Юрий Уленгов - Взломать Зону. Новый рассвет

Из обезьяньего логова мы выдвинулись не меньше, чем через час. Я тщательно вычистил и автомат, и пистолет – купание в болоте не идет на пользу оружию, достал из рюкзака патроны и набил пустые магазины. Частью патронов поделился с Андреем – благо, калибр один. А вот Шона порадовать было нечем. Подумав, я отдал ему свой автомат, оставив себе дробовик. С людьми воевать мы пока не собирались, а в действенности дробана против мутантов я уже убедился.

Пока я приводил в порядок оружие, наемник приводил в порядок Шона. Он перебинтовал рану заново, сделал ему несколько уколов, и констатировал, что состояние нашего спутника улучшилось. Да оно и так было видно. Кожа негра немного изменила свой оттенок, а в глазах появился здоровый блеск. Я предположил, что следствием недавнего упадка сил у бывшего боксера были болотные испарения, а вовсе не рана. Как бы то ни было, сейчас Шону было лучше, и это не могло не радовать. Разобравшись с оружием и экипировкой, мы двинулись на поиски выхода.

Складывалось впечатление, что постепенно мы опускаемся все ниже. Ровный слой пыли на сухом бетонном полу говорил о том, что люди здесь гости нечастые. От обезьяньих лапок следов хватало, как старых, так и свежих, а вот людских не было вовсе.

Радовало то, что канализацией давно никто не пользовался. Иначе и респираторы не помогли бы, наверное. Да и идти по сухому бетонному полу приятнее, чем брести в вонючей жиже. Интересно, а почему сталкеры не пользуются канализацией? Нет, ну со стороны Периметра – я знаю, мне рассказывали. После того, как выводок мутантов пролез в город, вызвав панику на улицах и оккупировав первые полосы газет на добрые две недели, все подземные коммуникации, идущие из Зоны, просто залили бетоном. Получилось дешевле и надежнее, чем охранять их. Но почему ходами не пользуются сталкеры – я не понимал. Безопаснее же, чем наверху, нет разве?

Айвэн шел впереди. Вел нас, временами замирая, рассматривая что-то, видимое только ему в его навороченных очках, и либо по широкой дуге обходил ловушки, либо подбирал что-то с пола. Поднимал артефакты?

Однако на этот раз он остановился надолго. Слишком. А потом резко развернулся к нам:

– Эй! Вы тоже это слышите?

Я вслушался. Тишина. Кроме далекого звука капель, разбивающихся о бетон, не было слышно ничего.

– Что?

И тут мне стало понятно, о чем он говорит.

Сперва это воспринималось слухом, измученным сначала инфразвуковым артефактом, а потом – воплями крикунов, как далекий свист. Он делался все громче, ниже, потом мне показалось, что пол коллектора едва заметно вибрирует. Стоп! Не показалось! Пол действительно вибрировал, причем – с каждой секундой сильнее. Звук тоже нарастал, постепенно превращаясь в грохот. Через несколько секунд мы бы не услышали друг друга, даже если бы орали, срывая глотки. С потолка что-то посыпалось, я расширившимися от удивления глазами смотрел на тонкую трещину, змеящуюся по стене. А потом вдруг раздался оглушительный удар, пол подпрыгнул, уходя из-под ног, что-то треснуло, меня швырнуло в сторону и последнее, что я почувствовал перед тем, как потерять сознание, – сильный толчок в спину.

Отрубился не только я. Не знаю, сколько мы так провалялись, только когда я пришел в себя, свет от тактических фонарей, закрепленных на автоматах наемника и негра, стал совсем тусклым. Но какого черта? У них же там батареек должно хватать на пару десятков часов? Или мне продали бракованный? Да, но Андрей же со своим пришел! Кстати, где он?

Положение наемника в пространстве легко определилось по виртуозному хриплому мату на русском. Я даже заслушался. Некоторые обороты – так вообще записать захотелось. Жаль только нечем и не на чем. Дождавшись, пока Айвэн выдохнется, я вклинился во взятую им паузу.

– Что это было?

Я поразился, насколько хрипло звучал мой голос. Да что за ерунда? В горле ощутимо пересохло. Я похлопал себя по бокам, на ощупь отыскивая фляжку.

Из темноты снова раздался хриплый мат, на этот раз – на английском. Тут я заслушался еще больше. Выросший в трущобах Шон выдавал такие конструкции, что любой лингвист отдал бы месячную зарплату, чтобы иметь возможность услышать это еще раз. М-да. Один я тут из культурной столицы. Тьфу! Что за бред в голову лезет?

– Айвэн! Что за фигня случилась? – повторил я, дождавшись, когда замолчит уже негр. Пока Шон выдавал цветистые обороты, я успел напиться и теперь глотку не драло наждаком.

– Да я откуда знаю? – Ответ наемника звучал грубее, но я пропустил первую часть его фразы мимо ушей. – Никогда о таком не слышал.

– Может, это землетрясение? – подал голос Шон откуда-то слева.

– Может быть, – буркнул Айвэн. – Правда, сколько я тут живу – никогда не трясло. Хотя раньше, вроде, бывало. Блин, я чуть кирпичей не наложил! Думал все, потолок сейчас обвалится на хрен! – Наемник подобрал свой автомат. – Э! А что с фонарем?

– Кирпичей? – недоумевающе переспросил Шон. Айвэн от него только отмахнулся. Постучал по трубке фонаря. Тот пару раз мигнул и вообще потух.

– Дьявол! – Наемник скинул рюкзак и теперь рылся в нем в поисках батареек. Фонарь на Шоновом (а вернее – бывшем моем) автомате тем временем тоже погас.

– Да какого ху… дожника! – наемник вывернул содержимое рюкзака на пол. – Гребаные «рассветовцы», все перерыли! Где мой фонарик? – Айвэн, наконец, разыскал ручной фонарь и щелкнул кнопкой включения. Мощный луч прорезал темноту и ткнулся прямо в лицо негру, который выругался, закрыл глаза ладонью и отодвинулся в сторону.

Подсвечивая себе фонарем, наемник нашел запечатанную упаковку батареек, снял подствольный фонарь, заменил элементы питания и тот загорелся ровным ярким светом. Айвэн хмыкнул, и протянул пару батареек Шону. Глядя, как негр недоумевающе разглядывает мой автомат, я встал, отобрал у него оружие и поменял батарейки сам. Фонарь заработал.

– Бред какой-то, – пробормотал я. – Айвэн, сколько мы провалялись тут? Неужели фонари успели сесть?

Наемник опустил взгляд на свои навороченные часы и разразился бранью. Потом резко замолчал и поднял голову на меня.

– Не работают.

Я хмыкнул, отвернул рукав и взглянул на свою «Омегу». Фосфоресцирующие камешки светились в темноте, стрелки, окрашенные люминесцентной краской, бодро бежали по кругу. Вот что значит механика, а не понты новомодные! Я стер пыль с сапфирового стекла и повернулся к наемнику.

– А во сколько мы сюда влезли, ты смотрел?

Наемник задумался.

– Из болот мы вышли около семи утра. Минут двадцать бодались с крикунами, потом пока залезли, потом с полчаса шли… часов в полдевятого утра, получается.

Я присвистнул.

– Ты чего? – Айвэн непонимающе уставился на меня.