Сергей Слюсаренко - Синтез

Пришлось вытерпеть долгие речи государственных мужей и пройтись вдоль почетного караула… Дуду почему-то постоянно отдавал честь. На замечание Олега, что к пустой голове руку не прикладывают, мартыш отреагировал неожиданно и категорично. Он украл фуражку у одного из солдат роты почетного караула. Фуражка была с высокой тульей, золотой кокардой и большим радужным пером птицы галифас над ухом. После небольшой заминки фуражку подарили Дуду от имени городских властей.

Олег с облегчением вздохнул, когда их препроводили в роскошный паромобиль, сверкающий золотыми вензелями и медными трубами, идущими вдоль сверкающего черным лаком котла. Балакирев поехал следом за ними отдельно, вместе с тремя боевыми экипажами и взводом охраны, мобилизованной с бронепоезда. Уже в пути им сообщили, что торжественная встреча организована прямо в Депозитарии.

Олег почти не помнил дороги. Вначале роскошь блистательной столицы Клондала Антарии мелькала в окнах экипажа своими магазинами, пестрой публикой, дорогими каретами. Потом долго и уныло тянулись ангары, склады, свалки и убогие поселки-спутники. А потом однообразной серой полосой несся мимо скудный клондальский пейзаж. Мерное покачивание экипажа, довольное бормотание Дуду, прилипшего к окну, и давно заснувший Батрид – все это убаюкивало, и кончилось тем, что Шергин очнулся только от громкой музыки духового оркестра. Убедившись, что он в салоне экипажа один, Олег открыл дверь и выглянул наружу. Свежий горный воздух моментально прогнал остатки неглубокого сна.

У входа в главные городские ворота Депозитария происходила торжественная встреча. Батрид, держа за руку Дуду, выслушивал приветственную речь ректора профессора Турбаха. Тот, облаченный в торжественный академический балахон, зачитывал похвальный свиток, патетически вздымая время от времени глаза к небу и благодарственно обращая взор к Лано. Отсюда, из экипажа, разобрать слова было невозможно.

Олег, считая себя в некоторой степени причастным к торжествам, подошел к Батриду и скромно стал чуть позади. Речь ректора в конце концов была окончена, он вручил свиток Лано. Профессор сиял от удовольствия и раскланивался перед стоящими по обе стороны от мобильной кафедры членами Ректората. Следующим выступал профессор Бальдраф. Олег внутренне напрягся, вспоминая, как сильно Лано не любил этого деятеля. Но скандала не произошло. Батрид так же благодушно воспринимал очередную хвалебную речь. Бальдраф кратко, за сорок минут, изложил все произошедшие в последние дни события. Как было ограблено хранилище, как Батрид – естественно, под чутким руководством Ректората – осуществил секретную операцию по разоблачению похитителей, как в тяжелейшей борьбе правое дело Лореи победило. В конце своей речи он патетически произнес:

– А сейчас мы все будем свидетелями того, как в отстроенном после варварского нападения хранилище будет открыта временная экспозиция похищенных предметов с подробным описанием всех событий! – Бальдраф зааплодировал, призывая к тому же собравшуюся публику.

Для Шергина это действо было совершенно неожиданным. То ли все было обговорено с Батридом, пока Олег спал, то ли он был заранее предупрежден, но профессор участвовал в происходящем так гармонично, словно хорошо знал сценарий.

Из-за спин собравшихся выступила процессия носильщиков, наряженных в балахоны выпускников университета Лореи. Они держали носилки, украшенные цветами и серебристыми лентами. Первые, самые большие носилки держали восемь человек, на них был установлен ковчег. Далее последовал моток ниток. Последним несли половинку драконьего яйца.

Реакция Дуду при виде половинки яйца была совершенно неожиданной и шумной. Мартыш подбежал к носилкам, невзирая на протесты носильщиков, потрогал, скорее, погладил полусферу. Потом жалобно глянул на Лано и с тихим писком убежал. Он ринулся вниз по дороге, ведущей прочь от Депозитария, в сторону леса, где его и встретили впервые много дней назад.

– Вот же непредсказуемое создание, – развел руками Батрид. – Ну, куда его понесло?

Он печально смотрел вслед убежавшему мартышу, что-то подсказывало ему, что Дуду не вернется. От грустных мыслей Батрида отвлекло деликатное покашливание. Рядом стоял генерал Балакирев.

– Господин профессор, я хочу от своего имени и имени моих солдат попрощаться с вами. Наша миссия окончена, вы в полной безопасности.

– Да-да, конечно, – согласился Лано. – А вы не могли бы, ну, напоследок, может быть, прочесать лес, а то глупый мартыш…

– Господин профессор, мы не приспособлены к боевым действиям в лесу, – нахмурился генерал. – Мы же все-таки железнодорожники.

– Да, вы правы, – согласился Лано. – Спасибо вам за все. Мы уже в полной безопасности, так что можете считать вашу миссию полностью выполненной.

– Дорогой Батрид, я гарантирую вам вечное уважение от имени всего подвижного состава нашего континуума и, наверное, всего Центрума.

Балакирев окончательно церемонно откланялся, щелкнул каблуками и удалился.

Всему приходит конец. И плохому, и хорошему. Когда от официоза и фальшивых поздравлений у Олега разболелась голова, был объявлен торжественный фуршет. На этом речи кончились, и все официальные лица через минуту поглощали деликатесы и изысканные вина. А когда столы опустели, все разъехались по домам. Лано дальновидно спрятался, чтобы не прощаться с каждым лично.

После торжеств, речей и банкетов келья Батрида казалась тихим райским уголком, где можно было наконец отдохнуть. Лано так соскучился по своему жилью, что сначала просто ходил по комнатам, трогал разные предметы. Потом взял метелку из перьев и стал сметать пыль, которая успела покрыть все толстым слоем.

– Лано, у меня сложилось впечатление, что вы были подготовлены к сегодняшним торжествам заранее. Вы знали, что все будет проходить именно так? – задал мучивший его вопрос Шергин.

– Олег, не смешите меня. – Батрид даже не посмотрел на Шергина, продолжая сметать пыль. – Прожив здесь столько лет, проработав с этими людьми столько лет, я знаю наперед каждый их шаг. Я что, раньше в торжественных заседаниях не принимал участия? Все всегда сводится к адресу в честь юбиляра, победителя или открывателя. И обязательно потом Бальдраф расскажет о собственном вкладе в дело прогресса.

Профессор вытер все запыленные поверхности в гостиной и вернулся в свою спальню. Олег увидел сквозь неприкрытую дверь, как Батрид первым делом взял в руки футляр с портретом, открыл крышку и несколько секунд неподвижно смотрел на изображение. Потом закрыл и положил на место. При этом он оглянулся, словно желая проверить, что за ним никто не наблюдал. Шергин не стал отводить взгляд и делать вид, что ничего не заметил. Батрид быстро прошелся по мебели в спальне веником из перьев и вернулся в гостиную.