Константин Туманов - Запасный выход

– Ну, дьявол касательства к радиостанции не имеет, только пытливый человеческий ум. Вот, можете посмотреть, – я отстегнул с плеча микрофон и вынул из кармана саму рацию.

– Корпус из специального материала, называется «пластик». Аппарат небольшого радиуса действия, позволяет связываться с владельцами других подобных устройств на расстоянии в три английские морские мили. Посредством него я поговорил со своим человеком в доме местного коменданта, дона Эухенио-как-его-там. Вот если нажать на эту кнопочку, черную такую, можно поговорить.

Время шло, и неумолимо приближался рассвет, однако я решил не торопиться. Все-таки отец Серхио – ключевая фигура в моих планах. И если на него слишком сильно нажать, можно обрести вместо спокойного поселения, куда будут перебираться люди из нашего времени, «горячую точку». То есть одни проблемы, которые нам ну совершенно ни к чему.

– С кем поговорить?

– Сейчас в радиусе действия прибора находится около десятка таких же. С владельцем любого из них можно общаться. Что вы хотите узнать?

– Что с солдатами в форте.

Ну точно иезуит! Вон, никаких криков, слова про дьявольские козни – только привычный стиль общения, не фанатичный выкрик. И рацию вертит в руках спокойно, а не пытается перекрестить. То есть привык, что постоянно появляется что-то новое. Просто именно такого еще не видел.

– Секундочку. – Я взял у него микрофон.

– Хант всем. В сети новый абонент, позывной – Падре. – После чего протянул обратно священнику.

– Нажимаете на кнопку, представляетесь и задаете свой вопрос. Все очень сложно в изготовлении и крайне просто в использовании.

– Это Падре, – неуверенность и некоторый страх в голосе показывали, что святой отец все-таки сильно волнуется, хоть и старается этого не показать. – Что с солдатами, которые охраняли форт?

– Живы, здоровы, только связаны в казарме. Кто-то из них нужен?

Судя по голосу, ясно различимому среди шипения эфира, ответил Волосюк. Молодец, быстро сориентировался и глупых вопросов задавать не стал. Вспомнил, видимо, мои подозрения по поводу орденской принадлежности местного священнослужителя.

– Нет, спасибо.

Я перехватил микрофон и обернулся к отцу, вставшему за спиной:

– Пусть кто-нибудь «буханку» подгонит к форту. Не тащиться же нам всей толпой за три километра… Ребята Кота должны остаться.

Призывать местное весьма немногочисленное население на беспощадную борьбу с исчадиями ада падре не стал. Впрочем, он и сам понимал, что шансов против обученных и отлично вооруженных многозарядным и скорострельным оружием бойцов у крестьян нет. Тем более что находившиеся в его поле зрения чужаки вид имели уверенный и спокойный. Значит – не боятся. А данные о точной численности наших людей, понятно, ему никто не предоставлял.

На робкий вопрос пришедших в это утро к церкви жителей, в том числе женщин, о солдатах, которых никто так и не видел, священник ответил уклончиво. Мол, его заверили, что они живы и возможно вскоре вернутся домой. Видя, что отец Серхио старается не сильно упирать на тот момент, что власть сменилась, пришлось взять дело в свои руки, оставив падре только функции переводчика. Заодно проверим его честность – лежавший в кармашке горки мобильный телефон включен в режим диктофона. Так можно будет потом перевести на русский всю его речь и предъявить в случае чего. Мне тоже нужны были рычаги давления на священнослужителя. Говорить я старался предельно коротко и понятно, чтобы облегчить как перевод, так и понимание крестьянами существующего положения вещей.

– Эта земля больше не принадлежит королю Португалии Жозе Первому. Теперь здесь другой хозяин – Новая Россия. У нас хватит сил защитить ее от любых нападений, будь то португальские пехотинцы или дикари. Все солдаты гарнизона вчера были живы и здоровы, и если никто из них не стал делать глупостей, то они скоро смогут вернуться к своим семьям. У кого они здесь есть. Несмотря на то, что в поселении будут жить и наши люди, мы дадим возможность жить и работать всем, кто этого захочет.

Я сделал большую паузу, поскольку отец Серхио, похоже, не успевал переводить за мной с английского на португальский. Заодно осмотрел собравшихся на маленькой площади людей. Внимательно рассматривающие меня глаза мужчин, испуганные взгляды женщин. Похоже, народ все еще опасается, что начнется мародерка, так популярная в это время в захваченных селениях, с убийством несогласных и задиранием подолов молодухам. Отдать город на три дня на потеху солдатам – сейчас, в это время, в порядке вещей. Так что лучше всех немного успокоить.

– За порядком будет следить новый комендант, который сейчас находится в форте. Но нападений на наших солдат или неповиновения мы не потерпим. В общем же люди смогут жить так, как жили раньше. Грабежа не будет, убийств не будет, можно не бояться. А теперь все могут разойтись по домам и заняться своими делами. Остальные необходимые им разъяснения комендант даст падре и бургомистру. Мужчинам к стенам форта подходить пока запрещается.

Закончив свою краткую речь и слушая, как падре переводит ее местным жителям, я в который раз пожалел, что так и не нашел переводчика. Насколько мне было бы спокойнее, если бы сейчас «толмачил» кто-нибудь из своих, а не этот гражданин в сутане. Впрочем, закруглился он быстро и вряд ли успел за это время наболтать что-то вредное для новой «администрации».

Закончив свое выступление и еще раз сказав людям, чтобы они расходились, я отправился к форту. Святой отец, понятно, пошел со мной. Очень уж ему было любопытно. Чего ему остро явно не хватало для определения своей собственной позиции по отношению к захватчикам, так это информации. И если он сможет превозмочь свой страх перед «дьявольской повозкой», то и в лагерь на реке наверняка захочет отправиться с нами.

К воротам мы добрались одновременно с «буханкой», которую привел старлей. Непонятный звук, первым донесшийся до нас из-за поворота стены, насторожил падре, а уж когда наша «боевая колесница» вывернула и поперла прямо на нас, отец Серхио побледнел, как кентервильское привидение. И только наше спокойствие и собственная гордость, скорее всего, не позволили ему «задать стрекача». Разве что судорожно перекрестил «УАЗ». Но вот самообладания ему явно недоставало, так что он вклинился в тихий разговор, который я вел с отцом.

– А это что за чудовище?

– Это не чудовище, святой отец, это вообще не живое существо. Это механизм, предназначенный для перемещения. У нас он называется «автомобиль» или «машина». Вон, подъехала уже ближе, видно человека внутри, который управляет этой штукой. Считайте, что это такая самодвижущаяся карета. Если есть земляная дорога, на таком аппарате и тридцать английских морских миль за час можно проехать. Если никакой дороги нет, то, конечно, медленнее.