Андрей Альтанов - Зона Посещения. Гайки, деньги и пила

И в центре всего этого шухера на столе сидел Чичероне. Его тяжелый автоматический дробовик висел на широком кожаном ремне, перекинутом через шею. Правая рука бродяги крепко сжимала рукоять, а цевье ружья опиралось на левое предплечье. Пальцы же левой руки сейчас удерживали предохранительный рычаг крупной гранаты, чека которой была уже выдернута.

Похоже, что граната была из той неудачной закрытой серии оборонительных гранат с увеличенной массой взрывчатки и утолщенной осколочной рубахой, которую военные применяли исключительно в качестве противопехотных мин-растяжек. Метать такие дыни даже из укреплений или бэтээров было крайне неудобно и опасно. И убей сейчас Чичероне кто-то из присутствующих, могло случиться так, что выживших в гостевом зале приюта не останется вовсе.

Старый бродяга сидел на столе и по-мальчишески болтал ногами, на его лице застыла недобрая улыбка. У меня сложилось впечатление, что он все держал под контролем, хоть и был на волосок от гибели. Вот только неясно, что именно он сейчас делает, чего желает добиться? Почему не попытался смыться тихо-мирно, используя свои хваленые умения? Если, конечно, бродяга не врал и они у него есть, эти умения…

И впрямь, почему это я вдруг поверил его бредовым россказням? Морок, понимаешь, он напускать умеет! Если бы умел, то не засветился бы вот так здесь в полный рост. И скорее всего, он эту сказочку про свои суперспособности с налета придумал, чтобы выведать у меня ответы на интересующие вопросы. А я, лошара, поверил и повелся…

– Живым отсюда ты все равно не уйдешь, – нарушил молчание Замполит, – максимум метров десять пробежишь. Все пространство до леса мои орлы простреливают на ура. И под покровом ночи не скроешься. У снайперов и пулеметчиков прицелы ночного видения. Да и прожекторами они легко себе подсветят.

– Ну так с чего тебе нервничать? – ответил Чичероне. – Подожди до ночи и получи мой трупик. Вот только, – старый бродяга хихикнул и подмигнул хозяину заведения, – за мое мертвое тело ты херню получишь.

– Для кого-то два с половиной лимона, может, и херня, а для меня – хорошие деньги, – прошипел Замполит.

– Не гони, Василий, – встрял в разговор один из залетных бродяг, – есть разница – делить на всех два с половиной лимона или целых пятьдесят! Или ты себе все решил заграбастать?!

– Себе – не себе… А какие у нас варианты?! – сверкнул глазами Васька. – Сидеть тут и ждать, пока он от усталости с ног свалится и заснет?! Надо брать хоть что-то! Брать, что получится. Не отпускать же его?

– Ха! А как же ваш гребаный сталкерский кодекс? – Чичероне обратился ко всем присутствующим. – Эй, вольные бродяги! Как же ваши понятия? Или вы будете притворяться, что не знаете, кто именно меня заказал? Так я вам скажу, чтобы лишить вас этой последней поганой отмазки. МКЗП меня заказал, а это те ребята, за сотрудничество с которыми вы грозитесь любого сталкера линчевать. Или положения сраного сталкерского кодекса на вас самих не распространяются?! Он существует лишь для галочки? Ха! Вижу, что для галочки! Признайтесь себе – все вы обыкновенные алчные ублюдки без грамма чести.

– А даже если так? – крякнул кто-то из толпы. – Кто об этом узнает?

– А если я уроню вот это, – Чичероне повертел в руке гранату, – то мало кто узнает, что здесь вообще произошло. От меня и кусочка не останется, а те, кому повезет выжить, останутся в дураках. Как вы докажете, что принесенная в контору кучка фарша – это я? ДНК? А хрена с два! Нет у них моего образца.

– Так чего же ты ждешь? Чего гранату-то не роняешь? – Замполит злобно стукнул рукоятью пистолета о стойку.

– Чего жду?.. – Чичероне косо глянул на дверь в подвал; я быстро убрал свое рыло от окошка, но, скорее всего, он меня заметил. – А жду виновника всего этого торжества. Эй, Бурый, выходи! Я знаю, что ты за дверью стоишь!

– Вот с-сука… – я тихо выругался, распахнул пинком дверь и ввалился в зал.

– Так вот ты где, голубчик! – Замполит тут же накинулся на меня. – Что же ты, падла, так не по-пацански поступил? Привел ко мне в дом такую жирную птицу и молчок!

– Рад, что ты признал тот факт, что это я его сюда привел, – ответил я так спокойно и невозмутимо, как только смог, – поэтому у нас не должно возникнуть недопонимания. Так что я с полной ответственностью и при всех заявляю – это мой пленник, мой хабар. И чтобы здесь никто губу на него не раскатывал…

– А вот и не твой! – кто-то возмущенно вякнул из толпы.

– И не хабар, – продолжил тему Замполит. – Мои два придурка – Сеня и Клаус – тоже так думали. Сказали, что они первые увидели, как он из подвала вышел, а потому, типа, он их собственность. Так вот, – Васька кивком указал на трупы, – вон то тело без головы – это Сеня, а те куски мяса под столом – Клаус. Хабар, мой дорогой друг, сталкеров не мочит. К тому же сталкерский кодекс гласит, что с пацанами делиться надо. Даже дедушка Ленин это знал…

– А с каких херов мне с вами делиться?! – я гневно оборвал его. – Кодекс что гласит? Делиться следует лишь с теми, с кем в ходку выходишь. А вы, братцы-кролики, палец о палец не ударили! Это я на него вышел! Я его поймал! В одиночку! А значит, он мой. Так гласит кодекс, наш закон!

– Насколько я понял, – Замполит нагло так улыбнулся мне и развел руками, – ты его, Бурый, как нашел, так и потерял. Он от тебя ушел и больше не твой пленник. К тому же вон и при оружии уже…

– Слушай, Вась, что ты перед этим хмырем распинаешься? – выдал суровый дядька, один из лучших бойцов Замполита. – Пусть уходит и, если сможет, забирает с собой этого кадра! Хочет по закону, пусть будет по закону. Внутри приюта его никто не тронет, а за стенами – уже Зона. Там всякие шальные пули летают и недоброжелатели бегают. Кто знает, как далеко он сможет уйти, прежде чем повстречает кого-то?

– Да, кого-то из нас… – прошипел один бомжеватый уродец, и по толпе бродяг пробежал ехидный смешок.

Я окинул взглядом все эти мерзкие рожи. В их глазах ненависть и презрение сплелись с хищным азартом, с предвкушением охоты, трофеем которой станет приз настолько огромный, что стоит рискнуть и своей жизнью и отправить в утиль с десяток чужих. Они все были готовы пристрелить и меня, и своих товарищей, и Ваську со всей его командой. Каждый готов был грызть чужую плоть зубами, лишь бы только заполучить обещанные за Чичероне бабки. Я смотрел на них и видел перед собой целую толпу… грешников.

Сейчас каждый из этих ушлепков подходил мне в качестве клиента. Каждого из этой толпы с удовольствием сожрал бы мой внутренний зверь. И в подтверждение моих слов хищная тварь внутри зашевелилась. Я почувствовал, как по телу холодком разливается ее голод, ее разогревающийся аппетит. Я буквально физически ощутил, как она ворочается и подталкивает меня к действиям. Зверюга желает видеть их страдания и мучительную смерть. И это был практически первый раз, когда я был полностью солидарен с ней и неистово желал того же. Моя рука непроизвольно опустилась в широкий кармашек с детонатором. Большой палец откинул вверх предохранительный колпачок и лег на рычаг…