Андрей Посняков - Кремль 2222. Ладога

Утерев пот с лица, Алексия нырнула в провал, пригнулась, пошла… Темно было кругом, сыро, под ногами что-то чавкало, а сверху срывались прямо за шиворот тяжелые холодные капли. Неудобно было идти полусогнутой, да и темно. Кое-где ход сужался – едва протиснуться, а иногда и вообще приходилось ползти на четвереньках. Беглянка даже не удержалась от усмешки, представив вдруг, в каком виде она выберется на поверхность. В порванном грязном платье, всклокоченная… Вот уж действительно ведьма!

Что-то посыпалось за шиворот… Все больше и больше! Повалилось сверху, больно ударив по плечам, и сыпало, сыпало, сыпало… Алексия попыталась вырваться, но было уже поздно. В считаные секунды осыпь опутала, связала девушку по рукам и ногам, сдавила грудь, так, что невозможно вздохнуть! Выдавливая глаза, полезла в рот, в нос, в уши…

– Найдите ее! – окинув тяжелым взглядом слуг, быстро приказал Маар. – Найдите немедленно. Тотчас же! Обыщите крепость, девка наверняка прячется где-то здесь.

– Сделаем, господин! – свинорылый десятник Нур поклонился чуть ли не до земли, преданно моргнув белесыми поросячьими ресничками.

– Тогда что вы тут стоите! – заорал повелитель. – Вон все пошли! Идите, ищите. Живо!

Выгнав всех, сумрачный Ладожский властелин в задумчивости заходил по большому округлому залу. Первый порыв ярости прошел, на смену ему, как и всегда, пришли холодные мысли, и первой из них была – как? Как эта девчонка – пусть хитрая и далеко не дура – могла вообще сбежать отсюда? Провести не только охрану, но и его самого, Великого Маара! Тоже еще – великий… не смог удержать девку!

Впрочем, она не обычная девка, а Мастер Полей, и это много чего значит. В ее мысли не проникнуть, Маар пробовал – и успеха не достиг. Если девица так ловко умеет скрывать свои мысли, то не может ли она сама столь же ловко проникать в мысли других? Мысленно приказать кому-нибудь… тому же стражнику или десятнику.

Следовало признать, об этой возможной способности пленницы Великий Маар как-то и не подумал. Просто внешность Алексии подвела. С виду ведь – вполне обычная дечонка. Смазливая, тощая. Какой там Мастер!

А вот – на тебе! И поделом. Никогда не стоит недооценивать врагов. Куда лучше переоценить… но не сильно.

Кроме бегства девчонки, еще одно вдруг встревожило Маара. Поручив руководство поисками внешнему десятнику Нуру, Ладожский властелин вдруг с большим неудовольствием осознал, что больше-то положиться не на кого! Да, все преданны… но непроходимо тупы! Разучились, скоты, думать. Ну, так ведь и правильно – он, Повелитель, думает за них. Зачем самим-то? С одной стороны, это хорошо, конечно. Однако с другой – важное дело и поручить некому. Запорют! Этот свинорылый – уж так, оттого, что больше некого. Самые умные – Йован Рыбак и Мара – недавно отправились по совсем иному, не менее важному, делу. Жаль…

Повертев в руках-щупальцах массивный серебряный канделябр, Великий Маар неожиданно улыбнулся. Что ж, раз уж он сам все так устроил, самому и нужно было искать, ни на кого не надеясь! Раз уж сам все решал, за все сам и отвечать должен – и злиться тут не на кого, разве что – на самого себя. Следовало поскорей успокоиться, хорошенько подумать – и все. И, раз уж гостья сбежала, – срочно перекрыть все дороги, все пути… Десятник сообразит? Нет, уж лучше самому, ни на кого не надеясь.

– Эй, вы там! Начальника стражи ко мне, живо!

Растолковав туповатому здоровяку, что к чему, Властелин Ладоги еще немного подумал и, удовлетворенно кивнув своим мыслям, велел по очереди привести к нему всех слуг, точнее говоря – служанок, с которыми обычно общалась беглянка. Привести не в зал, а в подвал – в пыточную. Чтобы сразу же, с ходу окунуть, ткнуть носом в окровавленные стены, пропитанные ужасом, болью и терпким, еле уловимым запахом несбывшихся надежд. Страх! Страх сделает свое дело.

Одна девочка… вторая… третья… Они выходили из пыточной, шатаясь, униженные и раздавленные. Выходили, поскольку не были виноваты ни в чем. Никаких крамольных мыслей в их головах грозный Повелитель Ладоги не заметил. Не заметил, но не мог отказать себе в удовольствии в очередной раз насладиться чужим страхом. Вязким, парализующим ужасом, превращающим человека в студень.

Страх… И мысли… редкие, редкие…

Служанок приходилось расспрашивать, направлять в нужное русло.

– Что она говорила? О чем спрашивала? Чем хвасталась? С кем общалась? Ах, платье понравилось? Это хорошо, хорошо… Что еще такого? Танцы, балы? Тоже неплохо. С кем, с кем видели? Ах, с Марой… ну, это понятно. О чем они говорили? Не слышали… жаль. Придется содрать с вас кожу! Живьем. Вот прямо сейчас… Что значит – готовы на все? Я и так могу с вами сделать, что захочу. Пока же мне нужны только лишь ваши мысли. Вспоминайте же! Ну! Малейшие подробности – все… Ожерелье, браслеты… бусы… Что за бусы? Красивые новые бусы, та-ак… Кто-кто хвастал? Не гостья? Ах, Анфиса, служанка. Всего лишь служанка. Откуда б у нее новые бусы? Кто бы ей мог их подарить? И, самое главное – за что? Где эта Анфиса… сюда ее! Что-о? Это как это понимать – нету! Исчезла?! Вот, значит, как… Почему не доложили?! Начальников стражи ко мне!

Прибежавший первым внешний десятник Нур не поведал ничего нового. Мысли его были просты и незатейливы, как и любого существа, не обремененного излишками интеллекта. Жрать, сношаться, поспать. Еще – развлечься, послушать вечером песни служанок… Ишь ты – хоть какие-то духовные запросы! Хотя зачем слугам духовная жизнь? Незачем. Впрочем, без нее – отупеют совсем. Так пусть уж лучше слушают свои тупые песни.

– Что скажешь о нашей гостье Алексии? Вспоминай. Думай.

Ох ты ж… Как он ее хотел бы… Однако ж, в каких интересных позах! Затейливо мыслит, свиная морда! А не такой уж он и тупой, каким кажется. И предан! Это тоже чувствуется. Это самое главное. Не зря его из «внешних» вытащили, не зря. Славный парень, славный. Зубами готов грызть врагов Великого Маара! Молодец. Что же касаемо дечонки-мастера… Пусть вожделеет! Главное, чтоб без приказанья не трогал. И нашел бы. Нашел!

– Теперь – об Анфисе-служанке…

Не помнит. Добросовестно пытается вспомнить, но… увы. Ладно…

– Ступай, продолжай порученное дело.

– Слушаюсь, Великий господин!

– И позови… кто там вчера проверял ночную стражу?

– Полудесятник Марвей, господин. Я его пригоню… живо…

Полудесятник Марвей – коренастый здоровяк с длинными руками-клешнями – сразу же повалился в ноги:

– Рад служить тебе, Великий! Неужто в чем провинился?

– Посмотрим…

Здесь тоже мысли были такими же, как и у свинорылого. О жратве, о бабах да о том, как бы еще поразвлечься. И зеленоглазую гостью Марвей тоже «жаловал». Ишь ты, рассмотрели красотку, собаки! Распустили слюни…