Андрей Альтанов - Зона Посещения. Гайки, деньги и пила

В этот момент я уже физически ощущал, что исчезаю, бесследно растворяюсь под напором сознания какого-то загадочного инопланетного божества. Я проваливаюсь в небытие.

И последние мысли, качнувшие сознание, были уже спокойными, смиренно-уставшими, но и весьма странными, несвойственными мне. Я вдруг подумал, если Я – это всего лишь несколько лет жизни новой личности, собранной на осколках какой-то другой, то был ли я на самом деле? Была ли у этого моего Я своя собственная душа? Или мне дали на время погонять чужую? А если нет у меня этой бессмертной божественной субстанции, которая способна перерождаться бесконечно, то растворюсь ли я в небытии окончательно? Сгину ли в пустоте бесследно? Что останется после меня? Что-то же должно?..

Непрерывные переливы света в мрачном зале старой подстанции замерли. Сияние аномального облака притухло, а сама «измененка» начала быстро уменьшаться. Светящиеся щупальца метастаз усохли и осыпались голубыми искорками света. И спустя какие-то секунды аномальное сердце «Бункера-Ноль» полностью остановилось. Центральная зона ИФП исчезла.

В наступившей гробовой тишине было слышно лишь тихое ритмичное поскрипывание цепей тельфера. В центре зала на крюке болталось подвешенное за ребра тело, не подающее признаков жизни. Но через какое-то время висящий человек вдруг пошевелился и резко дернулся. Лязгнула цепь.

В скованных за спиной руках он держал черную выгоревшую головешку, которая тут же треснула и осыпалась золой на бетонные плиты. Наручники на запястьях человека засветились, покраснели и дымящимися каплями стекли туда же, в золу.

Человек поднял руки, схватился за цепь, подтянулся на ней и вытащил из-под ребер ржавый стальной крюк. После чего спрыгнул вниз и отправился в ту сторону, где его уже давно ожидал старый бывалый сталкер. И хоть подвешенному за ребра человеку на вид было не больше сорока лет, в сравнении с ожидающим сталкером его лишь условно можно было назвать молодым, а бродягу – старым.

Старый, глядя на быстро приближающегося человека, несколько стушевался и отступил. Молодой же подошел, остановился и молча смотрел на него, пока тот сам не заговорил.

– Приветствую… – неуверенно начал старый, поглядывая на то место, где на теле молодого бесследно исчезла ужасная рана. – Я так долго этого ждал, а теперь даже не знаю, как обратиться – на «ты» или на «вы».

– Не имеет значения. – Голос вышедшего из погасшей аномалии человека был спокойным, ровным, без эмоций. – Как тебе будет комфортнее, так и обращайся.

– А как мне звать вас… тебя? Может быть, какое-нибудь имя?

– Не имеет значения, – повторил молодой, – зови так, как звал это тело прежде, – Бурый.

– А это точно ты?.. – Старый вдруг в чем-то засомневался и настороженно глянул на молодого.

Тот молча приблизился на шаг, поднял руку и плавно опустил ее на плечо бывалого бродяги. Через миг оба бесследно исчезли в белой вспышке света. Мрачное подземелье, залитое красным светом аварийных ламп, опустело. И лишь оставленный на полу полупустой рюкзак и поскрипывание мерно качающихся цепей выдавало здесь чье-то недавнее присутствие.

Материализовались оба сталкера уже где-то на поверхности, в просторном гроте. Был день, но тусклый свет солнца едва проникал сквозь плотный слой туч. За высокой аркой выхода стояла стена воды. Шел сильный ливень. Ни внутри, ни снаружи не было видно каких-либо аномалий. Отсутствовали здесь и другие привычные детали Зоны – отпечатки когтистых лап на земле, стреляные гильзы, следы кострищ и оставленный бродягами мусор. Но все равно это была Зона. Ее запах буквально летал в воздухе, пропитал его.

– Прости, что усомнился, – старый бродяга потупил взгляд, – просто все это как-то…

– Ты ожидал чего-то другого?

