Андрей Посняков - Кремль 2222. Ладога

– Ого, тут и солома! – зашуршал в темноте Серж. – Мягкая…

В подвале оказалось теплей, чем снаружи, правда, не намного, но тем не менее. Узникам удалось согреться, закопавшись в солому, и, наконец, заснуть, забыться тяжелым сном.

Утром Лекса проснулась от резкого шума. Снаружи кто-то гремел ключами, сверху, из маленького – едва пролезть кошке – оконца, забранного ржавой решеткою, проникал тусклый дневной свет.

Дверь распахнулась. Вошли двое воинов, принесли еду в большой глиняной миске. Какую-то баланду или жидкую кашу. Молча поставили миску на пол, положив рядом две обгрызенные деревянные ложки, и так же молча ушли. Лязгнул замок…

Серж взял миску в руки и брезгливо принюхался:

– Просо, что ли?

– Скорей, манка… Надо есть, братец! – улыбнулась Лекса. – Что бы ни дали, а надо есть. Силы нам еще понадобятся.

– Ты думаешь бежать? – Мальчишка с надеждой сверкнул глазами. – Так надо скорее, пока…

– Сначала поедим, – глухо откликнулась девушка. – Потом осмотримся. А уж затем – думать будем.

Миску опростали на раз, за полминуты. Толком, конечно же, не наелись, но червячка заморили.

– Становись к стене, – поставив миску на глинобитный пол, Алексия махнула рукою. – Во-он туда, под окошко. Я тебе на плечи заберусь, гляну…

– Сестрица! А давай, я тебе на плечи…

– Сначала – я, потом – ты. Ну, иди уже. Руками упрись, ага…

Скинув бушлат, девушка ловко забралась Сержу на плечи, встала, ухватилась руками за ржавые прутья решетки, заглянула в окно…

– Ну, что там? – поинтересовался мальчишка.

– Как и вчера. Двор, сад, развалины. – Лекса быстро перечислила все, что видела. – Два «Чинука»… ага, какие-то люди! Много, человек двадцать. Кирпичи таскают, раствор… Похоже, башню достраивают. И работы тут им еще – непочатый край!

– Так, крепость, значит, недостроенная?! Дай я посмотрю.

– Давай. Только ботинки сними, ага.

Ничего нового Серж не увидел. Все то, о чем говорила Лекса. Роботы, работники, слякоть…

– Кается, дождь идет. Сильный. Ого! Там кто-то с плеткой… Бьет! Вот, раз ударил… другой…

– Слезай уже, – хмыкнула девушка. – Все плечи мне отдавил.

Мальчик ловко спрыгнул на пол:

– Не такой уж я и тяжелый.

– Ла-адно, – накинув на плечи бушлат, засмеялась Алексия. – Шучу, братец, шучу.

Чьи-то внимательные глаза пристально следили за узниками сквозь небольшое отверстие в стене, замаскированное наплывом штукатурки. Чьи-то уши ловили каждое слово.

– Брат и сестра? – клацнув губами-клювом, Маар довольно потер руки. – Это славно, славно. О чем говорят?

– Так, ни о чем стоящем. – Надсмотрщик, плюгавенький, с лысеющей головой мужичонка, презрительно скривился. – Больше предполагают – у кого они да что с ними будет.

– И до чего же додумались? – с живым интересом уточнил хозяин замка.

Плюгавец пожал плечами:

– До выкупа, мой господин. Полагают, их именно за тем и украли – чтобы потребовать выкуп.

– Выкуп, говоришь? – Осм хрипловато расхохотался. – Что же, пора уже их в этом разуверить… Эта девчонка и в самом деле – Мастер Полей?

– Йован Рыбак клялся, что…

– Я знаю, в чем клялся Йован Рыбак, – жестко перебил Маар. – А как считаешь ты? О каком-нибудь Поле они разговаривали?

