качалку, несколько раз оттолкнулась ногами, ловя непривычные ощущения — в подобной версии привычного предмета мебели она оказалась впервые. Поймала себя на мысли, что ей нравится дух старины вокруг, как и одуряющий запах натурального дерева. И что к беседе, к которой нервно готовилась, пришла расслабленной и умиротворенной. Ай да мистер Смит!

— Итак, чем могу быть полезен вашему высочеству? — перешел старик к делу, когда она отказалась от кофе, ссылаясь на протоколы безопасности.

— Наверное, все ваши ОСОБЫЕ клиенты в восторге от этого помещения, не так ли? — озвучила Фрейя свои мысли, оттягивая момент разговора о главном.

Старик выдал ослепительную улыбку.

— Это бизнес, мисс Фрейя. Если старый Адам не создаст у клиента нужной эмоции, не расположит его к контакту, он прогорит. А этот хитрый тип не хочет прогорать! Кто же тогда вместо него будет нести семена настоящей музыки варварам латинос?

— Полегче сень… мистер Смит. — Фрейя рассмеялась. — Все-таки я представляю правящий дом этих латинос. И кстати, почему варваров? Разве все так грустно?

— Нет, не все. Но кое-что все же есть. — Мистер Смит сделал пафосное выражение лица и пожал плечами. — Скажем так, я бы назвал амигос полноценными "белыми" людьми, в цивилизационном смысле этого слова, если бы они слушали НАСТОЯЩУЮ музыку, а не свои средневековые танцульки.

Фрейя снова рассмеялась, на сей раз более непринужденно.

— Значит, единственный критерий "доразвитости", "белости" цивилизации, является показатель музыки?

— Увы, мисс Фрейя, но только развитые цивилизации могут создать истинное многообразие и разносторонность музыкального мира, — театрально закатил он глаза.

— А как же космические корабли и деструкторы? Термоядерные реакторы и технологии строительства всего и вся, даже на такой планете, как наша? Как же иное разнообразие мира? Ведь именно латинос уничтожили так воспеваемую вами цивилизацию гринго!

На лице хозяина кабинета не дрогнул ни один мускул.

— К сожалению, и моему, и всей моей культуры, когда пришли вы, все было уже окончено. Североатлантическая цивилизация уже деградировала, сама по себе. Подтверждением этого как раз и стали ваши космолеты и деструкторы — в иных условиях вам бы никто не дал возможности их создать. А варвары потому, что ни вы, ни кто-либо другой в поствоенном мире так и не создал ничего… Не то, что лучше, но даже отдаленно напоминающего блистательную эпоху гринго! Вы… Мы, — нехотя поправился он, — уже больше трех сотен лет представляем собой точную копию варваров Древнего мира, усвоивших кое-какие новинки технического прогресса и пришедшие с их помощью жить на земли древних цивилизаций. Цивилизаций в упадке, местами разрушенных, потерявших величие… Но тем не менее, в лучшие годы это величие имевших. Как киммерийцы, скифы или готы жили на развалинах Вавилонии, Рима, или Бактрии. Да, мы сильны… Но сила наша — пустая. Сила голого оружия. За ней нет ничего. И даже "танцульки" достались нам по наследству от далеких предков, которые смогли покорить Южноамериканский континент. Покорить не только силой оружия, но и культурой, ассимиляцией, создав симбиоз своей культуры и местной. Тех, у кого хватило воли и смелости, кто МЕЧТАЛ и СТРОИЛ, а не только пользовался благами.