Михаил Николаев - Телохранители. Закрытый сектор

Гена появился ближе к вечеру. Он стремительно вошёл в обзорный зал, остановился, порывисто дыша и буравя нас глазами.

– Как вы, не передумали?

– Нет, конечно. Где ты был? Мы ведь уже опаздываем, осталось меньше шестнадцати часов!

– По дороге объясню, – Гена плюхнулся на устройство, заменяющее ему кресло, – Бель, начинай разгон, портал находится там-то и там-то, входить в него будем по такому-то азимуту с такой-то скоростью.

Двойное ускорение вжало нас в спинки кресел. Иннокентий распластался на своей подушке, пристроив голову на передние лапы.

– В общем, дела обстоят так, – начал ящер своё повествование. – Руководители моей цивилизации не уверены в необходимости нашей миссии. Не вообще, а именно на данном этапе, до начала боевых действий. Они считают, что раз уж там сложилась критическая ситуация, то надо этим воспользоваться и дать ей разрядиться. А потом, когда обе цивилизации окажутся в той или иной степени ослабленными, заявиться туда и диктовать им свои условия с позиции силы.

– Ты получил официальный приказ? Это согласованно с Галактическим Советом?

– Нет, Совет абсолютно не в курсе. И приказа у меня, разумеется, нет. Мне намекнули, что было бы желательно, чтобы мы не успели к началу боевых действий. А потом не торопились их прерывать. А для гарантии, задержали меня настолько, чтобы мы физически не могли успеть вовремя, но это не выглядело, как явный саботаж.

– И что, мы не успеваем?

– Успеваем. Я знаю более короткий путь. Но из третьего портала нам придётся выходить почти в хромосфере жёлтого карлика, являющегося нашей целью.

– Это как раз не страшно. Мы такой вариант предусматривали. А ты не боишься, что, не исполнив указания руководства, можешь пострадать сам? У нас, например, такие вещи, мягко говоря, не приветствуются.

– Нет, не боюсь. Дело в том, что задача мне ставилась непосредственно Галактическим Советом, а его решения при конфликте интересов всегда имеют безусловный приоритет. Потому меня и придержали, чтобы не ставить перед дилеммой.

– Понятно. С этой минуты можешь рассматривать себя как принятого в команду в качестве равноправного члена.

В боевой рубке имперского супердестроера царило спокойствие. Да и какие могут быть поводы для беспокойства, если операция, все нюансы которой были многократно проработаны на главном компьютере империи, развивалась точно по графику. И не было в природе сил, которые были способны не то что изменить её ход, а даже вызвать заметное отклонение от графика. В систему жёлтого карлика G-27 вторгся самый могучий из когда-либо существовавших космических флотов.

Выход из портала был осуществлён около часа назад в пяти миллиардах километров от системообразующей звезды, выглядящей сейчас на обзорном экране в виде жёлтого пятнышка. Несомненно, наш флот уже замечен людишками, этими мягкотелыми бесхвостыми обезьянами, являющимися ошибкой природы, и эскадры их кораблей приведены в боевую готовность. Только это уже ничего не изменит. Даже в том гипотетическом случае, если бы в системе оказался весь людской флот, его сил оказалось бы недостаточно для того, чтобы остановить тщательно подготовленное вторжение.

Пусть человеческий линкор в полтора раза мощнее дестроера. Более того, нет абсолютно ничего страшного в том, что работая в паре, два тяжёлых людских крейсера могут при удачном стечении обстоятельств нанести дестроеру весьма существенные повреждения. Дуэльных схваток в этот раз не будет. Ну, может быть, в самом конце, когда займёмся уничтожением тех, кто уцелеет в сражении. Если, конечно, таковые останутся.

Против армады, собранной в компактный, плотно сжатый кулак все эти жалкие линкоришки бессильны. Я находился в геометрическом центре ордера, но очень хорошо представлял, как он выглядит со стороны. Параболический конус. На его острие находится один дестроер. По четырём осям от него с отставанием на пару корпусов – ещё четыре. Во втором кольце восемь дестроеров, в третьем – шестнадцать. Последнее, самое широкое кольцо, в основании конуса – 27 кораблей. Таким образом, любой из кораблей противника, будет иметь дело с полутора десятками моих дестроеров одновременно. А с учётом того, что управление стрельбой лазерных батарей главного калибра всех кораблей выведено на пульт, расположенный в боевой рубке флагмана, мощности одного скоординированного залпа даже пяти дестроеров с лихвой хватит для гарантированного уничтожения линкора.

Планетарные крепости людей значительно мощнее и дальнобойнее их линкоров, но как раз для их уничтожения империя и построила корабль, в боевой рубке которого я сейчас восседаю. Его возможности позволяют вести стрельбу с дистанции, которая существенно превышает эффективную дальнобойность крепостных батарей. Таким образом, крепости можно вывести из строя по очереди. Это мощные сооружения, но если долго бить в одно место, разрушить можно что угодно.

А когда покончим с крепостями и разгоним остатки флота, можно будет не торопясь заняться планетой. Думаю, что нескольких сотен ракет с боеголовками снаряжёнными антивеществом будет вполне достаточно для уничтожения всей имеющейся на ней органики. Ошибку, допущенную природой, надо исправлять, причём кардинально. Эта форма жизни не просто нерациональна, она ещё и опасна, и потому должна быть полностью искоренена. Они ведь даже прыгать нормально не способны, уроды бесхвостые.

Потом двинемся санировать вторую систему. Действовать там можно в такой же последовательности, как и тут.

Чтобы не отвлекаться на астероиды, флот двигался чуть ниже плоскости эклиптики, поддерживая экономичную скорость в десять тысяч километров в секунду. До орбиты дальнего из двух «Юпитеров», начиная с которой, предположительно, можно было ожидать первых боестолкновений, оставалось чуть меньше двадцати часов.

Последние трое суток я представлял собой комок нервов. Получится или нет? Вдруг ящеры в последний момент передумают и рассредоточат ордер? Тогда придётся гоняться за ними по всей системе. И при этом, с высокой долей вероятности, можно очень даже неслабо огрести – рядовой дестроер по определению проигрывает линкору в схватке один на один, но линкоров у нас осталось всего пять, после того как три были выпотрошены и вследствие кардинальной реконструкции превращены в брандеры.

Ожидание кончилось и картина, возникшая на экране умножителя, ласкала моё сердце и грела душу. Нет, абсолютно не зря мы пожертвовали тремя линкорами. Я до самого конца не верил, что возможна такая удача, и на свете действительно имеются невероятные кретины, додумавшиеся сконцентрировать пятьдесят семь огромных кораблей на крохотном пятачке, сечением в триста шестьдесят три квадратных километра. Но аналитики не подвели. Великолепная, неописуемо прекрасная мишень на скорости в одну тридцатую от скорости света мчится прямо навстречу своей гибели.