– О, да, мой Великий господин. – Надсмотрщик поклонился почти до самой земли и, выпрямившись, продолжил: – Рассуждали, мол, потому девчонку и украли. Хороший Мастер стоит недешево. А мальчишку уж так, за компанию, прихватили.

– Значит, эта девочка еще толком и не напугана. – Повелитель Ладоги вновь щелкнул губами. – Что ж, наверное, время пришло. Тем более, пора б уже и поужинать, а?

Когда за узниками пришли, Алексия ничего особенно худого не подозревала. Наоборот, даже обрадовалась – наконец-то, хоть что-то прояснится. Неведомый похититель сейчас наверняка потребует выкуп. Можно будет поторговаться. И, самое главное, сообщить своим.

Шаги узников и охраны отзывались под сводами узкого коридора гулким затухающим эхом. Мрачно мерцали факелы.

Шли недолго. Лишь поднялись на второй (а скорее – первый) этаж, оказавшись в небольшом круглом зале с чрезвычайно узкими – в толщину кирпича – окнами, забранными через одно деревянными ставнями. В зале оказалось тепло, даже жарко – прямо напротив винтовой лестницы, поднимающейся из подвала и уходившей дальше куда-то вверх, весело потрескивал дровами камин. Языки желтого пламени плясали на бронзовых канделябрах, стоявших на круглом, чуть смещенном влево, к окнам, столе. В канделябрах тускло горели свечи, судя по копоти, сальные – местного кустарного производства. Низкий, черный от постоянной копоти, потолок и столь же закопченные стены производили весьма мрачное впечатление, еще больше усиливающееся угрюмым видом стражников и какими-то непонятными балками, располагавшимися под потолком рядом с камином.

Там же, у камина, спиной к вошедшим, стоял какой-то широкоплечий верзила в черном кожаном плаще. Услышав шаги, верзила медленно повернулся…

Алексия ахнула и невольно попятилась. Подобное чудище она не видела даже в кошмарных снах! На сильном, вполне человеческом, разве что высоченном и мускулистом, теле покоилась голова осьминога! Абсолютно лысая, с пульсирующими синими жилами, покрытая гнусной зеленоватой слизью! Носа не было вообще, а вместо рта – костяные губы! И желтые глаза, немигающие очи жуткого морского гада, поднявшегося из ведомых глубин.

– Вижу, я тебе понравился, – проскрежетал безгубым ртом «гад».

Больше он ничего не говорил и ни о чем не спрашивал. Действовал!

Повинуясь знаку хозяина, угрюмые слуги, сноровисто привязав девчонку к вертикальной, стоявшей в простенке, балке, сразу же занялись Сержем. Схватив мальчишку, проворно сорвали с него бушлат и тельник, да, с хрустом вывернув руки, вздернули… на дыбу! Да-да, именно так и называлось это средневековое приспособление, стоявшее у камина – станок для пыток!

Не выдержав, Серж закричал от боли… Дернулась и Лекса… однако ей тут же сунули в рот кляп, надо сказать – весьма умело. А дальше словно бы забыли про узницу… Занялись несчастным мальчишкой.

Какой-то потный, голый по пояс малый – настоящий атлет, – сняв висевший на стене кнут, несколько раз с оттяжкой хлестнул мальчика по спине. Несчастный дернулся, закричал… Брызнувшая кровь щедро окропила выложенный каменными плитками пол…

Палачи ничего не спрашивали, даже между собой не говорили. Просто тупо делали свое гнусное кровавое дело, повинуясь скупым жестам хозяина, того самого редкостного урода с осьминожьей мордой!

Наверное, они вполне могли бы забить Сержа до смерти. Перебили бы позвоночник, или несчастный просто умер бы от боли, неважно. Могли бы, спокойно могли бы. Но старший пока этого не приказывал. Мало того, вдруг, прекращая экзекуцию, махнул рукой… Рука у монстра тоже оказалась странной – двойной! Даже не рука – щупальца! Длинные, с присосками, щупальца.