Александр Афанасьев - Зона заражения

– Брат, за что тебя отстранили? Ты наш амир!

– Мы должны подчиняться командирам.

– Каким командирам? Брат, я слышал разговоры о том, что неплохо бы выпить харама. Слыхал я и кое-что похуже.

– Я не хочу слышать об этом.

– Но ты должен, брат! Они говорят, что они действуют по воле Аллаха, но на самом деле они оскверняют ислам самим своим существованием. Они – из числа лицемеров!

Сулейман схватил его за грудки.

– Ты замолчишь или нет?! Я не желаю это слушать. Ты вносишь раскол и раздор, и это во время джихада! Ты не боишься за свой иман?!

– Мы не должны делать плохое в глазах Аллаха.

– Да, но они делают!

– Аллах видит все и призовет их к ответу. Делая мерзости, они оскверняют свой иман, а мы должны позаботиться о своем.

Бек обиженно замолчал.

– Больше я слышать об этом не желаю.

– Ты старший из нас, брат, но знай, что я не согласен. И многие из нас не согласны. На джихаде нет места лицемерам, которые говорят, что они сражаются за Аллаха, а сами…

– Что – сами?! Что?!

Бек снова молчал, перед тем как ответить.

– Мы взяли животных и деньги у людей, не спросив их, кто они. Мы убили тех, кто шел в обход, не спросив, кто они. И этим же вечером семеро братьев стали шахидами. Думаешь, это не воля Аллаха?

…

– Аллах, никогда не даст нам победы, если мы будем делать благие деяния днем и харам по вечерам и ночам. Аллах унизит и накажет лицемеров, прикрывающихся его именем и делающих свои дела.

– Заткнись.

– И нам придется отвечать, потому что мы видели грех и не спросили.

– Заткнись! Заткнись!!!

Похоже, что в населенном пункте никого не было.

Одного из братьев ужалила змея, она была прижата дощечкой за хвост в доме и была очень зла… нельзя было поверить в то, что эта змея просто так там оказалась. Это была эфа и спасения от ее яда не было никакого, брат умер, а они просто смотрели за его мучениями с суеверным ужасом, не желая оборвать страдания одним выстрелом.

Они вышибали двери домов, но после случая со змеей стали осторожнее. Никого не было – только дома, мазанки из местных кирпичей, пустые провалы окон – застеклить окна настоящим стеклом или пластиком из Китая могли позволить себе только очень богатые люди, это был верный признак богатого дома торговца. Но ничего не было, и людей не было. Все просто ушли в горы…

Рейд не принес практически ничего. Но джихад продолжался.

Трофеи, и те, что взяли в качестве платы за проезд, и что взяли в брошенных домах, и все, что удалось взять на платформах и не могло быть пущено в дело, требовалось продать, и с этой целью они составили караван из нескольких грузовиков и БТР и поехали в ближайший город продавать. На базар…

Дело это было столь важное, что продавать поехал сам Абу Абдаллах. Амир Дарго выделил ему охрану, чтобы довезти товары на продажу до базара. Вообще Сулейман начал присматриваться к происходящему и замечать, что у амира Дарго и Абу Абдаллаха есть две грани отношений. Одна – на людях, они едва могли терпеть друг друга, и если один приходил и садился за стол поесть, второй вставал и уходил. Другая – деловая, каждый из них без вопросов давал другому то, что ему было нужно…

Сулейман решил разобраться с этим подробнее и оказался в одной машине с Абу Абдаллахом. Тот сидел в своем новеньком бронежилете и тыкал пальцем в какую-то машинку.

– Эфенди, а что это? – спросил Сулейман.

Абу Абдаллах зыркнул, но решил ответить.

– Калькулятор.

– Эфенди, а зачем он нужен?

– Чтобы считать.

Для Сулеймана это было все равно что волшебством – он никогда не видел ни компьютера, ни калькулятора.

– Эфенди, а где находится базар?

– Раньше этот город назывался Бишкек. Теперь Адамкала в честь одного амира, ставшего там шахидом. И вообще не мешай мне. Много вопросов задаешь…

Базар в нескольких километрах от Адамкалы поразил своими размерами даже Сулеймана. Хотя он видел базары в Ферганской долине. Но суть-то в том и есть, что там не было китайских товаров.

Несколько гектаров земли, низкие холмы, обустроенные так, что на них находились едальни и дым не скапливался в торговых рядах. Рев ослов, гул дизелей тяжелых машин – в основном самосвалов, здесь самосвалы использовали для перевозок вообще всего, и грузов, и людей и даже как боевые машины. Длинные ряды китайских пикапов и джипов на продажу – все подержанные, потому что новые здесь могла себе позволить только наркомафия. Но все равно – он никогда не видел столько машин рядом. На некоторых из них уже были установлены пулеметы, настоящее богатство по местным меркам. Сулейман не понимал, почему бы не реквизировать эти машины для джихада – он не знал слово «реквизировать», но понимал, что если где-то идет джихад и на нем не хватает ни оружия, ни патронов, а рядом есть и то и другое, то можно взять это и использовать для джихада, на благое дело, а если торговцы мусульмане, а не жиды – они и сами должны это отдать моджахедам. Но он опять-таки не стал задавать вопросов, а Абу Абдаллах соскочил с машины, приказал – охраняйте – и со своей охраной канул в толпу…

Они остались одни.

– Выстроиться вокруг машин! – приказал Сулейман, оставшийся за старшего.

– Здесь нечем дышать, – пожаловался кто-то.

Дышать и в самом деле было нечем – безветрие, тяжелая, дизельная гарь от машин, от многочисленных генераторов и от костров, на которых готовили еду, превращали это место в настоящую душегубку.

– Неужели вы думаете, что Аллах не будет испытывать вас? Читайте первую суру, и Аллах поможет вам!

Рядом резали барана. Сулейман сглотнул слюну.

Абу Абдаллах вернулся довольно скоро. Веселый. Вместе с ним пришел еще какой-то человек, пузатый и с бородой, они стали перебирать товар…

Часа через три товар весь продали.

Абу Абдаллах выдал каждому из них деньги, которые им полагались, и у них было что-то еще свое. Сказал:

– Мы здесь стоять будем еще час. Можете сходить на базар, если кому-то что-то надо…

Сулейман разделил людей на несколько групп, строго наказав меньше чем по двое не ходить и вообще держать друг друга в виду. Сам он пошел не к оружейным рядам, а к тем, где продают амуницию.

У первого же ряда продавец окликнул его:

– Салам, бача. Подходи, скидку сделаю, как для праведного…

Сулейман подошел…

Снаряжение практически все было рассчитано на то оружие, что здесь было – советское и его китайские варианты, для американского – уже почти ничего не было. Американское оружие в большом количестве взяли моджахеды в Афганистане, но сейчас оно в основном выработало свой ресурс. В строю в основном оставались снайперские винтовки, в том числе крупнокалиберные «Барретт». Пулеметы давно пришлось выкинуть, несмотря на то что китайцы делали стволы к М240, на замену расстрелянным.