Михаил Михеев - Адмирал

Истребители постарались, завалив аж шестерых, но большего они сделать не смогли – просто не успели. Теперь немецким кораблям приходилось рассчитывать только на свои зенитки, и пространство вновь пересекли огненные трассы. Стреляло все, что только могло, и даже главный калибр крейсеров пару раз глухо рявкнул в надежде, что встающие на пути атакующих на малой высоте самолетов фонтаны воды заставят их сбиться с курса. Не заставили, и пробивающиеся сквозь огонь, несмотря на потери, британские истребители один за другим отправляли к цели хищные, заполненные спящей до поры смертью тела торпед.

Спустя пять минут все было кончено. Восемь уцелевших торпедоносцев ушли прочь, остальные превратились в груду обломков. Сейчас немцы спешно вылавливали из воды своих и чужих летчиков – потом разберутся, кто есть кто. Да им и без того хватало забот – не все британские торпеды прошли мимо цели и дел натворить все же успели.

В цель британцы попали аж четыре раза. Правда, одна из торпед, то ли поврежденная во время боя, то ли изначально неисправная, не взорвалась. Сразу две торпеды в борт получил «Бисмарк». Огромные размеры и мощь корабля имели обратную сторону – совершенно убогую маневренность. К счастью, противоторпедная защита и мощный броневой пояс линкора оказались на высоте. Небольшой, всего в четыре градуса крен удалось легко выправить, и в принципе, корабль мог продолжать поход. Еще одна торпеда нанесла повреждения «Лютцову», тоже не слишком опасные. Тем не менее, все это значило, что из Атлантики следовало как можно быстрее выбираться. Но уйти просто так, даже не попытавшись выполнить задачу… В общем, Колесников решил рискнуть.

Его логика была простой и прямолинейной, как палка. В атаке участвовало тридцать шесть самолетов. Это авиагруппа одного авианосца. Будь у противника под рукой два авианесущих корабля, самолетов оказалось бы вдвое больше, и настала бы всем немцам хана, но если они поступили, как сейчас, значит, авианосец у британцев один, и грешно не врезать по нему в ответ. У немцев восемнадцать «юнкерсов» и истребительное прикрытие, стало быть, есть шанс хорошенько взять британцев за жабры. А раз так… В общем, эскадра разворачивалась домой, но самолеты уже раскручивали винты и один за другим взмывали в небо.

Вражеская эскадра оказалась совсем недалеко – какие-то полсотни миль, а то и меньше. Найти ее оказалось легко, немецкие летчики просто следовали тем же курсом, что и их английские коллеги. В результате уже через несколько минут Колесников знал – британцы задействовали против него весьма серьезную мощь. Флагман своего флота, линейный крейсер «Худ», держащийся у него в кильватере новенький, только сошедший со стапелей линкор «Принц оф Уэллс» и идущий чуть особняком однотипный ему «Кинг Георг V». Плюс два крейсера, пять эсминцев… Вся эта армада шла следом за германской эскадрой – британцы явно переоценили полученные ее кораблями в ходе воздушного удара повреждения и теперь намеревались догнать их и добить. Второе у них, конечно, могло получиться, все же по огневой мощи они сейчас немцев превосходили, а вот с первым выходило куда сложнее. Даже после торпедных ударов и Бисмарк, и «Лютцов» вполне могли выдать тридцать узлов. Худ был чуть пошустрее, хотя с учетом полученных повреждений, ремонтов, модернизаций, да и вообще преклонного возраста его паспортные без малого тридцать два узла выглядели сомнительными. А вот линкоры едва-едва выдавали по двадцать восемь, скорость же эскадры зависит от самого тихоходного корабля. Стало быть, уйти немцы, которым не требовалось экономить топливо, вполне успевали.

Авианосец, опознанный как «Викториес», шел позади основных сил британской эскадры. По уму корабль, вероятно, следовало отправить на базу, все равно его авиагруппа была почти выбита. Однако британцы были осведомлены, что злой гений Атлантики (ох уж эти газетчики с их любовью к красивым фразам!), адмирал Лютьенс, на сей раз тоже притащил с собой авианосец. Стало быть, остатки «фулмаров» должны были обеспечить прикрытие кораблей с воздуха. Два как раз вертелись в небе, барражируя над эскадрой. Они и стали первой жертвой боя.

В этот налет Колесников послал все, что имел, и семь истребителей, атаковавшие британский патруль с крутого пикирования, не оставили своим визави никаких шансов. «Фулмары» просто смело, после чего «мессершмитты», пользуясь замешательством британцев, прошлись над палубой авианосца, щедро поливая их из всего бортового вооружения. Пострадали как самолеты на палубе, так и расчеты зенитных орудий, не успевшие открыть огонь. Еще один «фулмар», очевидно, готовый к взлету, попытался подняться в воздух под огнем, но это оказалось далеко не самым мудрым решением. Его сбили, едва он оторвался от палубы, и не сумевшая даже набрать скорость машина «блинчиком» запрыгала по волнам. Самолет не успел утонуть – форштевень «Викториес» подмял его и раздробил на тысячу мелких кусков…

А на цель уже заходили пикировщики. Колесников еще до выхода в море постарался намертво вбить им в головы: «При прочих равных в качестве цели для атаки выбирайте авианосец!» Сейчас они с немецкой дисциплинированностью и основательностью выполняли приказ. Дюжина самолетов атаковали корабль, частично подавленная зенитная артиллерия которого уже не смогла оказать им серьезного сопротивления. Ценой гибели двух самолетов, больше от отсутствия опыта подобных атак у самих летчиков, чем от реальной эффективности британского ПВО, немцы добились четырех попаданий полутонными бомбами, и это стало для авианосца смертельным.

Первая бомба рванула на «острове», разом приговорив почти весь командный состав корабля. Вторая разбросала и подожгла самолеты на взлетной палубе. Все это было неприятно, но в целом для корабля водоизмещением почти тридцать тысяч тонн не слишком опасно. А вот третье и четвертое попадания, случившиеся практически одновременно, оказались куда страшнее. Помимо взрывов собственно бомб произошла детонация торпед, уже поданных наверх, к «суордфишам». Трехдюймовая бронепалуба не выдержала, и энергия взрывов распространилась внутрь корабля, сметая все на своем пути. А на пути этом оказались емкости с топливом для самолетов.

Авиационный бензин имеет свойство вначале легко воспламеняться, а потом жарко гореть. Над авианосцем, мгновенно превратившимся в головной филиал ада, встало чуть желтоватое, почти прозрачное зарево, которое уже невозможно было остановить. Все средства пожаротушения оказались бессильны. Исполинский костер, в который превратился «Викториес», некоторое время еще шел вперед, толкаемый согласованной работой машин, но потом начал быстро забирать вправо, ложась в бессмысленную циркуляцию. Одновременно начал рваться боезапас к орудиям и авиационные бомбы, разнося в клочья небронированное нутро. К тому моменту живых на «Викториесе» уже не осталось.