Сергей Слюсаренко - Синтез

– Уважаемый Олег, мнэ-э-э… – он глянул в ведомость, – Шергин. Вы, конечно, произвели очень хорошее впечатление на членов комиссии. Идея заниматься научными исследованиями человеку с мнэ-э-э… альтернативным образованием очень интересная. И готовились вы тщательно, ни у кого сомнений не возникло. Но вот ваш реферат… Извините, это… У нас даже лаборанты понимают, насколько эта идея… мнэ-э-э… ну, несостоятельная, что ли. Я думаю, вы бы были хорошим аспирантом, но вот полное отсутствие опыта говорит о том, что аспирантура вам никак не подходит.

– Ну, так возьмите меня просто на работу, – ухватился я за соломинку. – Я наберусь опыта!

– Вот с этим как раз все сложнее, – мрачно ответил секретарь. – На работу без специального образования мы вас не можем взять. Вы же не согласитесь работать… мнэ-э-э… уборщицей? Да и никто не позволит нанять уборщицей человека с высшим образованием. И московской регистрации у вас нет.

– С регистрацией нет проблем, бабушка мне квартиру оставила. Маленькую, но отдельную, – уже прекрасно понимая, что ничего мне не светит, возразил я. – И почему только уборщицей? После физфака многие работают программистами.

– Ну и зачем нам программист? – В голосе секретаря уже появилось раздражение. – В общем, сдавать остальные экзамены вам уже нет смысла.

Я попрощался и побрел по коридору на выход. Самое ужасное – это вернуться домой, выслушать утешения от родителей и потом все-таки идти по специальности в какой-нибудь НИИ твердого тела заниматься никому не нужной спектроскопией за мизерную, унизительную зарплату.

– Стойте… мн-э-э-э… Шергин! – раздался из-за спины голос секретаря. – А вы разбираетесь в компьютерных сетях?

– Естественно, – бодро соврал я.

– Нам нужен человек, который будет следить за нашей институтской сетью, интернетом…

– Системный администратор, что ли? – безразличным голосом спросил я, а у самого екнуло сердце, мне рассказывали, какие деньги зарабатывают сисадмины в Москве, а тут еще и здесь, в археологическом институте.

– Да, только… – замялся ученый секретарь, – у нас зарплата такая, ну… академическая. Но у вас будет шанс освоиться, познакомиться с людьми, и через какое-то время можно будет возобновить вопрос об аспирантуре. Конечно, при условии, что вы к науке отнесетесь со всей серьезностью, не так, как сейчас. Тем более что для сотрудников поступление – это формальная процедура.

Так я стал сотрудником академического археологического института.

Естественно, работа в институте была не бей лежачего, но вот начало ее оказалось не таким простым. Предыдущий сисадмин, которого уволили за беспробудное пьянство и кражу спирта, выделенного для работы в поле, не оставил пароля к системе. И мне нужно было не просто поддерживать сеть, а заново ее устанавливать. Пришлось срочно изучать весь софт, сносить систему, ставить новую. Возможно, потому что я все сделал правильно и достаточно быстро, ко мне стали относиться хорошо. Но народ в институте оказался смурной, поговорить о палеоконтакте, о том, как могли пришельцы изменить наш мир, у меня получалось только с самыми молодыми сотрудниками… Теми, кому я ставил сеть на компьютерах. Вообще эти археологи оказались очень большими занудами, и хорошо, наверное, что я не поступил в аспирантуру.

Так началась моя жизнь в Москве. Постепенно стали появляться знакомые, однушка в Чертаново оказалась уютным убежищем. Старенький «жигуль», который подарили родители, пришелся как нельзя кстати.

Я много раз спрашивал сам себя, был ли тот случай, который так радикально поменял мою жизнь, простым совпадением, или все-таки человек, который к чему-то стремится, всегда обретает шанс.

Я ехал домой летним вечером, было еще совсем светло. Я срезал по новой дороге, проложенной на месте недавно снесенных хрущевок. И внезапно, именно внезапно, прямо перед моей машиной возник человек. Я вдавил педаль в пол так, что испугался, что пробью днище. Мужик кулем упал на капот, помял его, и хорошо еще, что кумполом не разнес лобовое стекло. Он, конечно, приложился крепко и сполз с машины на асфальт. Впрочем, пока я выскакивал из машины, он уже сидел, прислонившись к колесу моей «семерки». От него так разило спиртным, что стало понятно, почему он полез на дорогу там, где и намека не было на переход. Мужик что-то бормотал о том, что все в порядке и все кругом сволочи. Вернее, нет, не кругом, а «там». Где – там, я не стал выяснять, а вызвал гаишников и «Скорую». Морда у мужика была в крови, и мне не хотелось отвечать за его жизнь. Вообще мужик похож был на бомжа или на туриста после похода в горы. Оборванный, в стоптанных грязных сапогах.

«Скорая» приехала раньше полиции, пострадавшего усадили в микроавтобус и стали мазать зеленкой, уколы какие-то делать. Мужик только мычал. Потом приехали гаишники, мельком глянули на него, разрешили его увезти в больницу и потом начали составлять с моих слов протокол. Сначала, конечно, попросили подуть в трубочку, проверили права и регистрацию. В итоге меня отпустили, но просили никуда не уезжать. Типа следствию я понадоблюсь. Полиция шустренько собрала свои манатки и уехала, их куда-то еще вызвали. Я уже собрался трогаться, но заметил у себя на капоте сумку. Сначала я решил, что ее оставили полицейские, но потом понял: это тот самый мужик забыл. Делать было нечего, я решил отдать сумку, когда меня вызовут для следствия. Ну или завтра в больницу позвоню. Забрал я ее с собой и даже из машины не вынимал, так и валялась в багажнике.

А через день прямо на работу позвонили из полиции. Не гаишники, а следователь по фамилии Копайко. Они, видимо, по фамилиям сотрудников подбирают. Копайко пригласил меня к себе на разговор, и мне пришлось отпрашиваться у начальства. Кстати, начальник мой был тот самый ученый секретарь. Он не преминул съязвить, что, наверное, это не ДТП было, а я столкнулся с летающей тарелкой.

Следователь оказался симпатичным парнем примерно моего возраста. Он совершенно нормально со мной разговаривал, расспрашивал об обстоятельствах происшествия. Почему-то два или три раза спросил, знаком ли я с потерпевшим. Потом добавил, что из больницы, куда был доставлен потерпевший, этот потерпевший в тот же вечер исчез. А так как я являюсь единственным человеком, заинтересованным в его исчезновении, то Копайко обязан все проверить. В общем, стало ясно, что он отрабатывает формальные процедуры, иначе бы вряд ли он мне рассказал все подробности. Следователь даже спросил, где я находился вечером после ДТП, объяснив мне, что алиби необходимо. А где я находился? Я весь вечер пытался починить фару на моем «жигуле», которую тот идиот вывалил. Копайко сказал, что еще со мной свяжется, когда все детали проверит, и так, между прочим, спросил, не видел ли я, с какой стороны дороги выскочил потерпевший. Я опять повторил, что не видел, потому что тот просто выскочил перед машиной, словно с луны свалился. Он еще раз попрощался и пожелал всего хорошего.