Брайан Герберт - Дюна: орден сестер

– Удивительно, как быстро сумел их загрузить директор Венпорт: ведь персонал был рассредоточен по многим верфям и фабрикам, – сказал Гилберт, опасаясь, что Манфорд истолкует его тон как восхищенный. – Он очень эффективно провел операцию.

Вождь батлерианцев улыбнулся.

– Какая разница? Страх смерти подгоняет.

Гилберт нахмурился, продолжая наблюдать за кораблями; он проводил в уме быстрые вычисления.

– Нет. Не думаю, что объяснение таково… – Ощущение беспокойства усиливалось. – Пожалуйста, спросите у директора Венпорта, сколько человек эвакуируют.

Манфорд удивился и слегка растерялся.

– А какое это имеет значение? Мы будем держать их в плену на их собственных кораблях. Разберемся позже.

– Мне нужно знать количество. Это важно.

Пожав плечами, Манфорд кивнул Анари Айдахо, и та снова открыла канал связи. Через несколько мгновений на экране появился раздосадованный Джозеф Венпорт.

– Что еще вам нужно? Три корабля уже в пути.

– Мой ментат хочет точно знать, сколько человек персонала эвакуируется на этих кораблях.

– Зачем? Корабли уже в пути. Сосчитаете, когда они к вам прибудут. Там все, кого вы не убили.

– Он настаивает.

Рядом с Манфордом показался Гилберт.

– Почему вы не хотите отвечать на этот вопрос, директор Венпорт?

Тот пробормотал что-то пренебрежительное о ментатах и сказал:

– Шесть тысяч двести восемьдесят три человека – но число может быть неточным. Я не знаю точно, скольких вы убили, взорвав фабрики.

И он неожиданно прервал сеанс связи.

В мозгу Гилберта шли молниеносные расчеты. Встревоженный, он обернулся к Манфорду.

– Этого не может быть. У него не было времени, чтобы переместить на корабли столько людей. Что-то тут не так.

Пилот из числа жителей пустыни вел машину прочь от сиетча и почти ничего не говорил. Вориан чувствовал, что опустошен и печален. Хотя он никогда не сдавался, сейчас он не видел поводов для оптимизма. Один из фрименов перевязал ему рану на плече, но сделал это кое-как, как будто не думал, что Вори проживет достаточно долго, чтобы выздороветь. Раненую руку Гриффина тоже перевязали.

Когда пилот высадил их на погодной станции, он дал им литрак воды.

– Наиб Шарнак говорит, что вы переплатили. Не тратьте ее зря.

И улетел на машущем орнитоптере, оставив их одних.

Одни в пустыне, застрявшие на автоматической станции наблюдения за погодой, эти двое молча смотрели друг на друга и сравнивали свои воспоминания.

Погодная станция ютилась в небольшом углублении среди скал посреди пустой равнины; насколько хватал глаз, среди бесконечных дюн торчали лишь несколько камней.

Вори открыл станционное убежище, сосредоточившись на необходимости выжить. Гриффин стоял рядом, выражение лица у него было нетерпеливое.

– Может, здесь есть аварийные запасы воды.

– Воды нет. Здесь нет.

Они нашли запас жестких галет, которые сохранят им жизнь, если они сумеют за несколько дней вызвать спасателей. Вори перенастроил приборы связи, чтобы послать сигнал на самых разных волнах, но станция наблюдения за погодой была устроена в самой глубине пустыни намеренно. Учитывая количество статического электричества, тучи песка и пыли и бури на разных стадиях развития, связь наверняка была очень ненадежной.

Гриффин настоял на повторе сигнала – его передавали каждый час. Вскоре он вышел из пристройки, где хранилось оборудование, вытирая руки.

– Я снова отправил сигнал. Скоро кто-нибудь появится.

– Если кто-то слушает. Кто знает, как часто прослушивают эти станции?

– Кто-нибудь обязательно услышит.

Вори не спорил. Он пробыл на Арракисе дольше молодого Харконнена и преодолел немало трудностей и препятствий. Гриффин полагал, что кто-нибудь из чистого человеколюбия организует спасательную операцию, потому что люди ждут помощи друг от друга. Когда-то Вори тоже в это верил, и, будь это Кеплер, не усомнился бы.

Но это был Арракис.

Сперва Вори думал, что ему нечего сказать Гриффину Харконнену, но тот расспрашивал о Ксавьере и об Абулурде. Они сидели в тени станционного здания.

– Давно это было, – заговорил Вори. – Целую жизнь назад. После знакомства с ними я побывал на других планетах и стал другим человеком. Я заблокировал все эти воспоминания.

– Тогда разблокируй их.

Жара давила. Вори читал на лице молодого человека нетерпеливое ожидание. Он углубился в воспоминания, стараясь преодолеть препятствие – память о том, как Абулурд предал его в битве при Хрейтгире, – и понял, что в глубине души сохранил добрые воспоминания о прадеде Гриффина.

Он мог бы солгать молодому человеку и сочинить небылицы, рисующие фальшиво-розовый портрет его предка, но не собирался этого делать. Вори зашел слишком далеко и узнал слишком много, чтобы допускать такие компромиссы; сейчас он не станет лгать. Но он принялся рассказывать о том, как они вместе с Абулурдом боролись с клещами-пираньями, выпущенными Омниусом на Салусу Секундус; как Абулурд решил сохранить фамилию Харконнен, хотя остальные члены его семьи сменили ее на Батлер; как Вориан пообещал очистить имя Ксавьера Харконнена от несправедливых обвинений, предъявленных ему историей.

– А что насчет Ксавьера? – спросил Гриффин. – Что ты о нем помнишь?

На лице Вори появилась легкая улыбка.

– Мы встретились впервые как враги.

– Как мы.

– У меня много историй о Ксавьере, хороших историй…

На следующий день в помещении погодной станции Вори посмотрел на барометр, на сведения о скорости и направления ветра, собранные сенсорами, но метеорологические данные не дали ему ничего полезного. Помимо небольшого количества припасов и инструментов, он нашел механическое оружие – пружинный пистолет Маула, хотя не знал, для чего его применяют. Может, чтобы отгонять бандитов? Личный щит убережет от пуль, но жители пустыни его не носят. Он оставил пистолет, но Гриффину о находке не сказал.

Снаружи Гриффин крикнул:

– Подходит корабль спасателей! Кто-то принял наш сигнал!

Вори вышел из душного жаркого убежища в пыль и зной и увидел, что молодой человек показывает в беловатое небо. Там низко кружил летательный аппарат с ревущим двигателем, он изменил курс и еще больше опустился для посадки.

– Скоро будем в безопасности. – Гриффин махал руками, потом оглянулся и крикнул через плечо: – Тебе нужна медицинская помощь. Если рана на плече загноится, ты не сможешь пользоваться рукой.

Вори позабавила ироничность этого заявления.

– Вчера ты пытался меня убить, а сегодня вдруг заботишься о моей руке.