Дмитрий Силлов - Закон Долга

В общем, примерился я, да и приложил «батарейки» к концам «булавок», торчащих из рук Японца. Тут важно их одновременно замкнуть, чтоб нервную систему не закоротило. А то вместо лечения из человека получится подобие растения, ни на какие раздражители не реагирующего. Кстати, еще одна причина, почему артефакт-аптечки официально поставляются только в Зоны. На Большой земле военное командование считает, что все, кто попадает на аномальные территории, автоматически превращаются в смертников. А смертника лечить можно чем угодно. Сдохнет – и ладно, все равно это списанный материал…

Я не промахнулся.

Сначала отреагировали «булавки». По ним побежали слабые красноватые вспышки, практически мгновенно сменившиеся на более редкие зеленые. Сейчас «молчащие булавки» вели себя как «говорящие», и это нормально. Значит, есть надежда, что всё закончится хорошо. Ибо даже если ты правильно замкнул цепь, далеко не факт, что пациент останется в живых. Или, например, не превратится в мутанта – такое тоже случалось в практике лечения артефактами.

Но пока вроде всё шло нормально. Я это почувствовал буквально на своей шкуре, когда «батарейки» начали нестерпимо колоть пальцы. Через несколько мгновений ощущение сменилось – теперь подушечки пальцев жгло, да так, будто я сжимал ими раскаленные добела куски металла. Теперь главное не отпустить артефакты, иначе в полутемном коридоре останутся два человека-растения, которых лечить бесполезно, гораздо милосерднее пристрелить обоих. Или два мутанта, коих непременно пристрелят «зеленые», тоже мутов недолюбливающие. Кстати, подкладывать что-то под пальцы бесполезно. Не будет у «батареек» непосредственного контакта с исцеляющим, не будет толку и от самого исцеления – цепь просто не «включится».

И я терпел, до ломоты в челюстях сжимая зубы, чтоб не заорать, пока красные искры не побежали по «браслетам». С каждым мгновением этих искр становилось все больше, и все быстрее было их движение. Через несколько секунд на запястьях Виктора уже горели сверкающие огненные вихри, неистово вибрирующие, отчего тело Японца начало трястись, словно по нему пропустили ток высокого напряжения.

Эта тряска передалась и мне. Меня колотило, бросая то в жар, то в холод. В какой-то миг я испугался, что выпущу из пальцев «батарейки», но в следующее мгновение понял – опасался я зря. Артефакты намертво приросли к «булавкам», так же как к «этакам» прикипели мои пальцы…

А вибрация все усиливалась… Как и неистовая, сумасшедшая боль в моих руках, которая начала подниматься выше, усиливаясь с каждым ударом моего сердца.

Я прекрасно знал свой болевой порог и с опаской ждал, что сейчас, вот прям сейчас потеряю сознание от этой адской боли…

Внезапно раздался резкий хлопок – и всё прекратилось.

Боль исчезла, будто ее и не было – как и вибрация, только что сотрясавшая меня от макушки до пяток. Вполне можно было бы ожидать нереальной слабости после такого потрясения… Но ее не было. Наоборот – так хорошо отдохнувшим, свежим и полным сил я себя не чувствовал уже очень давно.

Я осторожно пошевелил пальцами, ожидая чего угодно – от вспышки боли до того, что они просто отвалятся. Между ними хрустнуло, и на каталку посыпались мелкие черные осколки вперемешку с крупной пылью – всё, что осталось от «булавок» и «батареек». Кстати, на запястьях Японца тоже больше не было «браслетов». Лишь черные, растрескавшиеся бублики, готовые рассыпаться от малейшего движения. Они и рассыпались, когда Виктор пошевелился и резким, неуловимым движением принял свое любимое положение сидя с ногами, сложенными крест-накрест, будто они были резиновыми. Понятно. Артефакты отдали Савельеву всю свою силу. И, судя по моему самочувствию, мне тоже кое-что перепало.

– Благодарю, – кивнул Японец.

– Не за что, – пожал я плечами, развязывая шнурки-сагео на своей груди. – На, забирай свои мечи. И как ты только их на себе таскаешь, ума не приложу. Неудобно же.

– Дело привычки, – усмехнулся Виктор, принимая свое оружие. – За них спасибо отдельное.

– Лучше плохонькая штука баксов, чем отдельное большое спасибо, – проворчал я.

– Как сказал бы Станиславский, не верю, – сказал Японец, легко спрыгивая с каталки – по ходу, артефакт-аптечка и ранение ему подлечила. – Ты ж в случае чего возьмешь жратвой и патронами. Причем не за то, что спас кому-то жизнь, а за какую-нибудь хрень.

– Жизнь в Зоне ничего не стоит, – заметил я, поднимая с пола и закидывая за спину свою СВД, к которой теперь у меня были патроны. – За что тут брать плату? А хорошая, качественная хрень всегда пригодится в хозяйстве.

Виктор хотел что-то сказать в ответ, но тут чей-то массивный силуэт перегородил выход из коридора, заслонив собой скудный солнечный свет, падающий снаружи.

– То-то я смотрю, куда ж ты намылился? – прозвучал знакомый голос. – Что это за тип в рванине? «Борг»? И ты, значит, для него эти две зубочистки сюда приволок. Кстати, сдается мне, лоханулся наш батька, и не простое это пырялово. А ну-ка оба ни с места, и чтоб я ваши руки видел!

Ну и, конечно, в процессе этой тирады лязгнул автоматный затвор, ибо в Зоне наезжать на кого-либо не наставив на него автомат это примерно как травинкой щекотать в ноздре крокодила. Круто, смело. Но чревато.

Я медленно повернулся на голос.

Ну да, кто же это еще мог быть. Заворотнюк, возненавидевший меня еще при первом знакомстве. Что вполне логично. Какому хранителю тела понравится, когда и старый, и новый главарь группировки щелкают его по носу, как только он проявит служебное рвение в отношении меня, сталкерюги поганого. И вот сейчас – надо же! – нашлось подтверждение тому, что этот самый сталкерюга якшается с подозрительным типом и даже передает ему оружие!

Честное слово, я в душе человек мирный и незлобливый – если, конечно, меня не специально злить. Потому я и сказал, мягко, душевно, по-доброму, как говорят с капризными детьми и сумасшедшими:

– Спокойно, Заворот, это мой старый друг. Для него я аптечку и брал у вашего гетмана…

– Для тебя, гнида сталкерская, я не Заворот, а младший сержант Заворотнюк, – сквозь зубы процедил хранитель тела, совмещая линию прицела автомата с моим лбом. – А ну, мля, оба легла на землю и руки на затылок положи… Ай, твою душу!..

Ага, рано Заворот бронещиток шлема поднял. Хотя понять его можно – не особо приятно смотреть на окружающий мир через многослойное бронестекло. Да и дышится так легче, хоть производители экзоскелетов и гарантируют отменное качество их внутренней вентиляции.

Дело в том, что в процессе словоизлияний Заворотнюка Виктор задумчиво так провел пальцем по каталке, на которой еще сидел. Незаметное движение, лишенное какой-либо агрессии, которое я тем не менее заметил краем глаза. И внутренне приготовился, ибо Савельев не из тех, кто в задумчивости бесцельно шевелит конечностями.