Юрий Уленгов - Взломать Зону. Новый рассвет

Не найдя, за что удержаться, тварь, уже было занесшая над моей головой руку, с зажатым в ней утюгом, слетела с меня. Проследив взглядом за ее полетом, я увидел улепетывающую по коридору девочку.

Рука рванулась к кобуре на поясе, однако, нащупала только расстегнутый клапан: я успел забыть, что отдал свой «кольт». Единственное, что пришло мне в голову – резко разогнуть ногу в колене, врезав уже тянущей ко мне свои неестественно длинные руки твари по морде.

Человека такой удар бы вырубил, однако мутант только качнулся, чем, впрочем, дал мне возможность найти, наконец, потерянный автомат. Практически вставив ствол в рот монстра, я вдавил спусковой крючок. Вспышка ослепила меня, «Тавор», застучав, выпустил длинную очередь.

Льющийся из дула поток свинца буквально срезал голову твари. Убедившись, что мутант мертв, я рванул по коридору.

– Изабель! – закричал я дурным голосом, пытаясь остановить несущуюся прочь девчушку.

Дорогу мне перегородил завал. Потолочные плиты обрушились, и путем на ту сторону осталась только щель, достаточной ширины, чтобы ребенок, опустившись на четвереньки, мог пробраться. Я бы не пролез.

Единственным вариантом для меня оказалась попытка выбраться наверх через второй этаж. Схватившись обеими руками за край пролома, я подтянулся, чувствуя, как под пальцами крошится старый бетон.

На втором этаже все было еще хуже: здесь провалился не только пол, но и кусок стены, причем так, что целая комната исчезла, открыв меня для света луны, непонятно как пробившегося сквозь тучи. В память врезалось убранство комнаты, характерное для среднестатистического студенческого общежития: три койки с кучей вываленных на них платьев, письменный стол со стопками учебников, шкаф с распахнутой дверцей.

А еще через мгновение мне стало не до разглядывания интерьеров. Как выяснилось, минуя пролом, я оказался открыт не только для лунного света, но и для взглядов через прицел. Парни из здания напротив, наконец, сделали свой выбор и открыли беглый огонь, целясь в мою обалдевшую от избытка приключений тушку.

Непонятно каким чудом я умудрился остаться целым и невредимым. В защитную пластину, закрепленную на спине, ударило, но, к моему счастью, не пробило. Пуля или срикошетила до этого, или прилетела уже растеряв по пути убийственную энергию.

В принципе, понятно, чего они ко мне прицепились. Когда в городе идет война «все против всех», находиться здесь в камуфляже уже рискованно. А с оружием – так вообще смертельно. Если есть оружие – значит, опасен, значит – комбатант, а, если так, то подлежишь уничтожению. Опыт жестоких и кровавых гражданских войн в Восточной Европе, вспыхнувших на рубеже веков, наглядно доказал это.

Хотя там жертв и среди не-комбатантов хватало…

Под свист пуль и визг рикошетов, отогнавших некстати пришедшие в голову мысли, я преодолел несколько метров, отделяющих меня от следующего пролома, и «солдатиком» прыгнул вниз. Дом снова тряхнуло, от потолка второго этажа отвалилась балка и пролетела в паре сантиметров от моего носа.

Сбоку раздался громкий хлопок, и меня тут же окатило струей ледяного пара из лопнувшего «мыльного пузыря». Отшатнувшись, я юркнул в сторону. Как оказалось, практически в лапы бросившегося на меня из темноты очередного монстра.

Время остановилось. Я успел в подробностях разглядеть все: его нечеловечески острые когти, перекатывающиеся шары напряженных мускулов под одеждой, звериный оскал и тонкую ниточку слюны, замерзающую в воздухе от соприкосновения с жидким гелием.

По-кошачьи извернувшись, я умудрился разминуться с лапами твари, и та полетела в пролом, прямо на торчащую из бетонных блоков острую арматуру. Взвыла, схватилась за висящую под потолком люстру, будто Тарзан за лиану, пытаясь удержать себя от падения.

На мгновение я даже поверил, что крепеж светильника выдержит вес монстра, и меня ждет еще одна схватка в узком коридоре между разряжающейся аномалией и кольями арматуры. Однако какие-то законы физики здесь еще работали.

Крюк вырвался из бетона, и мутант полетел вниз. Колья с чавканьем пронзили его тело и вышли из спины. Что странно, такие же чистые, как и были, если не еще чище. И снова из тела незнакомой мне породы тварей не появилось ни капли крови.

Мутант засипел воздухом, врывающимся в грудную клетку через дыры, и, отталкиваясь руками от бетона, попытался стащить себя с кольев. Рванулся раз, второй, с каждой попыткой все сильнее и увереннее: он даже не думал слабеть от полученных повреждений.

Наверное, ему бы удалось стащить себя с арматуры, не прошей я его длинной автоматной очередью. После чего рванул дальше по коридору: следовало как можно быстрее покинуть это место, пока температура здесь не достигла абсолютного нуля. Будет тебе эдакий персональный «Белый хлад».

Коридор вполне ожидаемо заканчивался тупиком. Передо мной было четыре закрытых двери и две открытых. Девчонка, повинуясь вполне понятным детским инстинктам, могла попытаться запереться в комнате…

– Изабель! – снова заорал я, в напрасной попытке заставить ее хоть как-то проявить свое присутствие. Мой хрип – совсем не то, чего она хотела бы услышать. Вряд ли даже мама дозвалась бы до нее с первого раза.

Дышать в коридоре становилось все труднее и труднее. Рвущийся из аномалии, будто из пробитой трубы, газ, замораживал воздух вокруг. Если так будет продолжаться, то скоро и кислород с азотом перейдут в жидкое, а потом и в твердое состояние, и я окажусь попросту вморожен в огромную льдину. Как насекомое, вплавленное в кусочек янтаря.

Не успело мое воображение дорисовать эту картину, как передо мной появилась новая деталь, окончательно разрушившая ее. На полу, возле одной из дверей лежала оранжевая детская сандалия, потерянная владелицей. Мне не оставалось ничего другого, кроме как попробовать дверь, выкрашенную казенной зеленой краской, на прочность.

Краш-тест замок не выдержал, снова подтвердив мои мысли о схожести местных общежитий с отечественными. И подтвердилось еще одно предположение: девочка действительно лежала на панцирной койке, с головой закрывшись одеялом.

Выходить в коридор, пока аномалия окончательно не разрядится и температура там не поднимется хоть немного, было самоубийством, поэтому я сделал единственное, что пришло мне в голову: вместе с одеялом подхватил девчонку с постели и прижал к себе. Не обращая внимания на слабое сопротивление.

– Тише, тише, – попросил я ее. – Нужно только немного подождать, и мы пойдем к маме. Десять минут, не больше. Верь мне.

В комнате становилось все холоднее, и я все сильнее прижимал к себе девочку, пытаясь сберечь тепло ее тела, как уголек, уже погасший снаружи, но все еще раскаленный внутри. Дыхание перехватило от холода, от меня валил пар…