Юрий Корчевский - Бронепоезд. Сталинская броня против крупповской стали

На похороны он не пошел: не настолько он лицедей, чтобы сказать проникновенную прощальную речь. Но староста объявил о записи в полицию, и утром Сергею необходимо было быть в здании полиции. Где оно располагалось, Сова нарисовал на схеме.

Утром Сергей собрался, побрился станком покойного Савченко. Хороший станок оказался, немецкий, брил чисто. В шкафу он также нашел чистую тужурку, которая оказалась ему немного свободновата.

Пока он отлеживался, обыскал всю избу. Нашел тайник с дойчемарками, а не оккупационными, там же было золотишко – кольца, цепочки, все явно награбленное. В карман положил связку ключей. Ни к одному замку в доме они не подходили, поэтому Сергей решил, что они от замков в отделе полиции, и оказался прав.

Он опоясался ремнем с пистолетом, оставил автомат в избе и неспешно направился по улице. Встречные ломали шапки и заискивающе раскланивались. Но были и другие, которые при виде его уходили во двор или переходили на другую сторону улицы. А один дедок, сидевший на лавочке, при виде его откровенно сплюнул.

Здание полиции располагалось на соседней улице – Сергей сразу опознал его. У входа стоял полицейский с винтовкой, над крыльцом полоскался немецкий флаг – красный, с белым кругом посередине, в центре которого была черная свастика.

При виде начальника полицейский встал по стойке «смирно».

Проходя к крыльцу, Сергей небрежно кивнул и бросил:

– Вольно. Исправно службу несешь, молодец.

В отделе никого не было, и Сергей сразу обошел всю бревенчатую избу.

В одной, самой большой, комнате был кабинет начальника. Из кабинета запертая на замок дверь вела в небольшую темную – без окон – комнатушку, превращенную в каптерку. Здесь было несколько комплектов полицейской формы, сапоги, оружие, патроны. Еще одна комната, угловая, тоже была без окон и с нарами. «Для арестованных», – догадался Сергей.

Была еще одна комната – со скамьями и столом посередине. Наверное, здесь находились полицейские, когда пребывали на службе.

Сергей открыл ключом ящики стола и обнаружил в них пачку аусвайсов. Бланки были незаполненные, но с оттиском печати. А еще там лежали бланки удостоверений сотрудников полиции.

На подоконнике стояла печатная машинка. Сергей не удержался и пробежал пальцем по клавишам – машинка была исправной.

В дверь раздался стук, и заглянул полицейский.

– Господин начальник, люди к вам. Говорят – служить желают.

– Вызывай поодиночке.

Первым зашел парень лет двадцати пяти – в армейских брюках и потрепанной гражданской рубашке.

– Здравия желаю!

– В самый раз. Что хотел?

– Разговор дошел – в полицию набираете.

– А ты кто таков будешь?

– Андрей Сорокин, у Куролесовых живу.

Сергей сразу вспомнил слова старосты о дезертире.

– Дезертир?

– Вроде так получается.

– Почему «вроде»?

– В окружение попал. Пробиться к своим – то есть к советским – не смогли, разбежались поодиночке.

– Оружие бросил?

– Никак нет, заховал.

– В полицию зачем идешь? Присягу ведь принимал!

– А где она, наша Красная Армия? Немцы у Москвы стоят, до Волги уже дошли.

Сергей сначала нахмурился, наорать захотел, но потом опомнился:

– Да, Советам конец! Еще одно усилие – и Сталинград падет. Тот, кто окажет посильную помощь германской армии, будет достойно вознагражден.

– Рад стараться, – вытянулся Андрей.

– Значит, так. Неси свою винтовку, зачислю.

Андрей обрадовался, сделал поворот через левое плечо и вышел. Эх, жалко парня! Обстоятельства сложились плохие, а ведь не чувствовал Сергей у парня гнилого нутра.

После Андрея по очереди зашли еще двое. Оба были уголовниками и сидели еще до войны.

– Меня немцы из тюрьмы в Бобруйске освободили, хочу Великой Германии служить, – заявил один. Во рту его поблескивала золотая фикса, руки были в наколках, вид блатной.

«Сука!» – подумал Сергей. Во взводе его штрафники были, бывшие воры, и воевали они неплохо. А этот под прикрытием полицейского помародерствовать хочет.

– Такие, как ты, Великой Германии не нужны. Увижу еще раз на своей земле – шлепну. Пшел вон!

Уголовник испуганно выскочил из кабинета.

Последним зашел парень, лицо которого показалось Сергею знакомым.

– Семенов я, – представился тот. – А знакомый у нас общий, Гладков, – и улыбнулся. Видимо, видел он Сергея в отряде. – Сова привет передал, – прошептал парень.

– В полиции служить хочешь? – громко спросил Сергей. Потом поднялся, тихонько подошел к двери и резко ее открыл. В коридоре никого не было, полицейский маячил на крыльце.

– Ладно, зачислен. Сейчас бумагу выпишу, диктуй фамилию.

Сергей достал бланк и ручкой вписал паспортные данные парня. Пока чернила сохли, достал из кармана ключи и открыл каптерку.

– Подбери себе форму, повязку на рукав нацепи, винтовку и патроны возьми. Ночевать тебе есть где?

– Есть знакомая, у нее буду.

– Отлично!

Сергей прислушался, выглянул в окно – полицейский стоял на месте.

– Через пять дней обоз в город идти должен. Староста сказал – продналог повезут, я должен охрану дать. Поставлю самых отпетых негодяев, пусть наши озаботятся.

– Хорошо, запасы в отряде пополнят. Как рука?

– Поджила уже.

– А то нам сообщили, что начальник полиции при смерти, кровью исходит. Сова переживал: вдруг артерию какую задел?

– В полдень построение будет, не отлучайся – я тебя и еще одного новичка представлю. Если ухлопаете тех, кто обоз сопровождать будет, готовьте еще людей в полицию.

– Передам.

Найдя в столе список полицейских, Сергей решил на построении сделать перекличку.

Когда все восемь полицейских построились, он зачитал список. Услышав свою фамилию, полицейский делал шаг вперед и громко отвечал «я!», Сергей же старался всех запомнить в лицо. Потом он представил новичков:

– Нашего подразделения прибыло. Прошу вас любить и жаловать наших новых сотрудников – Андрея Сорокина и Павла Семенова. Они будут патрулировать парой.

На построении Сергей выбрал трех полицейских с самыми отвратительными, на его взгляд, харями – нагловатыми. Люди были явно с уголовным прошлым. Их он и пошлет сопровождать обоз, фактически они – смертники, только о судьбе своей не подозревают.

После построения к нему в комнату зашел полицейский – Аксенов. Он был самым долговязым, и его фамилия по алфавиту была в списке первой.

– Дозвольте доложить, господин начальник.

– Садись, слушаю.

– На Пролетарской девица проживает. До войны она в райпо работала, Михеева ее фамилия. Прощупать бы ее надо!

– Потискать захотел? – удивился Сергей.

– Не, я не в том плане. Я на ночном дежурстве вчера был, так она домой уже далеко за полночь вернулась. И ладно бы провожатый был – дело молодое, а то ведь одна вдоль заборов пробиралась, чтобы незаметнее быть… Оно-то понятно, комендантский час, на улице появляться запрещено.