Брайан Герберт - Дюна: орден сестер

Император сидел на временном троне, подавшись вперед и упираясь локтями в колени. Он холодно посмотрел на восемь сестер-ментатов, но потом остановил взгляд на Ракелле.

– Преподобная Мать, я презираю ваши крайне сомнительные генетические прогнозы и знаю, что вы пытались помешать мне иметь детей. Доктор Зома во всем призналась.

Родерик стоял рядом с братом, впившись взглядом в Ракеллу. У Ракеллы так пересохло в горле, что она не могла даже сглотнуть. Голоса в ее голове молчали, словно умерли.

– Когда мы улетали из столицы, я прилюдно поклялся уничтожить компьютеры, которые использует орден сестер. Я не могу вернуться в Салусу с пустыми руками.

Ракелла вздрогнула. Он, кажется, был смертельно оскорблен, но не мог публично признать чем. Пытками ему удалось вырвать правду у Зомы, но Ракелла полностью контролировала функции своего тела и была уверена, что умрет, ничего не выдав.

– Но вы искали компьютеры всюду, сир. Невозможно найти то, чего не существует. У нас здесь только человеческие компьютеры.

Он фыркнул.

– Это лишь проблема семантики. Все равно они компьютеры.

Быстрый кивок капитану стражи, и все ружья нацелились на восемь сестер-ментатов.

Ракелла отшатнулась, и крик ужаса замер в ее горле.

За ее спиной Кери Маркес, старейшая из колдуний, в последнее мгновение подняла обе руки, и Ракелла услышала под собственным черепом гром: старуха нанесла удар, высвободила мощную волну психической энергии, могучее оружие, которым когда-то колдуньи уничтожали кимеков. Но остальные сестры-ментаты не были колдуньями.

Усилий одной Кери Маркес было недостаточно, и, когда император вскрикнул, ощутив мысленный удар, стража открыла огонь. Залп обрушился на восемь сестер-ментатов. Женщины упали как подкошенные.

Пораженная тем, что еще жива, Ракелла бросилась к телам и склонилась к Кери Маркес, лежавшей в этой жуткой груде; ее белое платье покраснело от крови.

Все сестры, наблюдавшие с утесов за происходящим, ахнули, а некоторые закричали от горя и гнева.

Пять колдуний на утесах закричали; этот крик пронесся над вершинами деревьев и отразился в голове каждой сестры в школе. К удивлению всех, кто окружал трон императора, колдуньи взлетели и ринулись навстречу гибели – к флагманскому кораблю императора. Они устремились вниз, похожие в белых развевающихся платьях на валькирий над полем битвы; снижаясь, они замедлили полет, управляя своими телами с помощью телекинеза. Злобно глядя на императора, они устремились к нему, объединяясь в телепатическом ударе. Ракелла почувствовала, как от психического давления дрожит голова; она упала на колени.

Император, цель этого нападения, закричал от боли и прижал руки к вискам, глаза Сальвадор плотно закрыл. Из ноздрей потекла кровь. Рискуя собственной безопасностью, Родерик схватил брата за руку и попытался стащить с трона.

Сальвадор упал возле трона, всхлипывая, а Родерик отдал приказ страже:

– Остановите их!

Шатаясь, Ракелла крикнула продолжавшим полет колдуньям:

– Нет! Нет! Не нападайте!

Направив ружья вверх, солдаты открыли огонь. Колдуньи в белом окровавленной грудой упали на мертвых сестер-ментатов.

Ракелла плакала.

Сальвадор с лицом, искаженным болью и шоком, раскачивался всем телом. Он хотел отдать приказ продолжить бойню, но Родерик схватил его за плечи и сказал:

– Остановись, пока не поздно! Хватит убийств.

Доротея склонилась перед императором.

– Ваш брат прав, сир. Пожалуйста, не убивайте сестер.

Сальвадор несколько раз глубоко вдохнул и наконец взял себя в руки. Он вытер нос, посмотрел на алые пятна крови на руке. Взялся за подлокотник трона и коснулся прибора у горла. Голос его загремел из системы громкоговорителей на кораблях.

– Своим императорским приказом я объявляю орден сестер на Россаке распущенным! Школа должна быть закрыта. Навсегда. Всех учениц отправить по домам.

Плечи Ракеллы дрогнули, она не могла отвести взгляда от убитых ментатов, от павших колдуний, которые хотели защитить орден. А когда посмотрела на императора, ее перекошенное ненавистью лицо заставило его вздрогнуть.

Родерик Коррино быстро встал между ними.

– У сестер много достижений. Пусть Преподобная Мать Доротея и некоторые достойные сестры вернутся с нами на Салусу Секундус, где смогут поставить свое искусство на службу империи. Остальные…

Сальвадор, казалось, обрадовался тому, что брат проявил силу.

– Все остальные должны покинуть Россак. Записи о рождениях будут уничтожены, чтобы их больше никогда не использовали во зло.

Он отдал приказ солдатам. Те взяли из арсенала огнеметы и направились к верхним пещерам.

Он повернулся и посмотрел на сотни ошеломленных женщин, стоявших на утесе.

– Всем остальным – разойтись. Ваш орден объявлен вне закона! – Он взглянул на растерянную Преподобную Мать, довольный тем, что она, кажется, потерпела поражение. – А теперь, – спросил он, – вам по-прежнему кажется, что у меня слабая и порочная кровная линия?

Глядевший со своего мостика Манфорд побелел, когда увидел, что корабли с эвакуируемыми взорвались, но достаточно далеко от него, чтобы он не пострадал. Несколько батлерианских кораблей сблизились с ними, и взрывной волной их разнесло на части.

Гилберт смотрел, и в его сознании проносились другие варианты.

– Должен заметить, сэр, что и батлерианцы часто совершают такие фанатичные шаги. – У безногого это предположение вызвало ужас и отрицание, и Гилберт быстро добавил: – Однако я думаю, что, по всей вероятности, эти корабли были пустые, ими управляли дистанционно и взорвали автоматически. Венпорт и его персонал все еще скрываются на промышленных фабриках.

– Тогда мы отыщем их и отправим в ад. Я уже проявил милосердие, но Венпорт показал, каков он на самом деле.

Гилберт кивнул, продолжая отстраненно оценивать обстановку. Важнее то, подумал он, что Венпорт продемонстрировал свою непредсказуемость. Такое безрассудство не похоже на его прежнее поведение. Чего он надеялся этим достичь? Да, он нанес урон флоту батлерианцев, но недостаточный, чтобы обеспечить себе победу. Как он может надеяться спастись сам и спасти весь свой персонал от неизбежной мести Манфорда? Это просто самоубийство. Теперь батлерианцы ни за что не примут его капитуляцию. Чушь.

– Ментат, скажи что-нибудь! – потребовал Манфорд.

– Сначала проведу расчеты.

О, как ему не хватало помощи Эразма!

Внезапно тридцать патрульных кораблей «Венхолдз» и еще какие-то десять кораблей открыли огонь. Простая математическая оценка ситуации исключила бы любые агрессивные действия: тридцать или сорок против двухсот с лишним, – и однако же они начали стрелять по кораблям батлерианцев.