Сергей Слюсаренко - Синтез

– Он нам подарил… э-э… – Олег задумался. – А, да! Кусочек хризопраза.

Шергин произнес это слово, и тут словно молния сверкнула у него в мозгу.

– Девочка в Сколари! – воскликнул он. – Она сказала «Это хризопраз, пористый минерал, цвет которого определяется включениями никеля».

– Да! – обрадовался профессор. – Где он?

Олег ринулся к своему рюкзаку, надеясь, что среди всего, что он пронес через Центрум, камень не затерялся.

– Вот он. – Он раскрыл ладонь, там лежал камень.

– Понимаешь, ведь все гениально просто! Термоядерный синтез внутри оболочки из унунквадия может пойти совсем не так, как он шел тогда у этого вашего Росси. Процессы могут привести к потрясающе неожиданным результатам. Я так понимаю, что энергия не будет уходить только в тепло. Покажи камень мартышам.

То, что люди сохранили камень, произвело на мартышей сильное впечатление. Очевидно, это было важным моментом в ритуале. Старший мартыш встал, подошел к Олегу, накрыл лапой ладонь с камнем и сказал:

– Ключ. Мир. Вечность.

Шергин не знал, что ответить, но мартыш и не ждал ответа. Он взял в руки одну половинку сферы, положил в нее камень и защелкнул вторую полусферу. Теперь у него в руках была сфера с хризопразом внутри.

– Ключ. Мир. Мартыши.

После этого все гости, за исключением Дуду, как по команде поднялись и гуськом покинули келью Батрида. Сфера из унунквадия со всеми подсоединенными частями осталась лежать на полу.

– Ну и?.. – спросил Олег, хотя вопрос был скорее риторический.

– Что – и?.. – в тон ему ответил Лано.

– Мы собираемся привести в действие это устройство?

– А зачем?

– Ключ. Дуду. Дом. – Дуду сидел рядом со сферой и гладил ее лапой.

– Я думаю, все очень просто. Вы писание так и не прочли? – спросил Олег профессора.

– Опять ты ко мне с этим писанием! – вспылил Лано. – Да сколько можно! Ну, прочел, и что?

– Но ведь теперь, перед открывшимися фактами, вы не будете спорить, что сам процесс формирования мира-ромашки там описан правдиво? – не отступал Шергин.

– Ну, любая легенда основана на реальных событиях, только переврана до неузнаваемости. Неужели ты думаешь, что все началось с какого-то простого автомата, оставленного здесь неизвестно кем?

– Да, но сотни, если не тысячи теологических работ обсуждают, почему миров множество, а в писании указано, что должно быть двенадцать!

– Я не читаю теологических сочинений. Я человек классического, материального образования, – отрезал Батрид. – И совершенно уверен, что история из святого писания – фантазии церковников.

– А вот и зря! Вы, Лано, нарочно не хотите воспринять информацию, которая содержится в писании. Но ведь это неверно!

– Ну и что ты тогда думаешь обо всем этом? – уже успокоившись, примирительным тоном спросил Лано. – Ты хочешь сказать, что в момент инициализации один из приборов сработал неправильно?

Лано ткнул пальцем в сферу, от которой не отходил мартыш.

– Именно это я и хочу сказать.

– А при чем здесь тогда мартыши? Почему вдруг они хранили ключевые элементы этого устройства?

– Тут я могу только фантазировать, – ответил Олег. – Но мои фантазии можно проверить только…

– Только – что?

– Только если мы сможем заставить работать эту, последнюю, двенадцатую сферу – реактор…

– И откроем новый мир? Ни за что!

– Почему? – спросил Олег, хотя прекрасно знал, что ответит Лано.

– Потому что мы не в состоянии предположить точный результат этого эксперимента. А если получится то, что хотел сделать Трато? И наш мир полетит в тартарары!

– Он хотел это сделать в другом мире, чтобы нарушить баланс переходов и пространства. А я говорю всего лишь о том, что мы частично повторим изначальную инициализацию. Доделаем то, что по каким-то причинам не получилось у ваших предков.

– Я сказал – в этом я не участвую и тебе настоятельно не рекомендую, – строго сказал Лано. – Так что ты там говорил о твоих фантазиях?

– Я могу предположить, – Олег глянул на Дуду, – что, возможно, этот последний, двенадцатый мир – родина мартышей.

– Да? С чего вдруг?

– Я же говорю, это не реальные мысли, только фантазии. А подталкивают меня к этому слова Дуду – «Дом, ключ»!

– Ты все-таки еще очень молод. Ты романтик, – грустно улыбнулся Батрид. – Ты еще надеешься, что мы в силах сделать нечто полезное и доброе, важное для других. Это хорошо. А в реальности мы сталкиваемся только с тем, что нам надо выживать, бороться за себя, противостоять мерзавцам. И на улучшение мира и добрые поступки у нас уже нет времени. И сил. Да и… Время героев прошло. Вернее, так точнее – одно время героев прошло, а другое не началось. И так было и есть во все времена. Герои в прошлом и в будущем. Но не посередине.

– Не совсем понимаю вас, – нахмурился Шергин.

– Я просто хочу сказать, что герой – человек, творящий абсолютное добро и преобразующий миры, – это сказка. Сказка, которую сочиняют люди. Тысячи и миллионы незаметных, простых людей, о которых никто никогда потом не вспомнит, работают, чтобы потом сказали, что все сделал один герой.

– Я не хочу стать героем, я не призываю к геройским поступкам. Но ведь кому-то надо было, чтобы миров было несчетное множество, а не двенадцать? К этому привела случайность?

– Видимо, и случайность была кому-то нужна… – Лано не договорил и прислушался. – И, кроме того, в твоих рассуждениях есть явная алогичность. Если не был создан проход в мир мартышей, то как они попали к нам? Это же нонсенс с точки зрения твоих рассуждений.

– Лано, давай о том, как мартыши попали в Центрум, подумаем позже, да? – сказал Олег. – Это же не самое важное сейчас, так ведь?

– Да, конечно, но проводить такой эксперимент – это просто безумие, – строго ответил Батрид и снова прислушался к звукам на улице. – Там кто-то за дверью.

– Ну, скорее всего мартыши еще что-нибудь принесли, – улыбнулся Олег. – Дары волхвов.

И тут громко постучали. Батрид не спеша подошел к двери и отпер ее. Еще не успела отойти защелка, как створки от страшного удара разлетелись. В келью ворвались вооруженные люди. Их лица скрывали темные платки. От неожиданности Олег даже не попытался оказать хоть какое-либо сопротивление. Да и под дулами автоматов оно было бы бессмысленным. Его и Лано грубо повалили на пол. Пеньковая веревка впилась в запястья и лодыжки. Потом обоих резким рывком усадили на пол. Олег боковым зрением успел заметить, что на Дуду надели ошейник и пристегнули длинной цепью к ножке шкафа.

И тут в келью вошел еще один человек. Он был одет в черный длинный плащ. Его лицо закрывала небольшая полумаска, к которой шли тонкие медные трубочки, присоединенные к баллону за спиной. Человеку было тяжело дышать, и газ из баллона облегчал дыхание. Но полумаска не смогла помешать ни Лано, ни Олегу узнать гостя. Это был Трато Граценбург.