Брайан Герберт - Дюна: орден сестер

– Похоже на охоту батлерианцев за колдуньями.

Доротея поджала губы и молча кивнула.

– Когда Преподобная Мать в первый раз отправила меня с поручением на Лампадас, она хотела, чтобы я изучила Манфорда Торондо, его приверженцев и их предположительно иррациональные действия. Вряд ли она хотела, чтобы я к ним прислушалась. Но там я поняла, что Манфорд прав. Я слушала записи речей Райны Батлер. И хотя сама не жила в то время, я поняла, как ужасны были мыслящие машины.

Валя сидела молча и слушала, как женщины обсуждают слухи и выражают свои страхи. Она не собиралась ничего добавлять. В нужных местах она кивала, откликалась, делая встревоженное или задумчивое лицо. Казалось, она была с ними полностью согласна.

Она доложила о сходке Преподобной Матери, и та с тревогой восприняла новость. Она велела Вале продолжать дружеские отношения с группой.

– У тебя прирожденная способность обманывать.

Валя не слышала в этом утверждении осуждения, но тем не менее почувствовала себя перед старой женщиной обнаженной, словно ее душа, все ее мысли и побуждения были открыты для наблюдения и анализа. Валя потупилась в попытке изобразить смущение.

– Мне жаль, если вы считаете меня недостойной доверия, Преподобная Мать.

– Способность убедительно лгать может быть очень полезна, если используется в правильных целях. Поняв, что – ложь, можно двигаться к правде – к нашей правде.

Слушая Преподобную Мать, Валя отвела взгляд.

– Сестра Валя, мне известно твое горячее желание восстановить репутацию Дома Харконненов, и признаю, что мне никогда не удастся отвлечь тебя от этой цели. Но я заглянула в глубины твоей души и верю, что ты находишься в нужное время и в нужном месте ради блага всего ордена. – Она прищурилась. – Я не взвешиваю твои поступки на весах добра и зла. Скорее вижу в тебе средство, с помощью которого наш орден сможет достичь истинного величия. Наши цели не обязательно противоположны.

Валя понимала, что Преподобная Мать обрабатывает ее и сестру Доротею (возможно, сознательно стравливая их), чтобы определить, кто из них лучше.

Ракелла с мягкой улыбкой помолчала.

– Ты своего добьешься. Я считаю тебя одной из самых способных женщин, каких мне приходилось встречать, поэтому я так тебе доверилась.

Валя гордо улыбнулась, но чувствовала себя странно, как будто ее ловко и изобретательно увели с пути, по которому она собиралась идти.

– Если станешь Преподобной Матерью, подобно мне, тогда ты обретешь настоящую силу.

Поездка на песчаном черве внушила Вориану глубочайшее благоговение. За время этой поездки Ишанти ни разу не утратила бдительности. Тем не менее вела она себя так, словно управление таким чудовищем было для нее обычным делом.

Великан скользил по песку со скоростью кориолисовой бури. Женщина сказала, что ее тревожит неготовность Вори к глубокому проникновению в пустыню.

– Где твоя маска, где затычки для ноздрей? Какой у тебя с собой запас воды? А пищи? Ты не готов к такому походу.

Держась за веревки, Вори закашлялся от пыли с запахом корицы, поднятой червем.

– Я вернулся к сборщикам пряности из дозорного полета. И не ожидал увидеть свою бригаду истребленной – а тем более не собирался умирать.

По ее лицу было понятно, что она думает о его объяснении.

– Если б знать, где упасть!.. Выживают только те, кто умеет справляться с непредвиденным.

– Ты точно непредвиденная. Я знаю тебя не больше, чем тех двух убийц. – Вориан расплылся в самой обаятельной улыбке, на какую был способен. – Но откровенно говоря, я предпочитаю их обществу твое.

– Наиб Шарнак решит, что с тобой делать.

Она ткнула червя одним из стержней, и тот помчался быстрее.

Вори уже чувствовал сильный голод, а от пыли и крайней сухости воздуха у него пересохло в горле. Словно чтобы преподать урок, Ишанти не предложила ему воды, хотя он видел, что сама она изредка глотает жидкость из трубок в своем комбинезоне.

Никогда в жизни Вори не мучила такая жажда. Хотя он провел на Арракисе уже месяц, его организм не успел приспособиться к резким переменам. Даже при жестком рационе бригады сборщиков пряности он сохранил немало подкожного жира, но сейчас горло словно жгло огнем. Кожа пересохла, глаза горели; он чувствовал, как из него словно высасывают жидкость, каждую каплю пота, всякий намек на водяной пар при выдохе.

Он понимал, что хоть его и мучает жажда, Ишанти не позволит ему пропасть зря, иначе не стала бы спасать. С другой стороны, она не обязана баловать его, и он ни о чем ее не попросит. Он попробовал не думать о жажде.

Несколько часов спустя, когда они приблизились к цепи серых гор, Ишанти терпеливо, точно ребенку, объяснила Вори, как спешиваться с усталого песчаного червя. Вориан слушал внимательно и, когда пришло время, постарался повторить то, как она спрыгнула, прокатилась по мягкому песку и замерла, а червь продолжал нестись вперед, раздраженно вздымая хвостом облака пыли. Когда он достаточно удалился, Ишанти молча сделала Вори знак, и они побежали прочь; они снова застыли, когда большой червь затормозил и повернулся к ним… но потом снова устремился к открытым пескам. Ишанти облегченно вздохнула и велела Вори скорее идти к скалам.

– Ты быстро учишься. Это хорошо.

Хотя у него накопилось множество вопросов, он чувствовал – расспросы вызывают у нее раздражение, поэтому просто пошел следом. Ишанти уверенно вела своего спутника к скалам, как будто много раз ходила этой дорогой. Он разглядывал местность, пытаясь сообразить, куда его ведут, и понял, что Ишанти идет по определенным знакам: тщательно уложенным камням, другим мелким ориентирам, которые кажутся естественными. Мало кто ходил здесь, минуя тропу; а может, напротив, шедшие затирали свои следы.

Он вспомнил заброшенный лагерь, который они с бригадой нашли в скалах, и заинтересовался: возможно, ему предстояло встретиться с загадочными «фрименами» Арракиса. В первую очередь именно из-за них он и выбрал эту необычную планету.

Вори не замечал пещеры, пока они не оказались прямо перед ней. Вход был замаскирован выступом скалы, за которым нужно было резко повернуть налево; но и там ловко поставленный камень не давал увидеть вход. Ишанти задержалась, открывая герметичную, чтобы избежать потери влаги, дверь, и перед ними возникли три человека в подходящей для пустыни одежде, с наполовину обнаженными ножами. Ишанти подняла руку, сделала знак, и ее пропустили, но Вори остановили, не давая войти.

– Я пока не ручаюсь за него, – сказала Ишанти. – Пусть пройдет испытание.