Ив Престон - #Потерянные поколения

Как много мы еще не знаем об этом месте, в котором провели уже почти шестнадцать лет? Пожалуй, на некоторые вопросы нам никогда не найти ответов – они исчезли вместе с теми, кому принадлежал этот подземный город. Конечно же, из любопытства, проезжая мимо одной из комнат, отмеченных вопросом, я толкаю дверь рукой, пытаясь ее открыть, но она не поддается. Считывателя для браслетов не видно. Механический замок, наверное.

Сначала я думала выбрать компьютер, который находится ближе всего к медблоку, но, поразмыслив, решила, что это плохая идея. Чтобы не растерять форму, мне требуется физическая нагрузка, как можно больше, пусть даже это будет толкание кресла-каталки. Для рендера мне понадобится свободное пространство, а из тех помещений, что отмечены Виктором, наибольшая площадь у «комнаты видеонаблюдения», как сообщает схема. Поэтому ее я и выбираю.

Я поворачиваю ручку двери и заезжаю внутрь. Это занимает некоторое время – кресло достаточно громоздкое, неудобное, слишком низкое для меня, и я еще не привыкла к нему, да и вряд ли привыкну… Но надо признать очевидное – с его помощью я могу перемещаться.

На сломанные ноги я стараюсь не смотреть.

Оказавшись наконец внутри, осматриваюсь. Тусклый свет под потолком загорелся мгновением спустя после того, как я открыла дверь. Вряд ли подобное помещение можно назвать комнатой – по площади оно примерно с половину тренировочного зала Кондора, тоже, кстати, находящегося на техническом уровне.

В центре зала возвышаются установленные кругом восемь темных блоков, высотой около двух метров. Мне кажется, они едва слышно гудят. Похоже, это серверы, на которых должны были храниться записи с камер систем видеонаблюдения. Расстояние между серверами достаточно большое, и я могу проехать внутрь круга, не зацепившись креслом. Да, это идеальное место для рендера.

С левой стороны от меня на стене закреплено множество мониторов в несколько рядов. Под мониторами – длинный стол, перед ним – мягкое кресло на колесиках. Место наблюдателя. Сбоку от стола на полу стоит компьютер наблюдателя – еще один темный блок, но намного меньше.

Подкатившись ближе, я осторожно провожу ладонью по столешнице и тут же отдергиваю руку: она вспыхивает множеством разноцветных пятен. Кажется, я нашла интерфейс управления. Но он тут же гаснет, и на столешнице проступает блеклая красноватая надпись: «Работа в аварийном режиме. Подключите основной источник питания».

И как это сделать?

«Включить компьютер наблюдателя: синяя вытянутая панель с множеством переключателей, третий слева – поднять вверх, – написано на схеме рукой Виктора. – Затем управление – интерфейс под экранами». Нервный смешок вырывается у меня после прочтения этих слов. Кажется, я снова все сделала неправильно. Пора бы и запомнить порядок, Арника: сначала собираешь информацию – затем действуешь.

Я верчу головой по сторонам, пытаясь найти хоть что-то похожее на то, что описал Виктор. Наконец, когда «вытянутая панель» обнаруживается у меня за спиной, не могу сдержать стон разочарования.

Панель находится слишком высоко для меня.

Но я все равно подкатываю к стене, разворачиваю кресло параллельно ей и тянусь к переключателям. Ногти бессильно царапают синий пластик панели. Мне не хватает всего несколько жалких сантиметров, хоть я уже и вытянулась всем телом. Откинувшись на спинку кресла, я выдыхаю. Еще одна попытка, давай же, совсем чуть-чуть…

Ничего не стоило бы обратиться к кому-нибудь за помощью. Виктор предлагал сопроводить меня, и Клод, и Альма, и Риц – но нет же, сама доберусь, сама все сделаю… Кажется, Берт умудрился заразить меня своим упрямым «сам справлюсь».

Желая дотянуться, я слишком сильно подаюсь вперед – и дикая боль тут же простреливает ноги так, что слезы выступают на глазах. Из меня рвется крик, и я его не могу удержать.

Не думала, даже не догадывалась, что это будет так тяжело. Я потеряла возможность двигаться, и даже осознание того, что это ненадолго, что меня поставят на ноги и я вернусь в Корпус, присоединюсь к своему отряду, – все это отходит на второй план. Здесь и сейчас я чувствую себя искалеченной. Сломанной.

Обжигающие слезы уже катятся по лицу. Движение слишком много значило для меня. Оно было моим лекарством. Даже самые тяжелые мысли растворялись во время тренировки или пробежки, я всегда могла убежать от них в прямом смысле слова, убежать от чего угодно… А сейчас малейшее неосторожное движение вызывает чудовищную боль.

Пора прекратить убегать от самой себя.

– Посмотри внизу, – слышу я отчетливый бесплотный голос и застываю, подавив всхлип. – Должна быть линия от резервного генератора, с общим рубильником… – добавляет голос уже намного тише, но я успеваю понять, что он принадлежит девушке.

– Как он выглядит? – выкрикиваю в надежде, что мне ответят, и я смогу понять, откуда исходит этот голос.

– Синяя квадратная панель, шириной с ладонь… два переключателя, – несмело перечисляет голос, но я ищу взглядом вовсе не синюю квадратную панель. Звук идет из небольших динамиков, которые расположены по обе стороны от панели с экранами. Подкатившись к ней, я начинаю лихорадочно считать экраны, уже заранее зная, сколько их окажется. Шесть на пять, и в нижнем ряду одного не хватает. Двадцать девять – столько же, сколько и бункеров в системе подземного Терраполиса, не считая того, в котором сейчас находимся мы.

Виктор ошибся. Это не комната видеонаблюдения. Это комната связи.

И, кажется, со мной сейчас говорит малодушная.

От очередной инъекции обезболивающего невероятно клонит в сон. Моя неосторожная попытка дотянуться до переключателей позволила боли побороть действие лекарств, и, как бы мне ни хотелось задержаться в комнате связи, пришлось вернуться в медблок. Я почти не помню, как добиралась обратно, – было больно, очень больно… Зато не скоро забуду вид Константина на пороге медблока. О, доктор был в ярости.

Меня выдал браслет. Совсем забыла, что эта штука не только двери отпирает, но и фиксирует, когда у пациента медблока внезапно что-то начинает сильно болеть… И тут же сообщает об этом его лечащему врачу.

К счастью, мне повезло – сканирование подтвердило, что кости в неизменном состоянии. Нет, они все так же сломаны, но никаких смещений после нагрузки не произошло. Константин заявил, что если я так беспечно буду относиться к его предписаниям, то мне потребуется слишком много времени, чтобы встать на ноги, и о возвращении в Корпус придется забыть. А если я еще хоть раз коснусь ногой пола, то он перестанет давать мне лекарства. Остаться наедине с болью – не самая приятная перспектива, поэтому я послушно киваю и клятвенно заверяю доктора Константина, что буду самым примерным пациентом. Он говорит, что поверит в это, если я на неделю откажусь от прогулок на моем кресле. Приходится согласиться, чуть ли не скрипя зубами от досады.