Брайан Герберт - Дюна: орден сестер

Ишанти гнала червя вперед, и они неслись по пустыне.

Зная, каков здесь масштаб торговли и какое богатство дает Арракис, Гриффин поразился: главный космопорт напоминал полуразвалившиеся трущобы. В центре добычи пряности он ожидал увидеть современный метрополис, но люди здесь жили в лачугах из сплавленных полимерами кирпичей. Все щели были плотно закрыты, чтобы внутрь не проникла пыль. Арракис считался городом, отнимавшим богатство и надежду быстрее, чем охотники за сокровищами успевали их найти.

Глядя на всех этих людей, отчаявшихся покинуть планету, Гриффин почувствовал, как у него упало сердце, и его охватила тоска по сельскому Ланкивейлу, как бы ни была трудна там жизнь. Но он не собирался бросать свои поиски, изменить своему долгу.

– Отомсти за честь семьи, Гриффин, – сказала ему сестра. – Я знаю, что могу на тебя рассчитывать.

Он всегда знал, что трудно искать на планете одного человека, даже такого необычного, привлекающего к себе внимание, как Вориан Атрейдес, но, разглядывая стылые утесы и бесконечную пустыню, он не мог понять, зачем кому-то прилетать сюда.

Если сведения Гриффина были точны, Вориан Атрейдес не бедствовал, а свои средства распределил по разным планетам. На Кеплере Гриффин убедился, что этого человека любят и почитают. Если император попросил Атрейдеса покинуть Кеплер, почему тот не предпочел купить где-нибудь поместье и жить в мире и достатке?

Этот человек сказал семье, куда собирается отправиться. Узнать это оказалось нетрудно. Гриффин не думал, что Атрейдес скрывается; у него не было оснований считать, что Вориан сменит внешность и имя, чтобы спрятаться. Он не знал, что Гриффин его выслеживает, так зачем ему бежать? Зачем скрываться? И все равно Гриффин сомневался, что его легко будет найти. Огромная пустая планета казалась миром, в котором легко исчезнуть.

Валя так долго ненавидела отпрыска Атрейдесов, что видела в нем только чудовище, которому следовало отплатить за то, что оно сделало с Домом Харконненов. Но Гриффин старался понять человека, которого собирался убить, и собирал всю возможную информацию о долгой жизни Вориана, включая ранние годы в империи машин, прежде чем он перешел на сторону Серены Батлер и принял участие в джихаде, вплоть до его дружбы с предком Гриффина Ксавьером Харконненом, до великого атомного очищения, которое уничтожило Синхронизированные миры, и наконец до знаменитой битвы при Коррине, после которой Вориан Атрейдес навсегда очернил имя Харконненов.

Но зачем такому человеку добровольно лететь на Арракис? Наверное, чтобы еще больше разбогатеть, решил Гриффин, ведь на пряности некоторые сколачивали богатство.

Он стоял одинокий, окруженный шумными толпами, потом пошел в город. Он уже слегка вспотел и обгорел.

Позади пролетел водяной танкер размером с цеппелин: на какой-то планете воду можно было черпать прямо из океанов и доставлять сюда. Зная цену транспортировки по своей торговле китовым мехом, Гриффин подумал, как отчаянно этот мир нуждается в воде, если коммерчески выгодно перегонять корабль с водой от одной планеты к другой и получать от этого прибыль. Он также понял, почему так дорог добываемый здесь меланж.

Свои ограниченные средства Гриффин расходовал осторожно, наличные прятал в разных карманах и тайниках в одежде. Просчитав каждый свой шаг, он убедился, что на обратный билет до Ланкивейла денег хватит. Он знал, что придется нанимать местных сыщиков и предлагать щедрые взятки в надежде получить хоть какие-то сведения.

Платформы с портативными генераторами силового поля плыли с канистрами концентрированной пряности, на всех стоял логотип «Комбайнд мерчантайлз». К Гриффину то и дело приставали нищие; он бы хотел им помочь, но у него просто не было лишних денег. Многие из этих обездоленных были, как и он, с других планет, одетые в лохмотья, они жались к стенам, погруженные в свои беды, грязные, пропыленные.

Столь же неотвязно приставали и продавцы, которые пытались продать сберегающие воду маски, покрытие для глаз, приборы для поиска воды, магнитные компасы (которые не показывали дважды одно и то же направление) и даже магические талисманы, «отгоняющие шаи-хулуда». Он явно был с другой планеты и, следовательно, становился мишенью для мошенников. Все предложения Гриффин отвергал.

Другие люди были явно местными. Он видел это с первого взгляда по их смуглой грубой коже, по тому, как они держались в тени и как закрывали рот и ноздри. Это были суровые люди, откровенно презиравшие наивных инопланетян, но Гриффин подумал, что они могут что-то знать. Однако когда он остановил старика из пустыни и задал вопрос, этот человек предостерегающе поднял два пальца, сказал что-то непонятное и свернул в переулок.

Обескураженный Гриффин нашел себе квартиру и показал хозяину изображение Вориана Атрейдеса. Тучный владелец дома покачал головой:

– Мы здесь стараемся не замечать окружающих. Даже если бы этот человек приходил ко мне, он был бы в капюшоне, с закрытыми ртом и ноздрями. Никогда здесь не видел никого в такой одежде.

И кивком указал на портрет Вориана.

Не называясь – вдруг кто-нибудь донесет его добыче, – Гриффин расспрашивал продавцов на улицах, платил всем, кто проявлял хоть какой-то интерес. Те, кто сообщал подробные сведения, явно лгали, надеясь на большую плату. Гриффин связался с местным сыщиком, предложив гонорар за результат; сыщику условие не понравилось, но он сказал, что поинтересуется, если это не займет много времени.

Не утратив решимости, Гриффин тем не менее понял, что основную часть работы придется делать самому. Он прилетел издалека и знал, что физически сейчас ближе к Вориану Атрейдесу, чем когда-либо.

Однажды вечером после заката он прошел в питейное заведение, где грязные, угрюмые люди спускали последние деньги на пряное пиво, потому что давно потеряли надежду улететь с Арракиса. Один только вид этих людей, давно потерявших желание вернуть себе достоинство, приводил Гриффина в уныние. Он поклялся, что никогда не опустится до такого.

Определив, сколько готов потратить, Гриффин угостил собравшихся выпивкой и попросил сведений или совета, как найти определенного человека, имя которого он даже не всегда называл. Некоторые пытались получить плату, еще не взглянув на портрет Вориана, или просили заплатить только за то, что они посмотрят на портрет, даже если ничего не знают. За два часа Гриффин потратил сущие гроши, но эти разговоры и постоянное вранье начали его раздражать. Он сел за угловой столик и начал прихлебывать крепкое пряное пиво, но напиток ударил в голову, и тогда он заказал стакан чистой воды, который стоил вдвое дороже.