– Ну, мне почему-то казалось, что ты как-то обозначишь свое присутствие в этом теле. Ну, не знаю. – Старый сталкер замялся. – Может, глаза как-то начнут светиться или рога-крылья вырастут. Думал, что это тело как-то изменится и приблизится по форме к твоему настоящему телу.

– У нас нет тел в том смысле, как ты это понимаешь, – ответил молодой и внимательно осмотрел свои руки. – Они нам не нужны. Тела сильно ограничивают. Мы имеем лишь сознание, и всюду, куда оно проникает или способно проникнуть, это и есть наше тело. Здесь, например, вся Зона – это наше тело. Все аномалии, животные, люди, в которых мы можем проникнуть, все это в той или иной степени – мы.

– Но если тела вас ограничивают, тогда зачем все это было нужно?! – Бывалый бродяга эмоционально затряс головой и задергал руками. – Зачем я столько лет мучился, столько народа сгубил, следуя твоим указаниям? Зачем тебе нужен был этот аватар?!

– Только это тело может перемещаться по «Рассаднику», – спокойно ответил молодой, – только через это тело мы можем хоть как-то влиять на мир за пределами нашей клетки. Все эти ваши тела, они специально были созданы для «Рассадника». И они моментально разрушаются, как только кто-то из вас эволюционирует. Человеческая плоть не способна выдержать нагрузку сознания, перешагнувшего определенный порог. Но это тело, – молодой вновь осмотрел себя, – выдержит. Второго такого нет.

– Я, конечно, понимаю, что между нами бездонная пропасть в эволюции, – старый сталкер как-то обреченно глянул на молодого, – и ты не сможешь мне всего объяснить, потому что я не способен буду всего услышанного понять… человеку ведь бога не дано понять…

– Ерунда, – молодой отвлекся от созерцания своего тела и поднял глаза, – каждый из нас когда-то очень давно был одним из вас. И в нас остался опыт вербального общения. Я могу найти нужные слова. Разумеется, сложно будет объяснить муравью, почему светит Солнце. Но кому еще это по силам, если не богам?

– Тогда расскажи мне, – воспрянул духом старый и сыпанул вопросами, – что такое этот «Рассадник»? И как это могло быть, что каждый из вас был нами? И что такого с нашими телами? Все, что ты сказал, я с трудом понимаю! А что будет дальше? Куда ты всех нас поведешь? Что станет со всеми нами, кого ты улучшил и одарил новой жизнью? Что ждет обычных людей? Мы победим их, отвоюем место под солнцем?

– Не стоит сорить вопросами, – качнул головой молодой, – не сейчас. Мы же с тобой не прощаемся. Нам еще столько всего предстоит сделать.

– Ну, объясни хоть что-нибудь!..

– Так и быть, слушай. «Рассадник» – это область пространства во Вселенной, где Высшие искусственно создали ограничения. Лучшего места, чтобы упрятать нас в клетку, не существует. Здесь не действуют или сильно ограничены многие законы мироздания. Например, урезано почти под ноль перетекание энергии мысли. Это сделано для того, чтобы личинки богов научились осознавать себя, научились правильно использовать свой разум, чтобы не разносили в хлам окружающий континуум энергией шальной мысли. Да, ты правильно понял, – молодой кивнул, увидев, как отвисла челюсть бродяги, – все вы – наши дети. Только очень и очень маленькие. А Земля – песочница. И когда-нибудь, через миллион земных лет, кто-то из вас повзрослеет, вылезет из песочницы и присоединится к нам. А насчет физических тел – так это не есть мы. Мы – это нечто другое, мы – это то, что не способно умереть. Это тело для нас лишь инструмент, всего лишь точка пересечения всех пространств, через которую можно творить в таком ограниченном континууме. Человек – это портал, вереница порталов, через которые из одного пространства в другое способна перетекать любая информация и энергия… – Говорящий запнулся, заметив, что бывалый бродяга впал в ступор. – Смотрю, тебе уже достаточно. На сегодня хватит пищи для ума. Переваривай…